Не думаю, что я когда-либо позволял себе задуматься о том, что я могу сделать, если ты меня разлюбишь, Элли. Той ночью всё именно так и ощущалось.

Я всё ещё не могу думать об этом, сохраняя хоть какое-то подобие рассудка. Я понятия не имею, что я буду делать, если это окажется правдой. Но если ты хотела, чтобы я уделил внимание, воспринял всерьёз твоё беспокойство за меня и за будущее нашего брака… то это сработало. Я внимаю, жена. Более того, я едва не выжил из ума от страха».

Я стиснула зубы. Я не подняла взгляда, когда ощутила на себе пристальные взгляды остальных, особенно Джона и Балидора.

Касс продолжала читать отчётливым голосом.

«Я должен был сказать вот что — может быть, ты можешь жить без меня, Элли, но не сомневайся, я без тебя жить не могу».

Боль шёпотом пронеслась по моему свету прежде, чем я успела остановить её или хотя бы скрыть от остальных. Я почувствовала её через ошейник, такую сильную, что взгляд Балидора метнулся ко мне. Я сглотнула, избегая его взгляда и крепче стискивая руки на груди.

«Побывав с той, которая ощущается родной частью меня, я не желаю снова «трахать проституток», как ты вот так запросто предложила. Знаю, это я тоже заслужил… но я не знаю, как ещё откровеннее сказать тебе, что такие вещи ни капли меня не интересуют. Пока что я добавлю лишь вот что. У меня нет ни малейшего намерения нарушать клятвы, которые мы принесли друг другу в той хижине, пока между нами остаётся хоть тень надежды.

Элли, ты должна знать кое-что ещё. Я знаю, где ты. Сегодня вечером я был в том подвале под Старым Домом. Внутри конструкции, имею в виду…»

Резко остановившись, Касс подняла взгляд, побелев как мел. Я видела, как остальные присутствовавшие тоже переглянулись между собой. Я не сразу собралась с мыслями, чтобы сделать то же самое.

Посмотрев на Балидора, я увидела, что он побледнел.

— Продолжай, Касс, — тихо сказала я.

Прочистив горло, Касс вновь принялась читать.

«…Я видел, что Адипан надел на тебя ошейник. Уверен, это для того, чтобы не допустить тебя ко мне. Или, точнее, не допустить меня к тебе. Я знаю, что ты наверняка согласилась на это в надежде, что так ты сумеешь лучше защитить своих людей, Элли.

Я уважаю это, жена. Я безмерно уважаю это. И всё же я не могу описать тебе, как подействовал на меня тот факт, что ты пошла на такие меры лишь для того, чтобы избежать моего света…»

Я сглотнула, всё ещё не глядя никому в глаза.

«…Я также видел, что Вэш с вами».

Касс взглянула на меня, её голос зазвучал напряжённо.

И вновь я ощутила реакцию Балидора. Его взгляд метнулся ко мне.

Однако в этот раз Касс лишь запнулась и продолжила читать ровным ясным голосом.

«Я мог бы убить его, Элли. Как видишь, я этого не сделал. Тому есть много причин, но суть в том, что я не хотел забирать его у тебя, и я не хотел лишать тебя выбора. И всё же я не могу просто позволить тебе уйти, любовь моя. Не могу. Только не тогда, когда у меня ещё есть какой-то шанс наладить наши отношения.

Знаю, ты, скорее всего, посчитаешь это заявление принуждением — возможно, даже угрозой, учитывая то, как ты реагировала на меня в последнее время. Так что я прошу тебя, Элли, ещё раз. Пожалуйста, приди ко мне. Пожалуйста, приди ко мне добровольно, чтобы мне не пришлось делать это в порыве отчаяния. Попытайся узнать, кем я стал, что я пытаюсь сделать. Дай мне всего лишь шесть месяцев, в которые ты будешь моей женой.

Для этого я пойду на все возможные компромиссы, если это убедит тебя в том, как серьёзно я настроен. Я отложу все операции до тех пор, пока не минует этот срок. Я буду проводить лишь те операции, которые получат твоё прямое одобрение и в плане цели, и в плане средств. Я дам тебе всё, о чем ты попросишь, Элли. Что угодно. Если ты пойдёшь всего лишь на одну эту уступку.

Более того, если ты согласишься на эти шесть месяцев, то я соглашусь с твоими пожеланиями и после этого. Таким образом, если после этого времени ты всё ещё пожелаешь разделить нас, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы содействовать тебе в этом.

Не соверши ошибку, жена. Это разобьёт мне сердце. Это… возможно, от этого я уже не оправлюсь. Но я не встану на твоём пути. Даю тебе моё слово, Элисон».

Касс сглотнула, посмотрев на меня:

— «Я боготворю тебя, — закончила она, прочитав конец письма. — Ревик».

Когда она замолчала, комната погрузилась в полную тишину.

Я постаралась сглотнуть, посмотреть на лица в этом тускло освещённом пространстве. Внезапно я осознала, что вся конструкция слышала, как Касс читает письмо, и потому остановилась вся работа в других комнатах, где они рьяно упаковывали наши вещи, чтобы покидать их в ждущие грузовики.

Наконец, я уже не могла это выносить.

— Мы под Старым Домом? — выдавила я. — В Сиртауне? — я посмотрела на всех них. — Вы же сказали, в Южной Америке?

Балидор уставился на меня.

— Элисон. Во имя всех богов.

Но теперь я смотрела на нечто иное, что Джон поднимал с цементной площадки под деревянными ступенями, которые вели наружу.

Это был самый огромный букет цветов, что я видела в своей жизни.

У нас было мало времени.

Черт, да мы уже, наверное, задержались дольше разумного.

Я сидела на деревянной лестнице под дверью в сады Старого Дома, держалась за голову руками и старалась думать вопреки грохотанию пульса в моей голове. У меня не было даже нескольких секунд спокойствия с тех пор, как письмо прибыло на наш порог.

Грузовики уже загрузили.

Туда перекочевало всё, кроме Фиграна, и остальных из нас.

Слова Балидора прозвучали резко, в них не слышалось ни капли компромисса.

— И чтобы я больше об этом ни разу не слышал! — сказал он. — Ни разу, Элисон!

Я крепче сжала виски.

Меня переполняло сомнение, почти страх. Но в то же время я слышала его слова.

— Элисон! — сказал он. — Ты не можешь всерьёз подумывать об этом!

— Ты слышал, что там говорилось, — я постаралась говорить терпеливо. Я посмотрела на остальных, но похоже, никто не хотел встревать между лидером Адипана и мной. — …он сказал, что отложит операции, 'Дор, — я сосредоточилась обратно на нём. — На шесть месяцев. Едва ли мы можем проигнорировать такое.

— В отплату за оказанные услуги, — жёстко произнёс Балидор. — Я это слышал, Элли.

— Мило, — сказала я, качая головой. — Очень мило, Балидор.

— Я всё слышал, Элисон. Всё письмо, — сказал он едким тоном. — Мы все слышали. Похоже, в Дели ты произвела неизгладимое впечатление. Думаю, если бы ты стала вести переговоры, он пошёл бы ещё дальше. Может, тебе стоит попытаться поторговаться с ним.

Я уставилась на него, опешив от выражения на его лице. Когда он продолжил сверлить меня глазами, я пожала одним плечом, отводя глаза.

— Иисусе, 'Дор. Тебе необязательно быть таким засранцем. Разве не будет лучше, если мы сумеем прийти к какому-то перемирию с ним и остальным Восстанием? Изнутри я смогу сделать это лучше, чем если мы постоянно будем убегать…

— Перемирие? — с неверием переспросил Балидор. — Элисон, послушай себя! Послушай, что ты предлагаешь! Как думаешь, что он попытается сделать за шесть месяцев? Помимо того, что посвятит каждый момент бодрствования укреплению связи между вами, он попытается завербовать тебя. Он использует все средства, которые есть в его распоряжении, чтобы добиться этого! Ты не сможешь видеть чёткую, объективную суть его намерений. Ты не увидишь этого даже приблизительно!

— Я не дура, 'Дори. Я это знаю.

— С ним ты дура, Элисон, — сказал Балидор. — Я это видел. Более того, — сказал он, поднимая ладонь. — Это даже не твоя вина. Это аспект твоих отношений с ним. Ты не можешь ничего с собой поделать. Ты не разумна в отношении него.

Я наградила его ровным взглядом.