— Серьёзно? Вот каков твой аргумент? Мы не должны рассматривать данный вариант, потому что я… что? На гормональном уровне не способна здраво мыслить в присутствии Ревика? Иисусе, 'Дор. Ты не мог бы вести себя ещё более заносчиво?

— Это биологический факт, Элисон.

Моя злость вспыхнула с новой силой.

— Дерьмо собачье. Ты считаешь, что он может придерживаться стратегии, а я нет. Если бы дело было действительно в связи, ты бы воспринимал меня и Ревика одинаково.

Балидор повысил голос, сверкнув глазами.

— Ему будут помогать Дренги, Элисон! Не просто помогать… они активно манипулируют его реакциями на связь. Ты уже не можешь думать о нём только как о своём супруге. Теперь он марионетка Дренгов. Его мотивы будут искажены в соответствии с их стремлениями!

Я покачала головой.

— Нет, — сказала я. — Нет, мы с Вэшем говорили об этом. У Вэша есть теория…

— Да, — отозвался Балидор. — Я тоже слышал эту теорию, Элисон. Позволь мне сказать тебе с точки зрения разведчика, что она в лучшем случае чертовски шаткая, — его подбородок напрягся. — Это твоя единственная возможность, Элли. Ты понимаешь? Единственная! В данный момент ты всё ещё связана только с теми частями его личности, которые относительно безвредны. Он…

Балидор сглотнул, показав на моё тело.

— …Из шкуры вон вылезет, чтобы быть убедительным. Ты не сможешь эффективно сопротивляться этому, учитывая статус ваших отношений. Вот почему он так легко обещает тебе, что потом поможет разорвать всё. Он чертовски хорошо знает, что если он будет шесть месяцев привязывать тебя к себе, то разрыв будет совершенно невозможен. Я заметил разницу в твоём свете после того, как ты провела с ним несколько часов в Дели. Как думаешь, что случится после шести месяцев? При условии, что к тому времени ты вообще захочешь уйти от него или его пропитанного Дренгами Восстания?

На протяжении нескольких мгновений я лишь сидела здесь.

Я постаралась напомнить себе, что Балидор ни за что не сможет посмотреть на это объективно. Он сражался против Ревика в Первой Мировой Войне. Он потерял из-за него дюжины своих людей, пока пытался выследить его с человеческими силами. Если он сейчас переживал какой-то флэшбэк из кошмаров, я не могла его винить. А ещё я не могла урезонить его.

Очевидно, он тоже думал, что не мог меня урезонить.

— Элли! — воскликнул он. — Ты вообще меня слушаешь?

Опустив взгляд, я осознала, что всё ещё сжимаю в руке письмо Ревика. Цветы лежали внизу лестницы. Какая-то часть меня всё ещё не могла поверить в то, что он написал, и всё же это так сильно походило на него — начиная с выбора слов и заканчивая официальностью тона.

Я ни на секунду не сомневалась, что это писал он. Я не могла.

Цветы лишь сделали всё более сюрреалистичным.

Я пыталась сделать, как говорил Балидор, а не так, как он сам себя вёл. Я попыталась объективно обдумать варианты.

Насколько я могла сказать, вариантов у меня два. Я могла сделать, как просил Ревик, и дать ему шесть месяцев, или же я могла бегать от него на протяжении неопределённого периода времени, пока Вэш будет пытаться разделить нас и наверное потерпит неудачу… это при условии, что он не убьёт нас обоих на месте.

Я чувствовала, что письмо тронуло часть меня.

Я знала, что не относилась к этому полностью объективно, что бы я себе ни говорила. Я знала, что не могла быть полностью объективной, как и говорил Балидор. Какая-то часть меня всегда будет хотеть к нему — отчасти потому, что я любила его, отчасти из-за этой тяги. Я также чувствовала надежду из-за слов Вэша, и я знала, что не могу довериться этой надежде.

И всё же я невольно чувствовала, что две вещи указывают в предельно ясном направлении.

Я взглянула на Балидора, осознав, что в комнате вновь воцарилось молчание.

Я видела, что он смотрит на меня, и его серые глаза сделались похожими на кремень.

— Ты уже приняла решение, — сказал он.

— 'Дори, это единственный логичный вариант.

— Нет, Элли. Это явная уловка, манипуляция связью… и весьма жестокая, к тому же. Не ведись на это, умоляю тебя!

— Он может убить Вэша, если мы это не сделаем, — начала я.

— Он совершенно точно попытаемся, если мы этого не сделаем, да, — взгляд Балидора посуровел ещё сильнее. — Объясни мне, Элли, как этот факт делает его хоть сколько-нибудь привлекательным супругом для тебя. Объясни это, пожалуйста. Потому что мне непонятно, почему ты вообще допускаешь мысль о том, чтобы делить постель с монстром, способным убить Вэша, который десятилетиями обращался с ним как отец и защитник.

Я почувствовала, что стискиваю челюсти. Я начала отвечать, затем передумала и отвела взгляд.

В итоге я сосредоточилась на цветах внизу лестниц.

— Моя работа — сохранить тебе жизнь, Элисон! — рявкнул Балидор, повышая голос. — Если это невозможно, тогда я должен хотя бы уберечь тебя от Дренгов. Если ты ментально не в состоянии сделать это самостоятельно, то я совершенно «вправе», как ты выражаешься, объявить тебя недееспособной и принимать такие важные решения за тебя…

Я почувствовала, как мои пальцы сжимаются в кулаки на бёдрах.

Ощутив на себе взгляды Касс и Джона, я посмотрела на них и увидела, что они оба побледнели. Но они не очень-то рвались защищать меня.

Джон, похоже, прочитал мысли на моем лице, сглотнул и посмотрел мне в глаза.

— Он прав, Эл, — сказал он. — Ты не можешь доверять Ревику в этом. Я говорил с ним той ночью в Дели. Он ясно выразился. Он совершенно не собирается уважать твою свободу воли в этом отношении… как и во всём, что касается вас двоих. Он хочет видеть тебя рядом с собой. Точка. Он предельно ясно сказал мне, что убьёт любого, кто тебя коснётся, Элли.

Я нахмурилась, вновь посмотрев на Балидора.

Увидев выражение его лица, я осознала, что там не было ни капли удивления из-за слов Джона.

— Ты знал об этом, — сказала я, затем посмотрела на Джона. — Почему ты мне не сказал?

В голос Джона просочилось раздражение.

— Когда, Эл? Когда я должен был сказать тебе? До или после того, как твой муж взорвал чёртову бомбу в лобби пятизвёздочного отеля? Мне стоило сказать об этом во время полёта, большую часть которого ты проплакала в грузовом отделении?

Я стиснула челюсти так, что заболело лицо.

— Ты не хотела это слышать! — сказал Джон.

Я посмотрела на него, заставив себя умолкнуть на несколько секунд. Я посмотрела на Касс, чьё выражение было более противоречивым, но не походило на несогласие. Кивнув самой себе, я отвернулась, сжав ладони между коленями.

— Понятно, — сказала я, снова кивнув. — То есть все вы просто приняли одностороннее решение не говорить мне то, что может повлиять на мою жизнь. И не только на мою жизнь… а в теории и на жизнь других.

Я наградила выразительно сердитым взглядом Балидора, который лишь поджал губы.

Переведя взгляд обратно на Джона и Касс, я продолжила холодным голосом:

— …Я понимала необходимость скрывать от меня некоторые ключевые решения. Я не жаловалась, когда вы не могли говорить мне, куда мы направляемся, не сообщали детали, касающиеся меня и безопасности Вэша. Я не жаловалась, когда вы отрезали меня от защищённых частей конструкции… или когда вы отрезали меня от совещаний по армейским и разведывательным стратегиям.

Я почувствовала, что Балидор хочет заговорить.

Повернувшись, я наградила его злым взглядом и заставила умолкнуть.

— …Но я не припоминаю, чтобы отказывалась от лидерства по всем операциям. Я не знала, что меня признали непригодной для принятия любых объективных решений. Или что вы все считаете, будто мне нельзя доверять, будто я не смогу ставить благо всей группы превыше моих чувств…

— Ты ушла с ним, Элли! — сказал Балидор. — Как мы можем доверять тебе, когда он щелкает пальцами, и ты тут же бежишь? Хуже того, ты переспала с ним. Ты действительно настолько глупа и не знала, что это укрепит твою связь с ним? Ты действительно думаешь, будто сможешь притворяться, играя жену агента Дренгов?