— Откуда вы знаете? — не понимала я.

Гелия снова отправилась вперёд, и мы послушно последовали за ней.

— Мы видим тонкие потоки энергии, Вита, — терпеливо пояснила она. — Видим всякую магию, как если бы чародеи носили линзы, ведь именно с помощью нас и наших материалов они и были созданы.

— Линзы?

— Да, Вита.

— А оборотни как догадались?

— Они в обличье зверя видят также хорошо энергию, как мы, Вита, — ответила Гелия, махнув какому-то зеленоволосому эльфу в знак приветствия. — А ещё и чуют необычный запах. При возможности, мы не подпускаем их к нашему городу.

— Почему? — поинтересовалась Катарина, удивлённо охая от выпрыгнувшего откуда-то размером с кролика пушистого оленёнка.

Из толпы незамедлительно выскочила маленькая эльфийка и подобрала зверя, словно Катарина представляла опасность.

— Оборотни двуличные, Вита, — Гелия продолжала отвечать на расспросы, мягко улыбаясь. — Они скитаются от зверя к человеку в вечной борьбе с самими собой. Они делят свою душу пополам и потому живут в полном хаосе, словно потерянные призраки. В Лонакаре таким не место.

— Но они же не выбирали этого, — решила защитить я оборотней.

— На самом деле выбирали, Вита, — произнесла Гелия, и я смущённо склонила голову в размышлениях. — В самом детстве каждому оборотню даётся выбор, и все они приручают внутреннего зверя, а не подавляют. Оборотни — наши предки, решившие подчинить дикость в поисках новых возможностей.

— Оборотни когда-то были эльфами?! — удивлённо воззрилась на эльфийку Катарина, не веря в услышанное.

— Когда-то очень давно, Вита, — кивнула Гелия, и я тоже поражённо задумалась о сказанном. — Ещё до рождения мы подавляем кого-то одного: эльфа или зверя, а победитель вскоре рождается, и зачастую проигрывает именно зверь внутри нас. Мы живём очень долго, а, когда приходит время умирать, переходим в тело проигравшего некогда животного.

— А вы знаете, в какое именно животное? — поинтересовалась я.

— С возрастом начинаем понимать: нас тянет к ним, Вита. На каждом из нас лежит ответственность за сохранность всех животных, что вы здесь видите.

Я машинально огляделась, разглядывая самых разных существ, окружающих нас со всех возможных сторон. Казалось, их было также много, как и удивительных эльфов, и все они занимались какими-то своими делами. Какой-то зверь игриво отплясывал вокруг эльфа, два других сражались друг с другом. Над нами в безмолвном танце пролетели полурыбы-полузмеи, напоминающие маленьких дракончиков. А справа раздавался целый оркестр из различных больших и малых птиц, стоящих полукругом напротив двух эльфов: зеленоволосых девушки и парня в одеждах из листьев, которые выступали в роли дирижёров.

Я вздохнула, набирая смелости, чтобы спросить то, что давно хотелось, и подала голос:

— А почему вы все говорите «Вита»? Это что-то означает?

— Конечно, Великий Дух, — чуть усмехнулась эльфийка, и от того, как она меня назвала, я невольно вздрогнула. — Вита — мать всего, сама Жизнь на живом языке. Мы почитаем её, благодарим за такой великий дар и следуем её пожеланиям. Вы должны были увидеть белый храм со статуей женщины — это Храм Виты, и сама статуя — это Вита. У нас есть и Храм Мортем, Смерти, он находится в лесу — вы и его могли видеть. Мы почитаем её также уважительно, но не стоит упоминать о ней при жизни, лишь когда приходит срок, ведь смерть — это лишь начало пути.

Я заинтересованно подняла голову в сторону того самого Храма Виты, который был виден с любой точки города, как и сам замок-дракон, который возвышался над нами, как скала, и невольно вспомнила, что и город Витэго тоже был назван в честь Жизни.

— Скажите, — подала голос Катарина, — именно вы создали проклятый кинжал?

Услышав вопрос девушки, я встрепенулась и навострила уши.

— Нет, Вита, мы не создавали его, — отрицательно покачала головой Гелия и незамедлительно дополнила: — Он появился во времена Великого Прихода вместе с чародеями с Земли. Тогда же было предвидено появление Великого Духа, способного совладать с кинжалом.

— Но разве возможно существование Великого Духа? — хитро спросила я, из-под лба косясь на Гелию и вспоминая слова Катарины. — Это ведь огромная сила.

— Ты стоишь здесь и сейчас, а, значит, это возможно, Вита, — подала весёлый голос эльфийка.

Катарина легонько ударила меня по предплечью, привлекая внимание, и вопросительно уставилась, словно я должна была прямо сейчас рассказать ей всю свою подноготную. Ощутив знакомое гневное копошение глубоко внутри себя, я поспешно солгала:

— Но я ведь не владею стихиями!

— Возможно, твои силы пока скрыты от тебя самой, Вита, — предположила Гелия, пожав слегка плечами, и поймала летящую небольшую баночку со светящейся жидкостью, поблагодарив кого-то справа. Эльфийка прикрепила её к бедру за ремни и повернулась к нам, дополняя: — В легенде говорилось о приходе Великого Духа, Вита, и распознать его будет возможно только по проклятому кинжалу.

Я лишь пожала плечами, нахмурившись и сдаваясь, но тут же встрепенулась, стоило нам предстать перед огромными потрясающими расписными вратами.

— Мы пришли, Вита, — указала рукой Гелия и, удовлетворённая нашими с Катариной изумлёнными взглядами, первая шагнула во двор замка.

Не выдержав, я подняла голову на огромного дракона над нами, ощущая себя муравьём под его хоть и не настоящей, но устрашающей лапой, которая представляла собой многоэтажную беседку, украшенную удивительными цветами. Повсюду летали маленькие мелодичные птицы, от которых оставался магический призрачный след. Слева расположилась огромная поляна с прекрасными пегасиусами, которых тренировали эльфы, чтобы те танцевали в унисон, словно они готовились к какому-то выступлению. Чуть дальше прямо на наших глазах молодые эльфийки создавали волшебные разноцветные костюмы в компании четырёхлапых хвостатых колибри.

— Уже через пару дней начнутся первые соревнования в честь Дня Очищения, Вита, — пояснила нам с Катариной Гелия, неумолимо шагая по каменной дорожке прямо к огромным блестящим, словно из бриллиантов, дверям в замок. — Наши выступления перед боями очень знамениты на Ялмезе. Вы слышали об этом празднике?

— Конечно! — тут же воскликнула Катарина, и я даже рот не успела открыть. — Раз в пятьдесят лет пробуждается дева-феникс, и те трое, кто победит в соревнованиях, в награду получат возможность лично увидеть её прекрасный первый и последний танец и получить её благословение!

— Всё именно так, Вита, — усмехнулась Гелия.

А я между тем зачарованно сказала о другом, не имея сил оторвать взгляда от дракона:

— У вас такой потрясающий замок!

— Мы почитаем драконов, Вита, — улыбнулась эльфийка. — Это самые древние из всех существ, живущие со времён начала существования Ялмеза. Драконы — ученики прошлых и забытых всеми другими лет. Сегодня они скрываются от ненужного внимания, предпочитая жить уединённо, и добраться до них можно только по воздуху.

Под рассказ Гелии о драконах мы поднялись по широкой лестнице к дверям, ведущим внутрь, и мои мурашки от предвкушения собрались в позвоночнике. Два прыгнувших с верхних пьедесталов белых крылатых тигра с мордами орлов, незамедлительно обошли нас, внимательно разглядывая, и в конце утвердительно издали громкий клич. Словно бы по их наказу большие двери безмолвно отворились.

— Прошу, Вита, — улыбнулась Гелия, жестом приглашая нас с Катариной зайти первыми.

Нам не нужно было больше повторять. Мы зачарованно вошли, с открытым ртом задирая головы.

По две стороны просторного расписного хрустального, словно сотворённого изо льда, зала вверх тянулись тонкие колонны, которые увили длиннохвостые драконы. Над нами расположился огромный прозрачный купол со сверкающими звёздами, а на кристально чистом полу отражалась сама я. Вдоль стен между широкими окнами висели картины, в нежных тонах изображающие эльфов и зверей, увлечёнными своими занятиями. Только несколько картин имели тёмные цвета, такие как чёрный, фиолетовый, синий, и изображали они странных людей в длинных одеждах и капюшонах. И картины эти были перевёрнуты: земля располагалась сверху, а небо — снизу, вот только тёмные фигуры остались недвижимы, воспаряя над небом.