— Повернись лицом прямо к ним! — приказал Синее Перо. — Исполняй моё приказание.

Девочка повернулась лицом к Эймосу, Мартину и Хайме Росасу. Мартин уставился на неё и смотрел целую минуту, не в силах произнести ни звука. Но на что же, чёрт побери, он смотрел сейчас? Он видел перед собой сильно загоревшее лицо белой девушки, лицо с зелёными, близко посаженными глазами, лицо, обрамленное светлыми волосами... но это было не лицо Дебби.

«Я могу смотреть на неё день, смотреть месяц, смотреть хоть целый год, но это ничего не изменит, — с горечью подумал Мартин Паули. — Это не Дебби».

Мартин вскочил на ноги и, пошатываясь, бросился прочь из вигвама.

Эймос резким голосом спросил девушку:

— Ты говоришь по-английски?

Девушка ничего не ответила ему.

Больше Мартин ничего не слышал — он оказался уже слишком далеко от вигвама и шёл, а вернее, почти бежал, не разбирая дороги, пока силы не изменили ему и он не остановился в полном одиночестве, тяжело дыша и невидящими глазами глядя в сторону наливавшегося алым багрянцем заката.

Расставшись с Синим Пером, Эймос и Мартин возобновили своё бесконечное путешествие по просторам прерии. Они некоторое время кружили по территории Нью-Мексико, но, осознав, что им здесь всё равно ничего не светит, повернули в сторону дома. Дом находился далеко на севере, и они медленно поехали туда, по-прежнему внимательно поглядывая по сторонам и отчаянно надеясь обнаружить хоть что-то, что могло навести их на следы Дебби.

Подъехав к Форт-Кончо, они обнаружили, что он почти обезлюдел. Все обычные люди — торговцы, погонщики мулов и лошадей, те, кто занимался ремеслом, покинули его. В крепости остался лишь небольшой гарнизон. На вопрос Эймоса, куда же подевались все остальные, оставшиеся в составе гарнизона солдаты ответили ему, что три расквартированных в Форт-Кончо полка по приказу высшего командования отправились в поход против воинственных индейцев. Этот поход должен продлиться вплоть до полного истребления тех убийц и бандитов из числа индейцев, которые не желают жить мирно и мечтают и дальше грабить и убивать белых поселенцев. Операцией командует генерал Шеридан, который полон решимости восстановить в Техасе подлинный мир и порядок и готов идти ради этого до конца. Три полка, выступивших из Форт-Кончо, — это лишь часть гигантских сил, брошенных на борьбу с воинственными индейскими племенами, сказали Эймосу. В операции под командованием генерала Шеридана участвуют силы полковника Бюэлла, полковника Нельсона Майлса и майора Уильяма Прайса, который выступил из Форт-Унион. А силы под началом полковника Дэвидсона сконцентрированы в районе Форт-Силл и должны будут выступить туда, где, по оценке генерала Шеридана, федеральным войскам придётся тяжелее всего, чтобы решительно переломить там ситуацию.

Из разговора с солдатами Эймос выяснил, что генерал Шеридан распланировал всю операцию так, чтобы провести её быстро и решительно, охватить всю территорию Техаса и не позволить ни одному бандиту уйти безнаказанным. Если раньше федеральные силы преследовали лишь наиболее одиозные группы разбойников из числа индейцев, то теперь перед ними стоит другая задача: очистить от преступников всю территорию в зоне их ответственности, сделав так, чтобы там окончательно и бесповоротно можно было наладить мирную жизнь людей. Войска должны были прочесать всю территорию штата широким неводом, не упустив ничего и никого.

Услышав это, Эймос тут же бросился осматривать своего коня. То же самое сделал и Мартин. Они оба прекрасно понимали, что значит для них этот шанс. Если они двинутся сейчас вслед за выступившими из Форт-Кончо войсками, они сумеют прочесать вместе с ними почти всю территорию Техаса. И если индейцы где-то прячут Дебби, они сумеют найти её.

Однако итоги осмотра коней оказались более чем неутешительными. Животные были измождены и измучены сверх всякого предела. Они уже почти два года верой и правдой служили своим хозяевам, преодолели вместе с ними многие сотни миль пути, и их силы были практически на исходе. Они могли восстановиться только после длительного отдыха и покоя. Пускаться сейчас на них в новое длительное путешествие было чистейшей воды авантюрой. Кони не выдержали бы этого. Новая длительная гонка по прерии просто доконала бы их. А в самом Форт-Кончо, после ухода оттуда трёх полков со всем снаряжением, припасами и лошадьми, не осталось ни одного по-настоящему пригодного скакуна. И даже если бы Мартин с Эймосом провели здесь ещё несколько дней, они всё равно ничего не смогли бы себе найти. Местные жители были в этом совершенно уверены.

От плана прочесать весь Техас вместе с федеральными войсками им пришлось, скрепя сердце, отказаться. И они окончательно повернули коней домой.

Была середина серого и промозглого ноябрьского дня, когда они заметили на горизонте контуры своего старого дома. Когда Мартин увидел его, он почувствовал, как у него сильней забилось сердце. Но это было ещё не всё... В следующую секунду он понял, что из трубы их дома вьётся дым. Что это могло значить?!

Мартин искоса взглянул на Эймоса и понял, что тот тоже заметил это. Но Эймос не сделал попытки пришпорить коня. Они продолжали двигаться вперёд тем же размеренным шагом. Только желваки на скулах Эймоса обозначились чётче, и он машинально проверил, заряжено ли его ружьё.

Когда они подъехали совсем близко к дому, то увидели, что лужайка перед ним распахана и кое-где из земли торчат неубранные посевы кукурузы, а между ними бродит донельзя исхудалый мул, пытаясь отыскать себе хоть какой-нибудь корм.

Они также заметили, что почти все ограждения для коров и лошадей исчезли. Очевидно, их использовали вместо дров и сожгли в печке. Туда же, видимо, пошли и половицы из опоясывавшей периметр дома галереи. Из-за этого весь дом приобрёл заброшенный вид.

— У нас здесь поселился какой-то забулдыга, — вполголоса проговорил Эймос, когда до дома осталось всего сотня ярдов.

— Или мексиканец.

— Нет, забулдыга, — повторил Эймос.

— Я лично не собираюсь заходить в дом и выяснять, кто там поселился, — протянул Мартин Паули. — У меня нет ни малейшего желания этого делать. — Он передёрнул плечами: — Если честно, мне это совершенно всё равно.

— Если ты услышишь выстрелы, скажи Мэтисонам, что я не приеду к ним ужинать, — бросил Эймос.

Мартин резко повернулся к нему:

— Ты что, ищешь на свою голову приключений?

— Вот именно, — мрачно отрезал Эймос и развернул коня, направляя его прямо к дому.

В этих условиях Мартин не мог не последовать за ним. Они привязали коней к перилам и осторожно приблизились к входной двери. Сжимая в руках ружьё, Эймос сильным ударом ноги распахнул её и вбежал в прихожую. Он увидел, что какой-то худой, как скелет, незнакомец трясущимися руками пытается зарядить ружьё, стоя возле печки.

— Положи ружьё, — рявкнул Эймос.

— У вас нет никакого права врываться сюда и...

Эймос спустил курок, и пуля расщепила деревянную половицу у самых ног незнакомца. Тот в испуге выронил ружьё. Мартин тем временем оглядел помещение. Помимо мужчины с ружьём, в нём находилось пятеро ребятишек в донельзя замызганной и грязной одежде. Какая-то сутулая худая женщина с желтоватым лицом жарила кролика. Очевидно, она не сумела как следует ощипать его, потому что в комнате стоял удушливый запах палёной шерсти. На женщине было надето платье Марты Эдвардс, а вещи, которые носили некоторые из её ребятишек, явно были из числа вещей, когда-то принадлежавших Дебби.

— Вы находитесь в моём доме, — веско проговорил Эймос.

— Но этим домом никто не пользовался. Мы же не причиняем вам никакого ущерба... — залепетал худой мужчина.

— Заткнись! — прикрикнул на него Эймос. В комнате воцарилась тишина. Мартин пригляделся внимательнее и заметил, что из печки и из печной трубы вынут целый ряд кирпичей. Несколько кирпичей были вынуты также из стены в районе окон.