— Вот сейчас и рассказываю, — его голос взволнованный и нетерпеливый, а всё внутри меня замирает в преддверии предательского удара в спину. — У меня есть информация об аварии твоего отца. Её подстроили, она была не случайна. Я думаю, ты об этом догадывался, но теперь у меня есть доказательства. Я знаю, кто виноват в смерти твоего брата.

Меня тошнит сильнее, и я закрываю рот рукой, сдерживая рвотные позывы. Он узнал? Как? Даже я не смог. Хотя, может быть, просто плохо пытался? Бессознательно не хотел знать правду. В голове проносятся слова Власова: «К твоей матери я бы присмотрелся».

Это она. Она подстроила аварию, потому что узнала, что отец ей изменяет. У меня просто не было доказательств, но теперь…

— Стасян, — голос Кости вырывает меня из мыслей. — Кто это? На кого ты вышел и как?

Парень молчит, затем осторожно спрашивает:

— Ты что бухой? — пауза. — Пофиг. Это не телефонный разговор. Я собираюсь навестить нашу виновницу, и мне нужна твоя помощь. С тобой она поохотнее заговорит.

«Она». Это точно моя мать…

— Я позвоню, когда поймаю нужный момент. Скорее всего, завтра вечером. Так что планы не строй, — медлит. — Ты дома? Помощь нужна?

Он прокашливается, видимо, понимает, что сказанул глупость, ведь у меня полно охраны для подобных случаев. Правда, сейчас на неё рассчитывать не стоит.

— Я дома, — киваю сам себе. — Всё нормально. При встрече поговорим.

— Ага.

Прикусываю язык, чтобы не сказать: «Ире привет».

— Пока.

— Ага.

Отключаюсь первым.

Дурак.

Ударяю себя по лбу кулаком, затем кое-как поднимаюсь на ноги, раздражённо смахивая со стола фотографии, и иду в комнату.

Сейчас не время ревновать бывшую невесту, сначала стоит разобраться с проблемами посерьёзнее, а потом уже устраивать дуэли из-за девушки.

***

— Куда мы едем? — хрипло спрашиваю я, морщась от головной боли. — Ты так и не сказал.

В машине Назара душно, окна закрыты, кондиционер не работает. Хочется пить, но бутылка в руке почти пустая. Сегодня первый раз за последние годы, когда я поехал куда-то без Димы, без охраны. Один на один со своим прошлым, наедине с противоречивыми эмоциями и разрывающими вопросами.

— Навестим твою старую подружку, она как раз тусуется дома, — остановившись на светофоре, Назар открывает бардачок. — Таблетки с водой. А то выглядишь как наркоман.

Облегчённо вздыхаю, чуть ли не со слезами на глазах хватая анальгин и небольшую бутылку воды. С жадностью отправляю в рот таблетку и запиваю двумя большими глотками.

— Какую подружку?

— Ту самую, — с нескрываемой брезгливостью отвечает парень.

Сначала я думаю, что Костян имеет ввиду Ирку, но потом вдруг понимаю, о ком он говорит. Вот только при чём тут она?

— К Элли? Зачем? — кривлюсь я. — Я думал, мы поедем к моей матери.

Костя удивлённо смотрит на меня, но вопросов не задаёт. Давит на газ, обгоняя зазевавшуюся «ауди», недолго молчит.

— Я вышел на водителя фуры. По официальной версии он угнал тачку, не справился с управлением и выехал на встречку, — пауза. — Его быстро упекли за угон, убийство пришивать не стали. Недавно парень вышел.

— Вот, почему я не мог ничего найти, — вздыхаю, потирая переносицу. — Хотя для моих связей отыскать зэка было бы раз плюнуть. Видно, следы везде подтёрли.

— Скорее всего, — задумчиво хмурится. — Я нашёл его, и в ходе нашей милой беседы узнал, что ему заплатили. Просили угнать фуру и врезаться в машину твоего отца, обещали быстрый срок и много денег. Заказчицей была женщина. Блондинка. С дурацкими серьгами в виде редисок. Он опознал её по фото.

— Не понимаю, — пытаюсь соорудить в голове логическую цепочку, но ничего не получается. — Бред какой-то. Зачем убивать своего жениха, они ведь собирались пожениться! Она бы стала частью нашей семьи, могла получить долю в компании. Может, этот чувак соврал? Просто показал на первую попавшуюся фотографию?

Костя качает головой. Думает.

— Про серьги он сказал раньше.

— Всё равно фигня получается.

— Вот сейчас и проверим…

Костя не горит желанием больше разговаривать, да и я тоже не спешу заводить беседу, полностью погружаясь в своим мысли. Сначала встреча с Андреем Власовым, посеявшая во мне сомнения, затем фотографии в почтовом ящике, теперь поездка к бывшей возлюбленной. Я не виделся с Элли с того момента, как отдал ей акции брата. Понятия не имею, что с ней стало и какой образ жизни она ведёт, и, если быть честным, не особо горю желанием выяснять.

Оказывается, Элли живёт гораздо ближе, чем я думал.

— Не говори, что я мент, — просит Костя. — Она может отказаться разговаривать и решит нанять адвоката, придётся заводить официальное дело, а я не уверен, что получится.

Слушаю в пол уха, щёлкая зажигалкой и затягиваясь. Мы стоим рядом с подъездом, пока что не решаясь позвонить в домофон.

— Расспроси её сам, сделай вид, что искал информацию об аварии и вышел на Толю Кострова. Это водитель фуры. Скажи, что он сдал Макееву, — продолжает свой инструктаж Назар. — Только аккуратно, а то спугнёшь. Меня она уж точно слушать не станет. Понял?

— Ага, — бормочу я.

Вся информация вылетает из другого уха под натиском тяжёлых мыслей. Не хочу видеться с Элли. Как-то я поклялся себе, что знать её больше не собираюсь.

Когда я выкуриваю половину сигареты, дверь подъезда открывается, выпуская мужчину, и Костя поспешно бросается вперёд, успевая просунуть ногу в щель.

— Пошли, — командует.

Приходится затушить окурок о мусорное ведро и, выбросив бычок, последовать за Костяном. Не помню, на какой этаж мы поднимаемся, но, выйдя из лифта, подходим к двери справа. Не успеваю я рта открыть, как Назар нажимает на звонок, и тот трелью раздаётся в квартире.

Дверь открывают не сразу. Я слышу шаги, затем тишину. Видимо, смотрят в глазок и не решаются впустить нас.

— Какие люди, — говорит Элеонора Макеева таким голосом, словно всегда знала, что когда-нибудь мы придём за ней.

Она вытянулась, стала спортивнее. Длинные волосы собраны в конский хвост, на лице ни грамма косметики, хотя на ногтях идеальный бежевый маникюр. Белая майка, домашние шорты. Лямки чёрного лифчика обтягивают плечи, и я невольно вспоминаю ту манерную блондинку, которая ни за что в жизни не стала бы так одеваться. Даже дома она всегда выглядела словно после салона красоты.

— Привет, — пытаюсь собраться с мыслями и вспомнить, о чём мне пару минут назад говорил Назар. — Есть разговор.

Элли смотрит на меня, затем на Костяна насмешливым немного уставшим взглядом.

— А вы как всегда парочкой ходите? — усмехается, затем возвращается обратно в квартиру, дверь не прикрывает, и мы пользуемся молчаливым приглашением, чтобы зайти следом.

Макеева ждёт, пока мы разуемся, и ведёт нас на кухню. Здесь просторно и уютно, на столе детские баночки, в углу парочка игрушек. Я думаю о её ребёнке, и почему-то всё внутри меня скручивается.

— Налить что-нибудь? — предлагает Элли.

— Нет, спасибо, — Костя решительно присаживается на табурет, осматриваясь по сторонам в поисках чего-то важного, а я предпочитаю постоять.

— Так, и о чём там поговорить хотели? — как бы просто так интересуется.

Она прислоняется спиной к тумбе, скрещивает на груди руки. Смотрит на нас по очереди выжидающе и нетерпеливо, и я в очередной раз понимаю, что от той прежней девчонки мало что осталось.

Костя возится на табуретке, бросая на меня раздражённый взгляд на подобии: «ничего доверить нельзя», но начать разговор не успевает. С громкими визигами на кухню забегает мальчик. Он замечает нас и замирает, удивлённо хлопая большими серыми глазами. Его чёрные волосы кроткие и растрёпанные, синяя футболка и маленькие спортивные штаны придают ему забавный вид.

Я вижу ребёнка, и мой мир переворачивает сверх на голову. Я задыхаюсь, голова кружится, в горле пересохло. Этот пацан вылитая копия брата, только маленькая.

— Артём, поздоровайся с гостями, — чуть строго просит Элли.