— Я хотела подарить ее позже, — смущенно пробормотала девушка, глядя на рассматривающего ее работу Яра, — но если тебе не по нраву… У нас просто принято, ну, после свадьбы…

Мужчина поднял взгляд и девушка облизнула пересохшие губы.

— Когда успела? — выдохнул оборотень, сгребая ее в охапку. — Ведь ты шила Смешке… Во время охоты, да? По ночам работала?

— Работала, — повинилась она.

Мужчина еще крепче прижал ее к себе.

— Это бесценный дар, любимая. У тебя золотые пальчики.

Отстранившись, Яр без слов переоделся в новую рубаху. Девушка обошла его со всех сторон, поправляя и разглаживая ткань. Нет, если приглядеться вот тут, на левом плече не очень вышло, а к груди можно было узор забористей пустить. А может и ладно…

— Еще как ладно, — заверил ее оборотень. Лана ойкнула, она что, в слух размышляла? — Не хватает только кое-чего.

— Чего? — вскинулась княжна.

— Тебя рядом, в платье. Примерь.

— Нельзя перед женихом…

— Глупости, — хмыкнул Яр, снимая рубаху и укладывая ее рядом с платьем, — правда, если ты начнешь сейчас раздеваться, то примеришь его гораздо позже.

Мужчина подошел вплотную и притянул девушку к себе. Лана немедленно затребовала поцелуй. Какой же он любимый, родной и самый-самый… ее!

— Раздеться все ж таки придется сейчас, звездочка, — пробормотал Яр в ее губы.

Лана была согласна, что угодно, лишь бы он был рядом до конца ее жизни и после.

***

Очелье или головотяжец — исконно славянский атрибут для волос. Он заменяет ободок.

Рясны — древнерусские украшения в форме подвесок, крепившихся с двух сторон к женскому головному убору или очелью.

Заря еще не успела разукрасить небо, как в дом уже робко скребся служка Всемира. Пришла пора празднества и первые гости должны были явиться совсем скоро. Лана подхватила сготовленный узелок и поспешила вниз. Не хотелось, но ничего не поделаешь — обычай. И не на пустом месте выросший. Многое княжна узнала от Яра, но кое-что ей поведала и Дарина. Лана отчаянно краснела, выслушивая советы да рассказы мудрой женщины. Оказывается, три дня ожидания — вовсе не прихоть. За время отказа от плотских утех семя мужчины обретало большую силу, дольше жило внутри женщины, а значит и дитя зачать получалось легче. В стае каждый ребенок был долгожданным и бесценным. У волчиц редко случалось выходить до положенного срока. Оборотни были крепче и сильнее простого человека, редко болели или умирали во младенчестве, и потому Боги не дали им такой же плодовитости, как людям. У женщин, что лишь носили в себе кровь зверя, родить получалось чаще, но и дети выходили слабее.

Зная это, Лана исправно пила все то, что указывала ей Дарина. Княжна всей душой мечтала подарить возлюбленному сильного, крепкого волчонка, а может и не одного.

Ее провели в правое крыло хором и оставили в светлице, что была сготовлена для будущих невест. Лана очутилась тут первой и теперь с интересом оглядывала будущее жилище. Убранство было ей знакомо. Только украшали оборотни свое жилище больше деревом да шкурами, а не тканями и камнем. Девушка обошла просторную комнату. Легко тронула резные ставенки окон, посидела на широких, оббитых мягким сафьяном лавках. Заглянула в тонкогорлые крынки, что в изобилии стояли на столах. Без стесненья отворила узорчатую дверку, за которой оказалось спальное место. Пять кроватей.

Ох, только бы и Смешка с ней очутилась. С подругой веселее будет. Только о ней подумала, как входная дверь хлопнула и знакомый голосок чистым колокольчиком прозвенел под высоким потолком светлицы.

— Ой, Любанька-а-а! Ну и красота нам досталась! Век бы тут жила!

Улыбаясь, Лана поспешила выглянуть из своего убежища.

— Лана! Ты тут! — Цветастый вихрь чуть не сшиб княжну с ног. Счастливая Смешка бросилась ей на шею и стиснула так, что в глазах замелькали темные мушки.

— Смеш, — засипела княжна, — придушишь… вовсе.

Подружка звонко хохотнула и отстранилась.

— Как же тебя твой милок-то обнимает? — зеленые глаза лукаво сверкнули, — Небось, костей утром собрать не можешь?

Княжна и немногословная Любавушка покраснели вместе. Смешка фыркнула и понеслась выбирать себе кроватку помягче. Обустроившись, девушки принялись ожидать завтрака. Взбудораженная Смешка языком стелила за всех троих. И даже румяные блины, нежные настолько, что сами таяли на языке, не смогли ее заставить помолчать более чем на пару мгновений.

Прошло немного времени, и к ним присоединилась еще одна девушка. При знакомстве Милада держалась слегка надменно, но в прекрасных, орехово-карих глазах мелькало беспокойство. Ее поселили отдельно от подружек, и девушка чувствовала себя неуютно.

Лане стало жаль эту стройную, чернобровую молодку. Сама так же недавно тряслась всеми поджилками. Княжна поспешила добрыми речами хоть немного расположить девушку к их шумной ватажке. Смешка хмурилась и пыталась язвить, но недолго. Оказалось, что Милада — обортница и прибыла сюда вместе с шестью девушками от Озерца, самого северного поселения. Мужчин было немногим больше, и шли они отдельно.

Ближе к обеденному времени прибыла еще одна девушка и тоже волчица, синеглазая Росана, родом с южных Болотинок.

За осторожным знакомством и разговорами время пролетело незаметно. Лана и глазом моргнуть не успела, как, после трапезы и послеобеденного отдыха, за ними явилась одна из женщин-прислужниц. Пора было начинать праздник. Вместе с остальными, Лана поспешила собраться и облачиться в приготовленное платье. Нежно-голубое, с длиннохвостым, шелковым пояском. Подарок своего жениха она оставила на последний день.

Во дворе, перед хоромами уже собрался народ. Взгляд княжны сразу запнулся о большую группу мужчин. Без особого труда она нашла в ней Яра. Мужчина смотрел на нее жадно и внимательно, будто под накидкой на ней не платья вовсе не было. Лана прикусила губу и стрельнула глазами в сторону. Рядом с оборотнем стоял Грай. Смешка тоже заметила своего возлюбленного. Вспыхнула, носик гордо так вздернула. Но оборотень лишь усмехнулся и шутливо прищелкнул показавшимися клыками.

Девиц отвели по другую сторону от мужчин. Лана хотела вновь отыскать глазами Яра, но тут на каменные плиты крыльца ступил сам вожак.

Длиннополая соболевая накидка обнимала по-молодецки широкие плечи мужчины, в седых волосах горел огнем венец. Все как один люди стихли и взгляды теперь были прикованы лишь к вожаку. В стороне, по правую и левую руки волчьего князя стояло шестеро мужчин.

Как завороженная, княжна беззастенчиво рассматривала незнакомцев. Чутье подсказывало — это пришлые, и, судя по всему главы других поселений. Все как на подбор, крепкие, суровые лицом. На ременных перевязях у каждого по короткому клинку в изукрашенных витым тиснением ножнах, через плечо перекинуты плащи, подбитые куньим мехом. Одежда мужчин была почти так же хороша, как и у Всемира. Вдруг один из них, что стоял вторым с левого краю, повернул голову и взглянул прямо на нее, черными, будто сама бездна, глазами.

У нее сердце так и прыгнуло. Незнакомец был, бесспорно, хорош. Густые русые волосы, прибранные кожаным очельем, короткая, аккуратная борода, которая, впрочем, не прятала крупной челюсти и выразительных, четко очерченных губ. А нос с легкой горбинкой придавал его лицу опасное выражение. Она видела, как дрогнули веки в темной опушке густых ресниц, как расширились полукружья ноздрей, пытаясь уловить больше воздуха.

Метку вдруг больно кольнуло и княжна поспешила отвести взгляд. Стыдно стало до горящих щек. В нескольких саженях от нее Яр. Ее будущий муж. Оборотень, который признал в ней пару, а она имеет совесть другого разглядывать? Да еще так… пристально.

Даже приветственная речь Всемира не прервала ее виноватых размышлений. Лана не смела оторвать глаз от земли, и все это время разглядывала лишь камешки под своими ногами. Но как бы она не была смущена, девушка все же порой чувствовала на себе жалящий взгляд того статного мужчины.