От Балидора я также знала, что операция в Вашингтоне выстраивалась вокруг того, что вице-президенту нравилось наблюдать за видящими в момент такого единения.

Ревик тоже находился в гуще той сессии — отчасти потому, что он возглавлял операцию, и другие видящие реагировали на него как на лидера, отчасти потому, что они, как выразился Балидор, ощущали «сопереживающую боль» из-за того, что Ревика разлучили со мной в разгар образования связи.

В любом случае, оба этих фактора влекли видящих именно к нему, из-за чего мне потом пришлось намного тяжелее.

Даже люди тянулись к нему.

Я никогда не участвовала в любом публичном выражении сексуальных повадок видящих, но я чувствовала ту часть своего света, на которую это влияло.

А ещё это вызывало воспоминания, о которых мне сейчас совсем не хотелось видеть.

— Элли, — он приласкал моё лицо. — Я не хочу никого другого, — он притягивал мой свет, вновь лаская меня. — Я не хочу никого другого, Элли.

Я кивнула, но не поднимала взгляда, вцепившись в его рубашку.

Он вновь поцеловал меня.

— Ты вела их там, в Бразилии. Это к тебе они пытаются приблизиться. Не ко мне.

Я вновь кивнула, но не поверила ему по-настоящему.

Чтобы отвлечься, я обернулась через плечо. Я смотрела, как Врег слегка улыбается одной из молоденьких видящих. Она показала на изображение меня со светящимися глазами и сказала какую-то шутку, отчего другие засмеялись.

Всё ещё наблюдая за ними, я сказала Ревику:

— Может, дело не в нас. Может, это просто ощущение того, что все мы выжили, как ты сказал. Примитивные гормоны видящих.

Ревик не ответил. Он гладил меня по волосам, пока я смотрела на монитор. Однако я замечала его задумчивое выражение, а также почти хищный взгляд, которым он обвёл комнату перед тем, как опять погрузиться в раздумья. Я чувствовала, что там примешивалось что-то ещё — возможно, нерешительность.

Я невольно гадала, о чем он думал.

Что бы там ни было, это вызывало у меня лёгкую нервозность.

Репортёр продолжал рассказывать, что происходит на заднем фоне. Я всё ещё находилась слишком далеко, чтобы расслышать слова — слава богам — но я видела, как улыбка Врега сделалась печальной, когда его внимание вернулось к экрану. Я всё ещё наблюдала за ним, когда Врег взглянул на меня.

Его улыбка мгновенно сделалась тёплой.

Он пальцами отдал мне честь, и я кивнула в ответ.

Ревик крепче обвил меня руками, и я ощутила, что смягчаюсь. Взглянув на лица вокруг, я увидела, как некоторые отворачиваются. Я осознала, что как минимум десять видящих наблюдают за нами, притворяясь, будто не делают этого. Я увидела, что Никка устроилась на коленях Холо, и они целовались. Рука Холо забралась под её рубашку. Я ощутила ещё один завиток света вокруг нас.

— Это действительно от нас? — тихо спросила я. — Ну то есть, частично?

— Да. Прости.

Посмотрев обратно на него, я помедлила, всматриваясь в его лицо.

Ревик действительно возбудился. Он возбуждался ещё сильнее, наблюдая эффект, который мы оказывали на других — а ещё он беспокоился, что я нехорошо отреагирую, если он это покажет. Он также не мог определиться, что он чувствовал, ощущая на нас пристальные взгляды нескольких мужчин.

Та хищность по-прежнему вплеталась в его свет, и я осознала, что вижу более практичную, военную сторону Ревика. Он хотел, чтобы я более прочно влилась в группу. Он хотел, чтобы я стала постоянной частью его команды. Он также хотел, чтобы я сильнее связалась с ним. Это происходило различным образом с нами обоими, но я никогда не замечала, чтобы он раньше когда-нибудь думал об этом так открыто, так стратегически.

Я чувствовала, что он также обдумывает это тактически, гадая, какой эффект это может произвести, если его руководящая команда видящих более конкретно свяжется со мной. Я смотрела, как он пробегается взглядом по комнате, всматривается в лица, думает. Я понимала, что эта мысль немного нервирует его вдобавок ко всему, отчасти потому, что ему казалось, будто с его стороны это будет манипулированием.

Но я чувствовала, что отчасти ему наплевать на это.

Разрываясь между противоположностями, он невидящим взглядом смотрел в монитор и старался подумать о чём-нибудь другом.

Меня пугало, как легко можно было его прочитать в эти дни. Я невольно задавалась вопросом, была ли я такой же прозрачной для него.

Ревик посмотрел на меня. Я задержала дыхание, когда он всмотрелся в мои глаза.

— Хочешь уйти в другую комнату? — спросил он.

Я посмотрела ему в лицо и осознала, что он принял решение — или, по крайней мере, дошёл до переломного момента. Его глаза сделались остекленевшими, почти непрозрачными. Когда я прикоснулась к нему, его кожа оказалась горячей.

— Ты хочешь остаться, — сказала я.

В его глазах промелькнула боль. Он сжал мои волосы ладонью и крепче привлёк к себе.

— Прости, — тихо произнёс он.

Но я лишь смотрела на него, размышляя.

— Ты уверен? — спросила я. — Ты потом не слетишь с катушек из-за этого?

Он покачал головой, притягивая мой свет.

— Я хочу, чтобы ты осталась, — пробормотал он, притягивая ещё сильнее. — Мне всё равно. Я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной.

Я услышала в этих словах подтекст.

— Я никуда не денусь, Ревик, — я покрыла поцелуями его лицо. — Тебе не нужно делать это ради того, чтобы я осталась здесь, с тобой.

Когда я посмотрела в его глаза, он не выглядел убеждённым.

— Я не прикоснусь ни к кому из них, — гортанно произнёс он. — Я не позволю им прикоснуться к тебе.

Всё ещё всматриваясь в его глаза, я сглотнула. Затем кивнула, практически самой себе.

Окинув взглядом комнату, я заставила себя расслабиться. Я осознала, что прокручиваю в голове его слова, затем вновь кивнула и посмотрела на него.

— Ладно, — произнесла я. — Я никогда раньше такого не делала, — я вновь накрыла его рукой. — Есть какой-то этикет, муж? Ты говоришь о сексе под одеялом? Или ты хочешь, чтобы я тебе отсосала?

Его глаза отреагировали на мой прямой вопрос. Он уставился на меня, не скрывая своего неверия.

— Ты шутил? — я закусила губу. — Это был какой-то тест?

— Нет.

— Ты хочешь, чтобы они увидели меня голой?

— Нет, — ответил он после небольшой паузы. — Нет, Элли.

Похоже, он говорил серьёзно.

Я ощутила шепоток его сознания и осознала, что шокировала его до усрачки уже тем, что допускала такую мысль. Он всё ещё пытался решить, говорю ли я серьёзно. Он пытался решить, говорил ли он сам серьёзно.

— Элли, — произнёс он. — Не позволяй мне принудить тебя к этому.

— Не позволяю, — я поколебалась, вновь всматриваясь в его лицо. — Хочешь, чтобы я тебя отговорила?

Он посмотрел на меня, и я увидела в его глазах нерешительность.

— Нет.

Я расстегнула пряжку его ремня и сдёрнула брюки, пока он натягивал на нас одеяло. Когда я принялась массировать его по-настоящему, его ладони стиснули мои плечи. Мгновение спустя я ощутила, как он обмяк, привалившись к спинке дивана. Затем он старался не закричать.

Я чувствовала, что все взгляды в комнате прикованы к нам.

Я взяла его в рот, и Ревик застонал в голос. Когда я не остановилась, он вцепился рукой в спинку дивана, хватая ртом воздух, и запустил другую ладонь в мои волосы.

Я ощущала свет, искривший вокруг меня, когда я довела его до грани оргазма. Замедлив его, я вновь довела его до грани, и притягивавшие меня света сделались более торопливыми, прося впустить их. Ещё через несколько минут я скользнула вверх по его телу, посмотрев Ревику в глаза.

— Скажи мне, что делать, — пробормотала я. — Они хотят ощутить это.

— Не позволяй им прикасаться к тебе, — сказал он. — Пожалуйста, Элли.

Я поцеловала его в губы, и он ожесточённо ответил на поцелуй. Он издал стон, когда я открылась светам, которые ощущала вокруг нас в комнате. Долгое время мы лишь целовались. Затем он попытался раздеть меня, удерживая на мне одеяло и в то же время сдёргивая мои брюки.