«— Хм, — в боку основательно кольнуло, словно кто-то специально рванул только что затянувшуюся рану острым предметом, но я не стала обращать внимания на боль, так как уже просчитывала варианты, борясь с ватой в голове. Только что услышанное пугало, однако и наводило на определенные мысли. Сконцентрировавшись, я вызвала зверя и не смотря на его животный ужас, провела перестройку организма, максимально перенастроив его внутренний резерв, полностью совместив с моим. В отличие от эльфийской сущности, звериная обладала большим энергетическим запасом и это могло сработать.

В этот момент призрак закончил свой речитатив, и мне стало не до мыслей и перестроек. Растворенный в крови артефакт буквально вскипел, заставив меня дико вскрикнуть. С трудом сфокусировав внутренние резервы, я по микронам скатала артефакт в капли и стала выталкивать их из своего организма. Неожиданно пришлось столкнуться с побочным явлением моей быстрой регенерации — капли не находили выхода из-за тут же сраставшихся сосудов. От дикой боли тело буквально скручивало, а кровеносные сосуды пульсировали от усиливающегося жара. Облегчение наступило неожиданно: капли артефакта, собравшиеся подобно ртутным, вдруг зашипели и стали крошиться, превращаясь в кристаллы. Жар спал, и стало легче. От столь неожиданного облегчения я просто упала на колени, не замечая, как меня тут же приняло в свои белесые объятия, марево, клубящееся у ног.

Едва на мое тело опустилось физическое облегчение, вступили в действие обряды призыва, использованные жрицей. В голову, и так перегруженную только что пережитым стрессом, хлынул маловразумительный поток информации, из которой я понимала лишь толику и та, носила чисто информативный характер, все остальное осталось за гранью моего понимания. Сжав голову руками, постаралась отрешиться от этого потока, но тут на плечо опустилась чья-то невесомая рука, от которой мне стало больно. Чтобы уйти от боли я рванула в сторону, пытаясь, высвободится из захвата.

— Она под полным контролем, — прошелестел надо мной тихий удовлетворенный голос серой жрицы.

— Начинай передачу данных, — ответил ей бестелесный голос из артефакта.

Рука, лежащая на моем плече, сжалась сильнее, и потянула вверх, принуждая приподняться. Тело, пока мозг пытался переварить поступающую информацию, без моего участия приподнялось и, я встала на ноги. И едва не упала, когда в боку засаднило так, что не заорать было просто невозможно. Кто-то словно присосался к ране и точно когтями, рвал и расширял ее края.

— Быстрее, она долго не протянет, — к моему лицу склонилась жрица, внимательно уставившись в мои расширившиеся глаза, — ты чересчур ускорился.

— Не важно, — пробурчали в ответ, и я практически наяву увидела, как из артефакта потянулась энергетическая субстанция, постепенно превращающаяся в объемный призрак эльфа в годах с длинными седыми неопрятными космами и лицом, которое избороздили чудовищные морщины.

От вида этого чудовища, который когда-то был всесильным колдуном, меня затошнило. А может это сработал инстинкт самосохранения, не знаю. Я в буквальном смысле слова видела, как из меня каплю за каплей выжимают жизненную энергию, и она довольно широким потоком тянется к старику, опутывая его со всех сторон. И если я стремительно теряла последние силы, то образ колдуна менялся, буквально на глазах наливаясь силой, и физической мощью. Теперь уже передо мной стоял не просто призрак, а призрак, с ужасающей скоростью обретающий настоящее физическое тело.

В какой-то момент к нам подключилось белесое марево. Оно подтянулось к ногам колдуна и потянувшись по его телу вверх, на мгновение окутало тощую фигуру эльфа, постепенно впитываясь в его тело и формируя вокруг него едва заметную паутинистую ауру. Никогда не видела каким образом из мертвеца делают жизнеспособного эльфа. Вот для чего нужна эта странная туманная субстанция, которая постоянно меня преследовала. Она давала погибшему много веков назад колдуну подобие жизни и жрица несла ответственность за ее существование. Одновременно я ощутила как от моего мозга протянулась тонкая прозрачная, слегка пульсирующая ниточка информационного потока, которая стала напитывать белесую оболочку, формируя многогранную радужную ауру.

В это же самое время мое тело без участия мозга дернулось, приходя в движение и, медленно двинулось к призраку Ашана. Однако вместо того, чтобы слиться со мной, колдун резко отодвинулся в сторону, и я заметила, что он по-прежнему не совсем материален, хотя и трехмерен. Его аура постепенно бледнела, превращаясь в прозрачную, не видимую глазу информационную структуру. А передо мной снова замаячил ненавистный артефакт, и теперь я уже физически ощущала боль в израненном боку.

Артефакт, ощутивший мою податливость, мгновенно заволновался, подстраиваясь под мои эманации, и наряду с энергетическими всплесками от моего бока потянулась кровавая полоска, иссушая меня и физически.

И тут в действие вступили силы звериной регенерации, стараясь урвать у накинувшегося на меня колдуна вампира кусочек жизни. Боль, немного отступила, мозг прочистился, а интенсивность потока информации, пропускаемой через меня, немного приостановилась. На секунду стало легче, но только на секунду. Дух, заключенный в артефакте, опоздал лишь на мгновение, но тут же исправился. Оглянувшись на меня, он поднял руку и, просканировав пространство между нами, досадливо поморщился, однако не огорчился моему упорному сопротивлению.

Пробормотав что-то на своем языке, совершенно мне не доступном для понимания, Ашан одним движением руки привлек к себе призрак жрицы и недолго думая, впитал его. На моих глазах потерявшая важность и влияние эльфийка буквально растворилась в полупрозрачной субстанции, именуемой древним колдуном. Я успела увидеть, как вытянулось красивое лицо серой, и как в последний миг ей стало больно. Черты ее холеного лица исказились, стали старыми, усохшими и все. Призрака не стало, зато я мгновенно на себе осознала, как увеличились внутренние силы колдуна, подавляя мою волю к сопротивлению. Я в полной мере осмыслила, что резерва моего зверя может не хватить для качественного сопротивления.

А колдун, приостановив формирование своей физической оболочки, начал усиленно качать из меня остатки силы. В какой-то миг у меня возникло желание все бросить и сдаться на волю победителя.

«— Не смей! — Окрик, раздавшийся в голове, возвратил мое сознание к некоему подобию жизни. — Он только этого и ждет. Постарайся оставаться в сознании хотя бы еще несколько минут. Потом станет легче».

Легче? Когда я умру окончательно? Сил уже не осталось, и я просто воочию видела, как становится могущественнее Ашан, вбирая в себя последние крохи моего сопротивления, пропущенные через артефакт. Этот странный, древний колдун становился все мощнее, влиятельнее, физически полноценнее. А меня ждало то же, что недавно произошло со жрицей, после того, как она полностью выполнила свое предназначение.

К горлу подступила тошнота, стало муторно и тяжело. В голове шумело, мысли начали путаться, и сознание стало теряться, когда в голове снова зазвучал голос прародительницы.

«— Он переполнен. Теперь твой выход. Соберись, девочка и все закончится». — Голос подбадривал, понуждал к действию, но мне понадобилось некоторое время, пока до меня дошла последовательность моих будущих действий. Нехватка сил делала свое дело, замедляя разум и окончательно путая мысли.

И тут в игру вступил проснувшийся, наконец, зверь, как при инициации, которую проводили в стрессовых, близких к гибели, ситуациях. Когда нужно было быстро привести в себя едва живого эльфа, чтобы заставить его выжить и окончательно соединить со зверем.

Едва поток энергии, которым подпитывался колдун, стал понемногу иссякать, я же не безразмерная бочка, из которой можно качать бесконечно, очнувшийся зверь закупорил основные энергетические потоки и стал постепенно восстанавливать расхристанную ауру, пусть медленно, зато уверенно. Силы еще не вернулись, но ощущение перехода через грань отступило на задний план. И впрямь давая столь долгожданное и необходимое облегчение. Я балансировала на грани яви и бессознательности, практически полностью подчинившись инстинктам зверя, теперь ведущего меня. Мозг уже не желал понимать, что происходит вокруг, просто отпустив все на самотек.