Белому было очень трудно, а порой и просто невозможно понять образ мыслей индейца — в основном он так и оставался для белого загадкой. Невозможно было понять, о чём думает индеец и что он в действительности собирается сделать. А однажды Мартин Паули столкнулся с индейцем, который знал то, чего он, казалось бы, никак не должен был знать.

— Ты очень хорошо изъясняешься на нашем языке, — сказал однажды Мартину один пожилой индеец. Видимо, он что-то слышал про Мартина, потому что тот ещё даже не раскрывал рта в его присутствии. Мартин сделал вид, что не понял слов индейца, потому что ему не хотелось, чтобы команчи знали о том, что он хорошо понимает их язык. Однако индеец, улыбаясь, продолжал, словно и не заметив попытки Мартина скрыть своё знание языка команчей:

— Порой можно набрести на дух, принявший форму мёртвого дерева. Это дерево чёрного цвета, оно выглядит, как скрученное судорогой человеческое тело, которое пытается освободиться, вырвавшись из власти земли.

Мартин замер, поражённый. Откуда этот старый индеец мог знать про его встречу с мёртвым деревом?! Индеец между тем серьёзным тоном продолжал:

— Я думаю, ты не очень страшишься смерти. Может быть, ты больше страшился её в прошлом году, но в этом году ты уже меньше боишься её. Однако тебе и в самом деле стоит опасаться неблагоприятного воздействия того мёртвого дерева. По сравнению с тем злом, которое может принести тебе это дерева, сама смерть может показаться чудесным лёгким избавлением.

Индеец развёл руками:

— Я говорю тебе это, как друг. Совсем не потому, что я ожидаю от тебя какого-то подарка или чего-то в этом роде. Я лишь желаю тебе добра, и больше ничего. Мне не нужно от тебя никакого подарка.

Что, впрочем, означало, что на деле подарок ему как раз нужен...

К середине осени настроение индейцев стало резко меняться. С одной стороны, их нападения на территорию Техаса достигли беспрецедентного размаха и глубины. Они достигали пределов штата Колорадо и орудовали на всём протяжении Канзаса, добираясь до границ штата Небраска. С другой стороны, федеральные войска тоже не сидели сложа руки и везде, где только было можно, давали индейцам жёсткий отпор. Вместе с солдатами и офицерами федеральных войск против индейцев сражались и рейнджеры. Бои были очень ожесточёнными, рейнджеры несли тяжёлые потери, однако в целом им удалось заставить индейцев платить весьма высокую цену за свои набеги. Из Ричардсона против индейцев выступил полковник Макензи с целым полком и прошёлся по всей территории индейцев. Команчи из племени котсетака предпочли ретироваться при его приближении, чтобы избежать столкновения. А великий вождь Бизон-Медведь, под началом которого находились такие известные воины, как Чёрный Конь, Хвост Волка, Маленький Ворон и исключительно талантливый, несмотря на свою молодость, Куанах, сначала угрожал полковнику Макензи, совершая рейды в районе его флангов и тыла, но потом тоже предпочёл отступить.

Удары, которые наносили белые, оказывались весьма чувствительными, и старые вожди во множестве теряли своих сыновей, которые один за другим гибли в бесчисленных столкновениях. Теперь, когда их тёмные глаза смотрели на белых людей, в них выражалось уже не прежнее торжество, а неизбывные печаль и горечь утраты. Племенные общества и объединения воинов, прежде столь многочисленные и постоянно устраивавшие торжественные пляски по случаю беспрерывной цепи своих побед, во время которых молодые воины триумфально потрясали свежедобытыми скальпами, заметно поредели.

В отместку за всё это индейцы убивали всё больше белых пленников, подвергая их жесточайшим пыткам перед тем, как лишить жизни. Это заставляло Эймоса и Мартина спешить, и они курсировали между индейскими поселениями в поисках Дебби, практически не зная ни сна, ни отдыха — и при этом их грызла страшная мысль о том, что, быть может, они уже потеряли шанс застать девочку живой.

Они оба были на грани отчаяния — хотя, казалось, заветная цель была близка, как никогда раньше. Но проходила неделя за неделей, а их поиски так и не приносили никакого результата. Было отчего впасть в уныние. И вдруг, когда уже выпал первый снег, они наткнулись на тот самый след, за которым так долго и бесплодно охотились — на след племени Синее Перо. Численность племени за это время почти не изменилась. И, как они уже совершенно точно знали, вместе с индейцами путешествовала и маленькая белая девочка. Очевидцы рассказывали им, что она совсем юная, со светлыми волосами и голубыми глазами.

— Завтра, — прохрипел Эймос, нахлёстывая свою лошадь. — Мы увидим её уже завтра!

Эти слова Эймоса, казалось, всё ещё звенели в воздухе, когда они остановились на ночлег — на свой последний ночлег перед тем, как встретиться с племенем Синее Перо.

Мартин Паули проснулся точно от толчка, но некоторое время был не в силах осознать, что же, собственно, его разбудило. Осмотревшись, он увидел, что Эймос спокойно лежит рядом с ним, мирно посапывая, а невдалеке дотлевают угли разожжённого ими костра.

Ночь была очень тихой. Ветра почти не ощущалось, лишь изредка его слабые порывы касались лица Мартина.

Но когда он затаил дыхание и прислушался, то услышал те еле различимые далёкие звуки, которые и разбудили его среди ночи.

Он стиснул руку Эймоса. Через несколько секунд Эймос сонным голосом прошептал:

— Что случилось?

— Богом клянусь, Эймос: я расслышал звуки какой-то далёкой битвы.

— Пусть в ней победит сильнейший, — слабым голосом произнёс Эймос и приготовился вновь отойти ко сну.

— Но я говорю тебе, Эймос: где-то там идёт большая битва. Индейцы с кем-то сражаются. Это же очевидно!

Эймос с Мартином подняли головы и прислушались. На их разгорячённые лица упали снежинки и тут же растаяли. Но больше они ничего не услышали. В прерии царила полная тишина.

— Я ничего не слышу, Мартин, — покачал головой Эймос.

Как ни напрягал слух Мартин Паули, но тоже ничего не слышал.

— Опять падает снег, — вымолвил он, покачивая головой.

— Ничего страшного. Это только облегчит нам погоню за Синим Пером. Снег не позволит ему скрыться от нас. Наоборот, он замедлит его движение и позволит нам догнать его!

Мартин продолжал некоторое время лежать совершенно неподвижно, напряжённо вслушиваясь в окружающие звуки. Но он слышал лишь тонкий посвист ветра и ничего больше.

Задолго до рассвета Мартин Паули разогрел на сковородке мясо бизона, и они быстро позавтракали. Он также успел вдоволь накормить лошадей.

— Сегодня, — кивнул Эймос, когда они уселись в задубевшие от холода сёдла. — Это случится уже сегодня.

Они двинулись вперёд. Шёл очень густой снег, который заметно замедлял любое движение в прерии. Когда окончательно рассвело, они увидели перед собой притоки Канадиан-ривер. Вода в реке была столь быстрой, что даже не покрылась льдом, хотя было довольно морозно. Перебравшись вброд через Канадиан-ривер, Эймос с Мартином к полудню достигли того места, где находилось поселение, в котором жило племя Синего Пера. Вернее, то, что от него осталось.

Сначала они наткнулись на трупы мёртвых лошадей. Их было не меньше ста. Снег по-прежнему тихо падал с неба, но даже он был не в состоянии прикрыть лужи и потеки крови, которые усеяли здесь всю землю.

Над сожжёнными индейскими вигвамами до сих пор курился едкий дымок, а в воздухе стоял неистребимый запах горелого мяса бизонов. Среди груды мусора валялись мёртвые лошади. Некоторые из них явно принадлежали солдатам федеральных сил. Но человеческих трупов нигде не было. Очевидно, солдаты специально ушли из этого места, чтобы позволить команчам забрать трупы своих павших, чтобы похоронить их по индейским обычаям.

Мартин и Эймос медленно объехали всё то, что осталось от индейского поселения, внимательно вглядываясь в разбросанные по земле предметы. Но не смогли найти здесь ничего, что помогло бы им в поисках Дебби.