Осторожное прикосновение к плечу заставило замереть.

— Прости, Дэмиан, — тихо прошептала человечка. — Но я теперь чужая игрушка. Ты сам так решил. И я не хочу, чтобы со мной что-то сделали из-за того, что я решилась поговорить с тобой, как раньше.

Больно. Больно настолько, что хотелось сбросить ее руку — или же стиснуть так, чтобы хрупкие кости треснули и сломались.

— Нет, — как со стороны услышал он себя. — Ты права. Это решение я принял сам. Только… — развернулся, жестко стиснул подбородок, не позволяя отвести взгляд. — Скажи одну вещь. Когда ты была моей игрушкой, ты так же тщательно следила за тем, чтобы не допустить лишнего со стороны посторонних мужчин?

Вдруг покраснела.

Краска смущения?

Как выяснилось, гнева.

— Я всегда соблюдала приличия, всю свою жизнь, не позволяя мужчинам вольностей! Если ты считаешь, что навязанная мне роль игрушки заставила меня следить за этим с удвоенной энергией, ты ошибаешься, Дэмиан! Я не распутная девка, я не из тех, кто ищет мужского внимания, и так было всегда. Или ты решил, что я тебе отказала только потому, что ты решил ворваться в мою жизнь и разрушить ее, а любому другому готова отдаться?!

Повисла звенящая тишина.

— Я так не считаю, — с убийственным спокойствием произнес Дэмиан. — Я знаю, что ты попала сюда невинной. Рад узнать, что ты такой пока и осталась — хотя поведение Аркаира, признаюсь, меня озадачивает… С другой стороны, даже я редко вижу его сейчас, у нас обоих слишком много дел. — А теперь маленькая затравочка для любопытной человечки. — В замке много гостей плюс приходится поддерживать контакты с Седьмым миром… Но раз тебе это не интересно, и ты не хочешь поговорить со мной… — он направился к выходу и, к своей тайной радости, был остановлен поспешным:

— Дэмиан!

Повернулся.

— Я слушаю.

— А почему приходится поддерживать контакты с Седьмым миром? Это из-за меняющейся природы потоков магии или случилось еще что-то?

Владыка удивленно изогнул бровь.

— А что, Аркаир тебе не рассказывает?

— Он много работает, приходит поздно ночью, я почти не вижу его. А по вечерам ему не хочется общаться, — пробормотала она. — Я не настаиваю. Я ведь уже говорила вам, я не очень понимаю, почему он так сдержан, и боюсь спровоцировать его на действия, которые могут…

— Понимаю. — Вздохнул. — Хорошо, если в двух словах, Дьявол в последнем послании согласился с моими предположениями о том, что за этими катаклизмами должна быть какая-то система, которую мы пока не видим. Должно быть какое-то объяснение тому, что они происходят одновременно во всех мирах. Мы договорились в следующих посланиях попытаться выдвинуть как можно больше гипотез, которыми можно было бы хоть как-то связать разрозненные на первый взгляд явления.

— Действительно, это не лишено логики, — задумчиво пробормотала Дайри. — Если все миры начало вот так лихорадить… На то должна быть какая-то общая причина. А вы… вы говорили, ваш мир живой — нельзя как-то это у него выяснить? Ну, помолиться там или погадать, я не знаю, в чем именно заключается ваша связь с миром.

Дэмиан, не удержавшись, рассмеялся.

— Погадать, конечно. На внутренностях пустынной обезьяны. Как я сам-то не додумался…

— Мог бы не издеваться, а просто сказать, что это невозможно! — возмутилась рыжая.

— Не мог, так интереснее. А если серьезно, когда мир считает нужным вмешаться, он вмешивается сам. За нами остается только выбор реакции на стимул. Но сейчас он не подает стимула, а связаться с ним по собственной воле мы не можем.

— А как это происходит?

— Ты же помнишь кровавый дождь. Примерно так. Происходит событие, на которое есть два возможных варианта действий, как правило, взаимоисключающих.

Вздрогнула — видимо, воспоминания даже слишком яркие.

— А откуда вы знаете, какой выбор предпочтителен?

— Элементарно. Предпочтителен тот вариант, который дает шанс выжить.

Человечка покачала головой и с горечью бросила:

— Это жестокий мир.

Дэмиан пожал плечами.

— Если помнишь, я тебе сообщил это давным-давно.

— Ладно, допустим… А почему вы это обсуждаете именно с Дьяволом?

Дэмиан нахмурился и резче, чем собирался, произнес:

— Да потому что он единственный из всех правителей пожелал просто обговорить с нами проблему и попытаться найти пути ее решения. От других я получил лишь подозрения, смешанные с угрозами. Мол, если это наша вина, наш мир закроют, мы не выживем, светлые армии сметут нас с лица Вселенной.

Новая пауза. Затем яркие голубые глаза смотрят в его собственные, а хорошо знакомые губы, которые он не раз целовал, произносят:

— Я уже успела понять здесь, что светлые не такие уж и светлые. Свет и добро — не синонимичные понятия. Верно?

Вздохнул. Не удержавшись, взъерошил короткие волосы, наслаждаясь хоть такой возможностью прикоснуться к ней. Его тянуло к этой женщине, с каждой секундой все сильнее. Но если он хочет, чтобы план удался, чтобы она осталась с ним навсегда и перестала доставлять проблемы, нужно потерпеть. Это непростая игра, но так нужно.

Так будет правильно.

— Верно. Но я удивлен, что об этом говоришь ты.

— Вы забыли, кто завизировал в свое время вашу печать у меня на груди, владыка?

Он поразился ее тону. Горечь без гнева, злости, обиды. Она странным образом смягчилась по отношению к прошлому.

Что Аркаир сделал с ней?

Если верить ее собственным словам (а причин врать у Дайри не было, да и говорила она вполне искренне), ничего… Но откуда такие перемены?

Или она не только вязать научилась, но и перестала смотреть только в прошлое? Снова начала чего-то ждать от будущего?

Пора заканчивать с этим визитом.

— Я ничего не забываю, Дайри, — не удержался он от косвенной угрозы. — И прошу тебя помнить об этом.

— Просишь? — дерзко изогнутая бровь. — Мне казалось, у вас в ходу только приказы.

— Как ты верно заметила, ты уже не моя игрушка, — с наигранной жалостью вздохнул демон. — Приходится идти на уступки, дабы соблюсти хотя бы видимость приличий.

— Дэмиан…

— М?

— Мне нравится, когда ты такой, — бесхитростно призналась она. — Жаль, что это бывало крайне редко.

И он не сдержался.

— Ты… скучаешь по мне? Хоть иногда?

Затаив дыхание, он ждал ответа…

Но слышал только тишину.

— Прости, — наконец прошептала она.

Новый всплеск боли. Тяжелой, давящей, грозящей подмять под себя.

Держи себя в руках, Дэмиан. Игра еще не закончена.

— Ничего. Что ж, по крайней мере, я убедился в том, что он над тобой не издевается и не мучает. Мой долг выполнен.

— Издевается? Лорд-дворецкий?

Он обернулся к ней.

— Забыла, кто он такой и на что способен? — негромко спросил Дэмиан. — Я видел больше, чем хотелось бы. Иначе бы не зашел. Что бы ты ни думала обо мне, я не выбрасываю игрушки на помойку. — Сделав паузу, чтобы наверняка дошло, он развернулся и уже в дверях бросил: — Ты верно поступаешь, ведя себя с ним осторожно, Дайри. Надеюсь, тебе это будет удаваться и впредь.

И он тихо закрыл дверь за собой, хотя хотелось от души ей хлопнуть.

Почему его расчеты так резко разошлись с реальностью?

Они не сблизились, а отдалились! Несмотря на компанию Аркаира, Дайри начала вести себя увереннее… И она научилась ему отказывать — прикрываясь именем его же дворецкого!

Вдруг вспомнилось, как однажды, после знакомства с Кэрин, Дайри спряталась за Аркаира, словно ища у него защиты…

Больно.

Плюс портрет.

Больно!

«Скучаешь по мне? — Прости…»

БОЛЬНО!

И в нем что-то перевернулось.

Он принял решение.

Он этого не потерпит. Его женщина не имеет права смотреть на другого мужчину. А значит…

Кривая ухмылка заиграла на строгих губах, а в голове легко и виртуозно сложился план дальнейших действий.

Он знает, что нужно сделать.

Ее следует наказать — и заодно продемонстрировать, каким демоном эта глупышка имела неосторожность увлечься. Ничего, уж в душевной боли он знал толк. Нужно лишь составить план, сплести вокруг нее сеть — и в нужный момент захлопнуть ловушку.