Она оставила предсмертные письма, написанные рваным косым почерком, – мужу и сестре Ванессе. Письмо сестре заканчивалось словами:
«Я боролась с этим, но больше я не могу».
Мужа Вирджиния уверяет, что она сходит с ума и на этот раз уже не поправится, что она губит его жизнь и без нее ему будет лучше… а под конец:
«Не думаю, что два человека могли бы быть счастливее, чем были мы».
Федор Петрович Гааз
(1780–1853)
главный врач московских тюремных больниц, филантроп
В 1806 году Фридрих Хаасс, уроженец вестфальского городка Мюнстерайфель, поступил врачом на русскую службу, обосновался в Москве и стал именоваться Федором Петровичем Гаазом. В войну 1812 года он служил военным хирургом.
По вероисповеданию Гааз был католиком. Больше всего он любил читать «Трактат о любви к Богу» французского проповедника XVII века Франциска Сальского, где сказано: «Пока у нас есть время, будем делать столько добра, сколько сможем».
В 1827 году Гааз был назначен главным врачом московских тюрем и членом тюремного комитета. Он добился освобождения от кандалов стариков и больных, сами кандалы были заменены более легкими и обшитыми кожей; благодаря ему появились тюремная больница и школа для детей арестантов. Ссыльные прозвали его «святым доктором».
В 1844 году Гааз основал Полицейскую больницу (для бездомных) и сам поселился в ней. На благотворительность ушло все, что он приобрел частной практикой, и продолжало тратиться все, что Гааз получал от казны.
В августе 1853 года Гааз тяжело заболел. Лежать он не мог; он сидел в халате в большом старом кресле, морщась при каждом движении. Его знакомая Елизавета Драшусова, навещавшая его ежедневно, вспоминала: «Благообразное старческое лицо его выражало, по обыкновению, доброту и приветливость. Он не только не жаловался на страдания, но ни слова не говорил ни о себе, ни о своей болезни, и беспрестанно занимался своими бедными, больными, заключенными».
Только раз он сказал своему другу, доктору Полю:
– Я не думал, чтобы человек мог вынести столько страданий.
16 августа он умер во сне.
В 1909 году во дворе бывшей Полицейской больницы был установлен памятник «святому доктору». На цоколе помещена надпись:
Это чуть измененная цитата из книги Гааза «Призыв к женщинам» (написанной по-французски), где говорилось, что христианки «будут спешить делать добро».
В 1998 году католическая церковь начала процесс причисления доктора Гааза к лику святых.
Йозеф Гайдн
(1732–1809)
австрийский композитор
С 1795 года Гайдн жил в большом доме в окрестностях Вены. Здесь был написан гимн «Боже, храни императора Франца», ставший гимном Австрийской империи, а в XX веке – Германии (на слова «Германия, Германия превыше всего»).
В 1806 году композитор заказал не вполне обычные визитные карточки. На них рядом с именем «Йозеф Гайдн» были помещены набросанные неуверенной рукой ноты и двустишие:
Я совсем лишился сил,
Стал я стар и слаб.
Ноты и двустишие взяты из песни «Старик», написанной Гайдном пятью годами раньше на слова Людвига Глейма.
О последних днях жизни Гайдна мы знаем из биографии, написанной его другом Георгом Гризингером вскоре после смерти композитора.
В 1809 году началась очередная война Австрии с Наполеоном. Гайдн говорил: «Эта несчастная война подталкивает меня к могиле!», – и оказался прав. В начале мая французы подошли к Вене. 10 мая четыре раздавшихся неподалеку картечных выстрела потрясли окна и двери дома композитора. Хозяин успокоил напуганных домочадцев:
– Дети мои, ничего не бойтесь; там, где Гайдн, с вами не может случиться никакого несчастья!
Последним его посетителем был итальянец, офицер наполеоновской армии. Он желал выразить свое восхищение музыкой Гайдна и недурно исполнил на клавире арию из оратории «Сотворение мира».
Во время болезни Гайдн каждый день играл гимн в честь своего императора, а 26 мая сыграл его трижды подряд. Возможно, он при этом напевал слова гимна, поэтому нередко считается, что последними словами композитора были:
– Боже, храни императора Франца!
В тот же день вечером началась агония, а 31 мая Гайдн умер. Его похоронную процессию сопровождали французские офицеры.
Три года спустя вышла в свет биография Гайдна, написанная итальянским либреттистом Джузеппе Карпани, который близко знал Гайдна. Здесь приведена латинская эпитафия, которую композитор в шутливом расположении духа сочинил для себя:
VENI, SCRIPSI, VIXI
(ПРИШЕЛ, НАПИСАЛ, ПРОЖИЛ)
Альбрехт фон Галлер
(1708–1777)
швейцарский анатом, физиолог, естествоиспытатель и поэт
В 1736 году Галлеру, уроженцу швейцарского города Берн, было предложено возглавить кафедры медицины и ботаники в только что основанном Гёттингенском университете. Здесь он создал анатомический театр и ботанический сад, получивший его имя.
В 1753 году Галлер вернулся в родной Берн, где занимался одновременно городским хозяйством, науками и литературой. Умер он 12 декабря 1777 года в возрасте 69 лет. В одном из некрологов его смерть была названа «самой чувствительной утратой после кончины Лейбница».
В своем последнем письме, за пять дней до смерти, Галлер писал:
«Я буду трудиться, пока я живу».
В письме швейцарского историка Иоганна Мюллера, написанном месяц спустя после смерти Галлера, его последние слова переданы так:
– Дети мои, я умираю; дыхание слабеет, пульс больше не бьется… Боже, я умираю!
Но это не свидетельство очевидца: Мюллер тогда не жил в Берне. Позднее отсюда родилась легенда, что ученый наблюдал за биением своего пульса, повторяя:
– Бьется – бьется – бьется – больше не…
Тут, на полуслове, его настигла смерть.
Эварист Галуа
(1811–1832)
французский математик
Галуа погиб в 20 лет, тем не менее его причисляют к гениям математики. Свою первую работу он опубликовал в 17 лет. Едва ли не раньше он стал убежденным революционером-республиканцем.
На рассвете 30 мая 1832 года Галуа стрелялся на дуэли с неизвестным противником и был тяжело ранен в живот. Младший брат Эвариста, увидев его в больнице, не смог сдержать слез. Эварист произнес:
– Не плачь, Альфред! Мне необходимо все мое мужество, чтобы умереть в двадцать лет.
(Так рассказывал Габриель Деманте, двоюродный брат Эвариста.)
Наутро Галуа скончался. Причиной дуэли была любовная история, хотя Альфред Галуа усматривал тут происки монархистов.
В «Письме ко всем республиканцам», написанном накануне дуэли, Галуа говорит:
«Я умираю жертвой подлой кокетки. Жалкая сплетня унесет мою жизнь».
В письме к своим друзьям Н. Лебону и В. Делонэ:
«Судьба не дала мне прожить столько, чтобы мое имя узнало отечество».
В письме к своему другу Огюсту Шевалье:
«Я открыл в анализе кое-что новое».
По легенде, в ночь перед дуэлью Галуа кратко, в страшной спешке изложил теорию групп, ставшую фундаментом высшей алгебры. На самом деле он лишь отредактировал две давно написанные статьи и дал резюме своих исследований.
