Эймос опустился на кровать. Он выглядел старым и усталым.

— Можете раздеться и разуться, — сказал Чарли Мак-Корри. — Вы должны нормально провести эту ночь и набраться сил для завтрашнего дня. Я не собираюсь как-то притеснять или унижать вас. Всё-таки столько лет мы были соседями. И я собираюсь обращаться с вами по-соседски — если, конечно, вы не совершите каких-нибудь глупостей.

— Ты не против, если я снова разведу огонь в очаге? А то он совсем погас? — спросил Мартин Паули.

— Валяй, делай, — согласился Чарли.

Мартин подошёл к вязанке дров и стал выбирать подходящие паденья.

— Эймос! — воскликнул вдруг Чарли. — Чего это ты засунул руку под матрас? Чего ты там ищешь?

— Мне показалось, что там мышь, — виноватым тоном ответил Эймос.

Чарли вскочил на ноги. Стул, на котором он сидел, с грохотом отлетел в сторону. В руке Чарли блеснул револьвер.

— А ну-ка, вытащи руку из-под матраса. Только медленно и осторожно! Одно неверное движение — и я выстрелю! Давай!

Эймос начал медленно вытягивать руку из-под матраса. Мартин видел, что всё внимание Чарли сосредоточено на Эймосе и изо всех сил выбросил вперёд руку с зажатым в ней поленом и ударил Чарли по голове в районе правого уха. Чарли беззвучно рухнул на пол. Эймос подскочил к Чарли. Он оттянул его веко, чтобы проверить, в сознании тот или нет, и затем забрал его револьвер.

— Чёрт побери, Мартин, ты едва не оторвал ему ухо! — пробурчал он. — Счастье ещё, что он остался жив!

— Наверное, я немного перевозбудился.

— Ладно, найди что-нибудь, из чего можно сделать кляп. И достань моё лассо — надо связать его.

Когда Эймос с Мартином прибыли туда, где согласно их ожиданиям должны были находиться реки, которые индейские шаманы считали священными и называли Семь Пальцев, то выяснилось, что их представление об этих реках едва ли соответствует тому, что они увидели здесь в реальности.

Перевалив через Дождливые горы, они попробовали сначала отыскать Семь Пальцев в районе реки Литл-Хорсфиф. У этой реки было девять притоков, и теоретически семь из них как раз и могли являться Семью Пальцами. Но вскоре выяснилось, что это не так.

Тогда они двинулись вдоль течения реки Элкхорн и насчитали у неё целых сорок притоков. Все они впадали в неё. Но и эти притоки не принадлежали к числу Семи Пальцев.

Мартин надеялся, что им удастся встретить здесь каких-нибудь индейцев, которые приведут их к тому месту, где располагается племя. Однако крупномасштабные операции, которые проводил в этих краях генерал Шеридан, привели к тому, что все индейцы бежали из этих мест, и здесь никого не осталось. Эймосу и Мартину приходилось блуждать тут одним, без всякой надежды встретить индейцев, а между тем время работало против них. То обвинение в убийстве, которое им предъявили, было, конечно, смехотворным, и его легко можно было с себя снять. Но вот то, что они активно противодействовали своему задержанию и аресту и применили при этом грубую силу, напав фактически с оружием в руках на пытавшегося остановить их рейнджера, который в результате этого сильно пострадал, — это было гораздо серьёзней.

И это были не просто слова: и Эймос, и Мартин знали, что за ними уже давно ведётся погоня. Они заметили её буквально на третий день после того, как ускакали из дома Мэтисонов. Когда они оглядывались назад, они видели где-то далеко на горизонте малозаметные облачка пыли, поднятые копытами лошадей, которые всё время следовали за ними. Как бы они ни мчались вперёд, куда бы ни поворачивали, эти малозаметные облачка настигали их вновь и вновь, и они знали, что это — не кто иной, как рейнджеры, которые неотступно следуют за ними. Они чувствовали, что рейнджеры всё время идут за ними по следу, практически ни на минуту не упуская их из виду. Из этого следовало, что у них остаётся очень мало времени на то, чтобы попытаться отыскать Дебби. И они должны были выжимать из своих измученных лошадей все силы без остатка, чтобы опередить рейнджеров и суметь найти Дебби раньше, чем рейнджеры настигнут их самих и лишат этой возможности.

Местность в районе реки Элкхорн вся изобиловала крутыми подъёмами и спусками, горы чередовались здесь с долинами, в которых текли бесчисленные реки и ручьи, и поэтому здесь нигде нельзя было одним глазом окинуть местность и посмотреть, что творится вдалеке и есть ли кто-то там. Между гор здесь частенько клубился туман, в котором нередко тонули не только склоны, но и сами вершины гор. Часто эту туманную дымку можно было принять за дым далёкого костра, и только подойдя поближе, путник убеждался в том, что это обман зрения и никакого костра да здесь никогда и не было. Из-за этого Эймосу с Мартином приходилось передвигаться медленно и осторожно, с частыми остановками, и постоянно оглядываться, чтобы не получить в спину индейскую стрелу или пулю.

При этом весь парадокс заключался в том, что вся эта труднодоступная местность находилась всего в трёх днях пути от Форт-Силл. Войска уже побывали здесь и скорым маршем двинулись дальше. Никого из индейцев они здесь не нашли, но Эймос с Мартином думали, что это случилось только потому, что они не слишком хорошо их искали. Перед ними стояла задача двигаться вперёд и неустанно и без остановки преследовать всех индейцев, которые могли скрываться на просторах Техаса, и они, видимо, так и поступили — быстро прошли вперёд, не удосужившись хорошенько прочесать то, что находилось совсем рядом от их базы. Эймос предполагал, что Жёлтая Пряжка и его воины как раз и воспользовались этим — они затаились, когда войска проходили совсем рядом, и постарались сделаться незаметными, и в результате благополучно переждали грозу. И теперь, целые и невредимые, и хорошо укрывшиеся среди гор и деревьев, готовились нанести неожиданный удар по федеральным войскам, когда те закончат операцию и двинутся обратно. Если бы это удалось им, Жёлтая Пряжка стяжал бы неувядаемую славу в глазах других индейцев и был бы навечно признан самым великим вождём. Видимо, на это он в душе и рассчитывал... По крайней мере Эймос с Мартином, передвигаясь по этим местам, постоянно чувствовали рядом незримое присутствие индейцев. И то, что они никак не могли увидеть их, ни о чём не говорило — индейцы были мастерами прятаться, особенно в таких вот труднодоступных местах, а потом вдруг неожиданно появляться, наносить внезапные удары и вновь бесследно исчезать, точно растворяясь в окрестной местности.

Они шли вперёд, а какое-то обострившееся внутреннее чувство подсказывало им, что индейцы должны быть где-то рядом. Но, как ни высматривали они краснокожих, те не попадались им на глаза. И вдруг ранним утром они неожиданно наткнулись на индейский костёр. Невдалеке паслась лошадь индейца. Самого хозяина нигде не было видно, но он должен был быть где-то рядом.

Эймос с Мартином поймали и стреножили его лошадь и стали ждать. Проходил час за часом, а никаких признаков того, что хозяин лошади находится где-то рядом, по-прежнему не было видно. Но Эймос с Мартином терпеливо ждали. Они были уверены, что рано или поздно он обязательно объявится. И попробует отбить у них свою лошадь.

Время от времени Мартин обходил окрестности, внимательно вглядываясь в каждый кустик, в каждое дерево. Наконец, он подошёл к Эймосу и сказал:

— Посмотри-ка туда, где течёт ручей. Видишь там небольшую заводь?

— Вижу, — кивнул Эймос. — Но там его нет. Ни одна ветка не согнута. Там нет никаких следов присутствия человека.

— Всё верно — там его нет. Но ты видишь заросли кустов, которые расположены чуть дальше и спускаются к самой воде? Видишь то место, где они образуют почти непролазную чащу? Я уверен, что он где-то там. А попал он туда после того, как прополз по лугу, который весь зарос травой почти по пояс человеку. Я уверен, что если мы пройдём тем лугом, то обнаружим его следы. Но лучше я пойду прямо вперёд. Пойду прямо на него. Естественно, не показывая ему, что я понимаю, что он там находится...