Однако ни один из этих мужчин, что пели, играли на гитаре, пили пульке и грелись на солнышке, не был команчерос. Насколько могли судить Эймос с Мартином, все эти люди не торговали с индейцами и не знали тех, кто был связан с ними. А если они начинали допытываться у них, знают ли они тех, кто общался с команчами, кто вёл дела с ними, то мужчины просто отрицательно качали головами и не давали никаких определённых ответов. И никакие уговоры, никакие обещания денег не помогали. Мартин с Эймосом везде упирались в глухую стену. Как они ни пытались, чего только они ни делали, у них ничего не выходило — они не могли найти ни одного человека из числа команчерос.

Они уже совсем было отчаялись, как вдруг неожиданно наткнулись в местечке под названием Потреро на старого Лидже Пауэрса. Лидже встретил их громкими радостными воплями, он долго похлопывал Эймоса и Мартина по плечу, изображая преувеличенную радость от встречи, но сам при этом выглядел довольно скверно — его щёки ввалились, глаза глубоко сидели во впалых глазницах, а потрёпанная одежда висела на его костлявом скелете, как на вешалке.

— Ты выглядишь весьма скверно, Лидже, — промолвил Эймос, внимательно посмотрев на него.

— Да, за последнее время жизнь меня порядочно потрепала, — признался Пауэрс. — Я долго ждал вас, парни. Мне надо с вами поговорить.

— Ты что же, знал, что мы направляемся сюда?

— Ну, разумеется. Все, кого я встречал за последние полгода, только и говорили мне о вашей поездке. Пойдёмте посидим в тени.

Он отвёл их в обветшавшее подобие таверны, в которой в лучшем случае могло разместиться человека четыре, не больше, и они присели за покосившийся столик. Им принесли тёплый виски.

— Всё это время я искал Дебби Эдвардс, — заявил Лидже.

— Мы занимались тем же самым, — кивнул Эймос. — С тех пор как мы расстались с тобой, мы ни на минуту не прекращали этого делать.

— Я тоже никогда не прекращал поисков, — сказал Лидже Пауэрс. Теперь он пил виски маленькими глотками, не торопясь, как прежде, сразу опрокинуть стакан. И это было, пожалуй, одним из самых заметных отличий нынешнего Лидже Пауэрса от того, каким Эймос и Мартин знали его раньше.

Потягивая виски маленькими глоточками, он принялся подробно рассказывать, как именно он вёл поиски Дебби. При этом Лидже не скупился на подробности... их было так много, и они лились таким нескончаемым потоком, что Мартин Паули едва не заснул. Эймос же слушал Лидже с видимым интересом. Но, наконец, он тоже не выдержал и спросил, стараясь, чтобы Лидже держался ближе к делу:

— Лидже, ты слышал, что я обещал хорошую награду за любую информацию, которая поможет нам найти Дебби?

Пауэрс покачал головой:

— Мне не нужны деньги, Эймос.

— Вот как? Значит, ты искал её просто так? Руководствуясь одними лишь гуманными соображениями? — сощурился Эймос.

— Нет. Я скажу тебе, что мне нужно. Мне нужна работа. Не самая лучшая, не самая высокооплачиваемая, не такая, чтобы от меня можно было бы требовать слишком много. Я хочу стать кем-то вроде повара при ваших работниках или смотрителем на вашем ранчо... что-то вроде этого. Причём я готов делать это совершенно бесплатно — всё, что мне нужно, это получить крышу над головой. Получить спокойный угол, в котором я мог бы дожить до старости и спокойно умереть. Угол, из которого меня никто бы не выгнал.

Мартин опустил глаза. Слова Лидже прозвучали как настоящий приговор любым мечтам о том, чтобы стать ковбоем. Получается, человек прожил всю свою жизнь на вольных просторах прерии только для того, чтобы перед смертью униженно клянчить какой-то жалкий угол, в который он мог бы забиться, чтобы там умереть.

— Я готов дать тебе это, — сказал Эймос. И, глядя прямо в глаза Лидже, прибавил: — Но только после того, как ты поможешь нам найти Дебби.

Лидже буквально просиял. Судя по всему, он только что услышал именно то, о чём так давно мечтал. И, видимо, он не был до конца уверен, что ему удастся вырвать это обещание из Эймоса. Отпив ещё один маленький глоточек виски, он с важным видом заговорил:

— Итак, в последние дни я установил плотные контакты с команчерос.

— С ними?! — Эймос не старался маскировать презрение, которое прозвучало в его голосе.

— А что в этом плохого? — взвился Лидже Пауэрс. — Ты что же, сам с ними никогда не разговаривал?

Эймос покачал головой:

— Мне так и не удалось пока увидеть ни одного из команчерос.

Лидже уставился на него, очевидно, полагая, что Эймос шутит. Но когда он осознал, что это — истинная правда, он посмотрел на Эймоса с откровенной жалостью:

— Эх, ты, сынок! Как же ты ухитрился пробыть так долго в здешних местах и не увидеть ни одного живого команчерос? Да это же просто невероятно!

— Нам действительно никто не попался. Кроме местных крестьян. Но никто из них явно не относится к команчерос.

— Ну разумеется, — кивнул Лидже. — Это все обычные крестьяне. Но они все связаны с команчерос. Они работают у них погонщиками, помощниками, носильщиками. Они хранят добытый команчерос товар, стерегут их животных и выполняют десятки других дел, непосредственно связанных с бизнесом команчерос. — Лидже Пауэрс усмехнулся: — Конечно, все они понимают, что занимаются не очень чистыми делами, поэтому они никогда не откроют имена своих боссов какому-то чужаку, которого почти не знают. А имена их боссов и есть та самая ниточка, которая вам нужна, чтобы отыскать Дебби. — Он сделал эффектную паузу и изрёк: — И я знаю это имя.

— Я слушаю, — напряжённо произнёс Эймос.

— Хайме Росас. Готов поклясться, что это и есть тот самый человек, который вам нужен. Он точно знает, где найти Синее Перо и вашу девочку.

— Ты думаешь, она до сих пор жива? — глухим голосом спросил Эймос.

Лидже Пауэрс пожал плечами.

— По крайней мере, именно так считает сам Хайме Росас. Я так полагаю, что он лично видел её. — Он вздохнул: — Это было всё, что мне удалось у него выпытать. После этого он перестал со мной говорить.

— Но почему? Из-за чего это случилось? — Глаза Эймоса сузились.

— Из-за тебя, Эймос. Когда Росас узнал, что ты оказался в здешних краях, он захотел иметь дело только с тобой. Непосредственно.

Эймос немного расслабился. Значит, теперь им оставалось только найти этого Хайме Росаса. Что ж, сделать это будет не так уж и трудно, ведь им есть, что предложить этому команчерос. Получается, что старый шут Лидже Пауэрс, которого он никогда не воспринимал всерьёз, сумел сделать для них то, что в течение столь долгого времени не мог сделать никто другой. То, чего они никак не могли сделать сами.

Эймос с лёгким сердцем вручил Лидже сорок долларов в награду за его труды, и Пауэрс тут же отбыл прочь, сказав, что ему надо навестить знакомого торговца, который, как говорили, стал доставлять виски в этот район. Что ж, Лидже всегда стремился завести знакомство с подобными типами, которые снабжали виски окраины Техаса. А Эймос с Мартином отправились на поиски Хайме Росаса.

Путь к Хайме Росасу оказался небывало долгим и сложным. Казалось, сама здешняя местность решила взбунтоваться и помешать им добраться до него. Эймос с Мартином проводили в седле целые дни, и при этом их дневное продвижение оказывалось совершенно ничтожным — из-за жары, из-за пыли, из-за преграждавших их путь гор и скал, из-за того, что подобную тяжёлую дорогу не выдерживали их лошади, из-за того, что у них заканчивались еда и питьё.

Пока Эймос с Мартином путешествовали по Нью-Мексико в поисках Хайме Росаса, до них окольными путями доходили ведения о том, что творилось в самом Техасе. Индейцы по-прежнему были неспокойны. Они совершали дерзкие вылазки против поселенцев и регулярных войск. Вождь по кличке Сырое Мясо атаковал пехотную роту в непосредственной близости от Форт-Силл, и, прорвавшись сквозь боевые порядки пехотинцев и нанеся им тяжёлые потери, скрылся в неизвестном направлении. Волчий Хвост сколотил огромное войско, в которое вошли и индейцы под командованием Куанаха, и напал на белых охотников в районе Адоуб-Уоллс. Волна за волной накатывались атаки индейцев на охотников, но им удалось отбить краснокожих. Помимо этого практически каждый вождь индейцев планировал или совершал набеги на белых в Техасе. Техас захлестнула волна насилия, убийств и грабежей. Но теперь уже всерьёз обеспокоился ситуацией в Техасе Вашингтон. В штат срочно направлялись новые пехотные и кавалерийские подразделения, происходило сосредоточение свежих войск на самых опасных направлениях. По всему чувствовалось, что федеральные власти решили дать индейцам решительный бой, который мог стать для них последним.