— Да, да… они должны объединиться…

— Четвёрка?

— Да, да, Четвёрка. Но не только они, — Териан поднял на него взгляд. — Ты разве не слышал? О чём мы говорили, Джон?

Джон нахмурился.

— Ладно. Так что случится, если Четвёрка не объединится? — спросил он, пробуя другую тактику. — Что случится, если останешься только ты, Терри?

Териан громко расхохотался, заставив Джона подпрыгнуть в тесном пространстве.

Видящий уставился на него этими совиными глазами. Янтарные радужки изменились, сделавшись жёсткими и хищными.

— Болеет, не так ли? — он усмехнулся, внезапно походя на прежнего, психопатичного Териана, который отрезал Джону большой и указательный палец. — Чувствует себя не слишком хорошо, не так ли? Надо было ему получше держать свою жену в узде, не так ли?

Джон подавил прилив злобы.

— Ага. Ладно.

— Его работа. Беречь её. Не моя работа. Не моя вина. Теперь-то не я застрелил её, правда?

Джон нахмурился ещё сильнее. Он вновь начинал задаваться вопросом, что он здесь делал. Он не получит от этого лунатика ничего полезного. Почему он вообще захотел навестить поехавшего крышей серийного убийцу? Это как-то связано с Элли? Какая-то жалкая попытка понять её предназначение здесь? А может, просто осознать смысл её смерти?

Впервые за день Джон почувствовал, как его грудь сдавило.

Он постарался отдышаться, но ком в горле лишь увеличивался. Вытерев глаза, он зажмурился, сидя неподвижно и пытаясь взять себя в руки.

Из всех возможных людей ему пришлось заплакать перед этим психом.

— Сожалею, Джон.

Джон поднял взгляд и обнаружил, что эти совиные глаза смотрят на него. В этих жёлтых радужках виднелось настоящее сочувствие. Видящий мягко щёлкнул языком, продолжая смотреть Джону в глаза.

— Прости, Джон. Прости. Моя вина тоже.

Джон покачал головой, горько рассмеявшись, но скорее над самим собой.

— Ага, Терри, — сказал он. — Это была и твоя вина тоже.

— Моя сестра тоже. Моя сестра… старшая сестра. Не нравится её гибель. Очень грустно.

Джон почувствовал, как напрягается его челюсть. Он заставил себя отвести взгляд от детского выражения на лице видящего. Возможно, если пнуть это пустое, лживо-сочувствующее лицо своими новыми ботинками, то он почувствовал бы себя лучше — на мгновение. Однако после этого лучше не стало бы.

Он провёл пальцами по волосам, зачёсывая их от лица.

— Терри, — сказал он. — Мы можем остановить войну? Ну, знаешь, чуму, или чем там окончится Смещение. Возможно ли не допустить это без неё?

— Может, это невозможно с ней, — сказало создание будничным тоном.

— Но теперь это возможно, Терри?

— Не знаю, — сказал видящий, улыбнувшись ему.

Он вновь принялся водить пальцами. Его глаза опять изменились, сделавшись резкими, почти знающими вопреки странным отсветам в нём. Джон поймал себя на том, что невольно наблюдает за пальцами видящего.

— Что ты делаешь? — спросил он наконец.

— Записываю, — ответил видящий.

— Что записываешь?

— Формулу, — сказал Териан, удивлённо посмотрев на него.

Его голос вновь изменился, зазвучав похоже на того Териана, которого знал Джон, только на более разумную его версию. Он говорил с Джоном так, будто они были давними школьными приятелями.

— Мне нужно задокументировать это, — серьёзно объяснил он, широко раскрыв глаза. — Для того времени, когда мне это понадобится. Невероятно важно, чтобы знание не было потеряно. Видишь ли, я понятия не имею, выжила ли Ксарет. Она и я — последние, кто может такого добиться, не считая самого Вэша, а он-то не записывает вещи, верно? — он мягко щёлкнул языком и покачал головой. — В любом случае, не думаю, что старик пожелает помочь. Слишком много вины.

— Вины? — спросил Джон, поражаясь разумности в этих глазах. — Вины из-за чего?

— Нензи, конечно. Вины из-за Нензи Алгатэ.

Джон на мгновение задумался. Он понимал лишь половину.

— Задокументировать что? — спросил он наконец. — Что ты документируешь?

— Как сделать больше тел, — сказал Фигран.

На мгновение Джон лишь таращился на него. Затем он невольно улыбнулся.

— Ты хочешь сделать больше тел, — Джон выдохнул, скрестив руки под плотным пальто. — Зачем, Териан? Ну то есть, посмотри, что это с тобой сделало.

Териан на мгновение задумался, все ещё сидя на корточках перед камнем.

— Да, — сказал он задумчиво. — Я понимаю твою точку зрения, Джон. Но вот в чем штука… что случится со мной, если я этого не сделаю? Пока что я весьма безумен, как видишь.

Тут Джон мало что мог возразить. Пожав одним плечом, он кивнул и крепче скрестил руки поверх длинного кожаного пальто.

— Ага, Терри, — сказал он. — Тут ты в точку.

— Безумен как шляпник, — пропел Териан.

— Безумен как бл*дский шляпник. Ты у нас такой, — улыбнулся Джон.

Кивнув, Териан опять принялся рисовать на камне. Джон просто наблюдал за его работой, ощущая резкую волну сострадания при взгляде на видящего.

Эти создания-посредники… все они изувечены до глубины души.

Териан рассмеялся, показывая жест согласия.

Джон опять заулыбался, затем остановился, внезапно сосредоточившись на ошейнике на шее видящего. Он нахмурился.

— Ты можешь меня слышать, Терри? — спросил он. — Ты можешь слышать мои мысли?

— Конечно, конечно, — отрешённо отозвался видящий. — Жалеешь Терри. Бедный Терри. Бедный сломанный Терри. Совсем как сломанный Меч, и девочка тоже была сломанной. Все они сломаны. Никто из нас не должен быть здесь, Джон. Никто из нас. Это не каникулы. Находиться здесь — не пикник.

Он тихо щёлкнул себе под нос, покачав головой. Затем остановился, поднявшись с корточек. Он уставился на Джона, словно достиг какого-то понимания внутри себя.

— Мы здесь для тебя, — сказал он.

Он ткнул длинными белыми пальцами в Джона. Джон заметил, что кончики пальцев покрыты кровью от царапанья по камню, и вздрогнул.

— Для тебя, Джон, — серьёзно повторил он. — Мы приходим для тебя.

На мгновение Джон лишь уставился на него. Затем, вновь скрестив руки на груди, он вздохнул, выпустив весь воздух из лёгких.

— Ага, — сказал Джон. — Ну… спасибо, — он поднял изувеченную ладонь, показывая Териану результат его трудов. — Спасибо тебе большое, Терри.

Видящий улыбнулся, и все его лицо просияло.

— Всегда пожалуйста, Джон, — серьёзно сказал он. — Ты это знаешь.

Джон издал низкий смешок, невольно фыркнул.

Боже, за последние несколько лет он обзавёлся черным чувством юмора.

Поднявшись на ноги, он подошёл обратно к металлической двери. Он уже собирался заколотить по ней, чтобы Порэш его выпустил, но в последний раз остановился и повернулся.

— Он уже мёртв, Терри? — спросил он. — Ревик?

Териан мягко щёлкнул языком, все ещё рисуя символы на камне.

— Ещё нет, — мягко сказал он. — Ещё нет, ещё нет, — он вновь улыбнулся Джону той открытой улыбкой. — Но скоро, Джон. Очень скоро. Уже недолго.

Он пробормотал себе под нос что-то ещё, и Джон застыл.

— Что? — резко переспросил он. — Что ты сказал?

— Я боготворю тебя, — пробормотал видящий, тихо щёлкнув языком. Очень грустно. Это очень-очень грустно. Очень грустно.

Джон уставился на него. Сглотнув, он ощутил, как его грудь вновь сдавило.

Он резко отвёл взгляд от этого странно подёргивающегося лица и заколотил ладонью по тяжёлой металлической двери, чтобы Порэш его выпустил.

Я плыла сквозь тьму. Погруженная в чувственное тепло.

Поначалу это было успокаивающим, приятным. Как ожидание рождения.

Я не знала, где я находилась. Я не знала… ничего. Моя единственная осведомлённость сводилась к плаванию в каком-то умиротворённом месте, в чём-то, не слишком отличающемся от горячей густой воды.

Одиночество беспокоило меня.

И всё же во время первых нескольких заплывов в этом жидком тепле мне в основном было приятно. Может, меня одурманили. Или, возможно, думала я, просто это и есть смерть.