Мартин усмехнулся:

— Мне достаточно только оседлать лошадь, и через полминуты меня здесь не будет. И никакой Чарли Мак-Корри не сможет тогда догнать меня. Лучше иди к себе, Лори, и не вмешивайся в это дело!

Бросив на него последний взгляд, Лори Мэтисон выбежала из помещения. Мартин бережно положил миниатюрный портрет Дебби Эдвардс обратно в сумку и принялся быстро собирать вещи, которые ему осталось запаковать для отъезда. Он собирался уехать немедленно, не дожидаясь, пока Лори выполнит свою угрозу и позовёт Чарли Мак-Корри.

Но Чарли Мак-Корри сам приехал в дом Мэтисонов уже через пятнадцать минут. Вызова Лори ему не потребовалось — о пребывании в доме Мэтисонов Мартина и Эймоса ему сообщил мужчина, который проник в дом Эдвардсов и незаконно остался там жить и которого Эймос с Мартеном едва не выгнали оттуда накануне.

— Если бы вы приехали в Остин, как вы и обещали, я не думаю, что вам кто-то стал бы предъявлять какие-то излишние претензии, — сказал Чарли Мак-Корри. — Этого было бы вполне достаточно.

Четыре года службы рейнджером пошли Чарли явно на пользу. Теперь он чётко представлял границы своих возможностей, прекрасно понимал, что он может делать, а что нет, и тонко чувствовал, как далеко он может зайти и где ему лучше остановиться. Внутри же чётко очерченных пределов его власти и компетенции он чувствовал себя очень уверенно, и это сразу бросалось в глаза.

— Я дал обещание приехать в Остин, как только смогу, — буркнул Эймос. — И сейчас я как раз и собирался туда. Я должен был отправиться в Остин, но неожиданно наткнулся в этом доме на Лидже Пауэрса.

— Да, он говорил о том, что собирается в Остин, — подтвердил Аарон Мэтисон. — Это совершенно точно.

— Тебя не было здесь целых три года, Эймос, — заявил Чарли. — Ты никак не давал о себе знать. И ничего не говорил о своих планах. Пришлось мне самому приехать к тебе, как только поступил сигнал о том, что ты здесь. — Он скрестил руки на груди. — И я должен сказать, что за истекший срок твоя репутация вряд ли стала лучше.

— А что, есть какие-то проблемы с моей репутацией? — стал заводиться Эймос.

— Если ты желаешь, я тебе отвечу. Чтобы ты понял, что думают о тебе люди и что думаем обо всём этом мы, рейнджеры. Только имей в виду — я вовсе не настаиваю на том, что всё это — чистая правда. — Чарли Мак-Корри подался вперёд и, глядя Эймосу прямо в глаза, заговорил: — Люди говорят, что очень странно, что ты вдруг бросил большое обжитое ранчо, на котором имеется всё, что нужно для нормальной жизни, и стал бродить по просторам Техаса и Нью-Мексико без всякой видимой причины. Они говорят, что очень странно, что ты никак не можешь перестать бродить с места на место. Они также говорят, что ты, не задумываясь, пускаешь в ход свой нож для того, чтобы снять скальпы с индейцев, а это создаёт проблемы для всех других жителей Техаса, которым индейцы начинают неизбежно мстить. Ещё они говорят, что ты скорее готов сойтись с индианкой, нежели с белой женщиной, и что ты гораздо ближе к индейцам, чем к белым. Наконец, болтают, что ты готов ради своей выгоды и зарезать, и убить.

— Ты смеешь говорить всё это мне! — сдавленным от ярости голосом промолвил Эймос.

— Я уже объяснил тебе, что вовсе не собираюсь настаивать на правильности всех этих утверждений. Я привёл их лишь для того, чтобы ты понял, что на самом деле толкуют о тебе люди. Дело в том, что все считают тебя и Мартина источником беспокойства, считают вас причиной того, что индейцы никак не могут утихомириться. Все знают, что вы переезжаете с места на место и мутите воду, вместо того, чтобы спокойно осесть здесь и заняться делом, заняться ранчо. А от этого плохо всем, и люди требуют, чтобы мы обратили на это внимание и приняли меры. — Он выдержал паузу. — И, наконец, никто не снял выдвинутое против вас обвинение в убийстве человека.

— Не было никакого убийства человека! — твёрдо заявил Эймос.

— Надеюсь, что это действительно так. Но это в любом случае не мне решать. Всё, что я знаю, это то, что вам официально предъявлено обвинение в убийстве с целью ограбления Уолкера Финча, известного под именем Джерем Фаттермен. И ещё двух других человек, которых нашли на месте этого убийства...

— Хорошо. Что же будет с вождём индейцев по имени Жёлтая Пряжка, если нас сейчас задержат?

— Решать это должен капитан Сол Клинтон. Может быть, он захочет собрать всех рейнджеров и отправиться в экспедицию против Жёлтой Пряжки. Тогда вы могли бы послужить нам проводниками. Но это опять-таки не мне решать — всё в руках капитана Клинтона.

Эймос застыл.

— Я поеду к Клинтону с вами, Эймос, — промолвил Аарон Мэтисон. — И расскажу, как всё было. Уверен, Клинтон послушает меня. И с этим делом будет раз и навсегда покончено.

Эймос опустил глаза и неподвижно смотрел в какую-то точку перед собой. Казалось, он лишился дара речи.

— Что касается меня, то я не поеду с тобой, — бросил Мартин в сторону Чарли Мак-Корри.

— Что? — Чарли недоумённо уставился на него.

— Я не знаю, как поступит в этой ситуации Эймос. Но лично я собираюсь поехать и отыскать Жёлтую Пряжку.

— Мартин, я думаю, что ты только что сделал самое неудачное заявление в своей жизни!

— Всё, что я хочу, — это вырвать Дебби из лап индейцев. Сделать это до того, как вы расправитесь с Жёлтой Пряжкой. Или федералы расправятся с ним. Неужели ты не понимаешь, что когда все пойдут походом против него, будет уже поздно? И что в этих условиях Дебби уже вряд ли уцелеет?

— Всё это верно лишь при одном условии: при условии, что она жива! — воскликнул Чарли Мак-Корри. — В чём пока ещё никто не может быть уверен. — Он наклонился вперёд: — Но даже если ты разыщешь её, Мартин, какова вероятность того, что тебе одному удастся выкупить её у индейцев? Или обменять? Эта вероятность не больше одной на миллион!

— Я уже сталкивался с ситуацией, когда белая девушка находилась в руках индейцев. И я участвовал в переговорах о её выкупе. Я видел, как это делается, и я знаю, как это можно сделать.

— Но Дебби знает слишком много. И может начать говорить. Что будет означать неисчислимые беды для индейцев, среди которых она жила. Она сможет рассказать слишком многое, и тогда им будет уже несдобровать! А это в корне меняет всё дело.

— Я должен попытаться это сделать, Чарли. Понимаешь, должен! И ты это прекрасно понимаешь.

— Нет, Мартин, я даже не хочу пытаться это понять. Чёрт побери, Мартин, неужели ты не можешь понять элементарной вещи: и ты и Эймос — вы оба находитесь под арестом?

— А что, если я не послушаюсь тебя и просто выйду отсюда через дверь?

Чарли Мак-Корри несколько секунд мрачно смотрел на него, а затем произнёс:

— Думаю, ты сам должен прекрасно знать, что тогда случится.

— В этом случае он просто выстрелит тебе в спину, вот и всё, — звонким голосом сказала Лори.

Чарли подумал и слегка улыбнулся:

— Ну, если он не хочет, чтобы я стрелял ему в спину, он может выходить лицом ко мне. Тогда я выстрелю ему прямо в лицо.

В помещении повисла свинцовая тишина. Её разорвал чуть надтреснутый голос Аарона Мэтисона:

— Мартин, разрешить эту ситуацию может только один человек — Сол Клинтон.

— Именно это я с самого начала и пытался объяснить, — бросил Чарли Мак-Корри.

Эймос мрачно покосился на рейнджера:

— Когда же ты собираешься отвезти нас к нему?

— Утром. Думаю, мы вполне можем подождать до рассвета. Если вы, конечно, не против и если будете прилично себя вести.

Чарли повернулся к Аарону:

— Я хочу, чтобы они переночевали там, где остановились. Там для них уже готовы постели, а я посижу рядом и покараулю.

Затем он с усмешкой перевёл взгляд на Мартина:

— Ты зря пришёл в такое возбуждение, Мартин. Я уже побывал там и изъял оттуда всё ваше оружие. Так что вы не найдёте там ни своих ружей, ни револьверов. А теперь вставайте и пошли.

Через несколько минут они оказались в том помещении, где ночевали накануне. Только теперь они были здесь уже в другом статусе — в статусе арестованных. Чарли предусмотрительно зажёг вторую лампу и поставил её рядом с собой. Он не собирался позволить Мартину или Эймосу одним ударом загасить весь свет в помещении и, воспользовавшись темнотой, попытаться выбраться наружу.