Лана быстро привела себя в порядок. Пусть работы было кот наплакал, но доверия к изменчивому оборотню не было совершенно. Может, он через час заявится, да проверить изволит? Но солнце лениво карабкалось ввысь, а мужчины все не было.

В это же самое время Яр задумчиво рассматривал шелковые нити, разложенные перед ним вертким торговцем. Цвета были самые разные, от крикливо-ярких, до нежных, словно крыло бабочки. И он старался представить, какие из них придутся его девочке по нраву. Перед глазами стал образ молодой княжны. Ее привычки, слова, манера вести разговор.

В отличии от собственного вспыльчивого и огненного нрава, девушка представлялась ему похожей на ласковое теплое море. От нее веяло мягкостью, но и упорством, хрупкой чистотой и в то же время удивительной способностью, подобно воде, находить мельчайшие лазейки, способные помочь ей добиться желаемого. Не без удивления он замечал, как быстро подстраивается Лана под его изменчивые нужды, предупреждает иные желания, только бы не сердить лишний раз. Его сутью была страсть, ее — нежность. Мужчина улыбнулся и быстро выбрал спокойные оттенки, и лишь для фона отложил несколько ярких и броских. Затем настал черед бусин и лент. Лавочник вцепился в щедрого покупателя всеми когтями. За отчаянной торговлей Яр не заметил, как к прилавку подошли еще двое мужчин.

— Что Меченый, решил вместо ратного дела вышивкой заняться? — насмешливо фыркнули из-за спины. Яр поморщился. Встретил же досаду, не прошло и года. Оборотень развернулся и в упор взглянул на смельчака. Хлипкий мужичонка в драном тулупе развязно лузгал семечки, а рядом терся бугай выше Яра на пол головы. Вьюн и Тюря. Как всегда вдвоем, неразлучники. Первый был хитрее лисицы и шкодливей крысы, за что не раз ему считали кости, а у второго же весь ум в рост ушел.

— Закрой рот, убогий, — угрожающе бросил Яр, — а не то проверю, сколь много зубов у тебя осталось.

Тюря натужно запыхтел, но ладных слов в ответ не нашлось. Так и стоял истуканом, только глазами хлопал.

— Ладно-ладно, — примирительно вскинул руки Вьюн, — слово тебе не скажи — сразу кусаешься.

И, развернувшись, он засеменил прочь. Тюря плелся следом. Яр хмуро глянул им в спины и вернулся к покупкам.

Отойдя подальше, Вьюн сплюнул себе под ноги.

— Ну, Меченый… Облезлая скотина. И почто ему ленточки занадобились, а?

Увалень лениво пожал плечами. Зачем о лишнем думать? Только бы живот сыт был, да баба какая под боком. Но Вьюн меж тем продолжал тихо рассуждать.

— Точно не для себя, а ради обыкновенной девки волчара облезлая и не почешется. Златке вон пихает побрякушки получше да побогаче на вид, а та дура и рада… А тут! Выбирал! Да не первое попавшееся. К тому же в поселке давно не видать… Может, какую милашку себе завел?

Тюря одобрительно гукнул. Милашек он любил. Вьюн покривил губы:

— Остынь балда, не про тебя деваха. Если Яру она дорога, то спорить готов — приведет любушку аккурат к брачным праздникам. А там уже…

От предвкушения мужчина радостно потер руки.

Когда Яр отошел от торговца, тех двоих уже и след простыл. Нежеланная встреча оставила в душе смутное беспокойство. Яр призирал Вьюна за подлость и алчность, да и тот отвечал ему черной неприязнью. Когда оборотню грозила казнь, Вьюн больше всех драл горло, подхлестывая народ на скорый суд. Мужчина плотнее сжал губы. Не стоит эта падаль его внимания, сейчас другое важно. Ланушка, наверное, уже там вся извелась. Увидев полные ведра воды, а после узнав, что делать ей сегодня совсем ничего, девушка взглянула на него так недоверчиво, что сердце отозвалось мукой. Яр понимал, что так просто все не забудется, и должен пройти ни один день, прежде чем княжна посмотрит на него без страха, только легче от этого не было. Мужчина расплатился с довольным торговцем и очень старательно сложил покупки.

В логово Яр бежал со всех ног. Хотелось увидеть, не прогадал ли он с подарком. Но как только открыл дверь — в нос ударил ненавистный запах. Тонко, едва заметно, но от девушки тянуло кровью. Да и выглядела она не важно. В потемневших глазах плескалась боль, а двигалась Лана слишком осторожно и медленно. От страха и жалости мышцы сковало колким льдом. В один шаг он очутился рядом и схватил девушку за плечи. Та даже пикнуть не успела.

— Откуда кр-р-ровь?

Лана смотрела на него широко открытыми глазами, видно не понимая, что он пытается узнать. Яр скрипнул зубами

— От тебя пахнет! Где пор-р-ранилась?

Княжна испуганно сглотнула, а потом вдруг густо покраснела и опустила голову.

— Н-нет, не по-поранилась… господин.

В ее словах не было страха, только жгучий стыд. И тут до Яра дошло. С облегченным вздохом он отпустил ошалевшую княжну.

— Дуреха! — в сердцах прикрикнул он. — Марш на постель и не смей даже пальцем сегодня двинуть! Пошла!

Он развернул девчонку спиной и наградил шлепком по заду. Охнув, та быстрее белки заскочила на топчан, поглядывая на него оттуда круглыми от удивления и смущения глазищами. Мужчина же ушел в спальный покой. Что ж, на сегодня девочке терзаний хватит. Пускай успокоится, да отлежится. Он знал, как трудно иной раз бывает женщине. Его мать страдала сильными болями первые несколько дней, даже с постели не вставала. И сестры тоже.

Яр аккуратно разложил покупки на прикроватном столике и осторожно провел пальцами по переливающемуся шелку. Как вовремя он расспросил девушку о любимом занятии. Пускай сидит да вышивает. Вроде и при деле, а все же отдых. За стеной то и дело шуршало. Мужчина качнул головой. Вот бы ее сюда… Он бы и обласкал, и утешил. Яр плотнее сжал губы — когда-нибудь так и будет.

Едва оборотень скрылся из вида, Лана села на скомканной постилке, и приложила прохладные пальцы к пылающим щекам. Ох и стыдно! И ведь почуял же! Ну и ну… А отчитал-то, как нашкодившего кутенка! Еще и по заду приложил. Лана тихо потерла ушибленное место, по правде и не больно-то совсем, больше обидно… Девушка глубоко вздохнула, успокаивая расшалившееся сердце. Рядом со стыдом час от часу росло тихое недоумение. Поначалу думала — почудилось, но нет, сегодняшний день ясно дал понять Яр в своем отношении переменился. Почему все-таки он стал заботиться о ней, да еще так внезапно? Ради чего? Только ли из-за ее слез и просьбы о собственной смерти? Ненавидел, смотрел как на последнюю дрянь и вдруг решил — хватит с нее?

Княжна усердно хмурила брови. Порою, когда мужчина презрительным тоном назначал ей очередную тяжкую работу, в золотых глазах мелькала печаль и недоумение, будто Яр был сам не рад своим словам. А когда ей не получалось отбиться, и приходилось ублажать мужчину тем гадким способом, то после всего она могла заметить в его взгляде еще и след колючей вины. Тогда Яр старался быстрее покинуть логово и Лана не видела его весь день или ночь. К тому же Дарина обмолвилась, что не одна Лана терпит муку…

И что же могло тревожить оборотня, если, конечно, это не очередная его блажь? Чувство вины? Ох, что-то сомнительно. Корысть. Ну… Возможно. Но Ратимир наверняка дал бы за нее любой откуп. Даже за покалеченную, лишь бы живую. Думы о милых братьях прервали нить ее размышлений. Послать бы им весточку, хоть одно словечко… Лана помнила, как храбрился Воятка в ночь их расставания, но в его глазах то и дело мелькала тоска и страх за нее. Да и младшенькие сестры наверняка скучают, молятся Богам за ее удачу. Девушку клонило в сон, она и правда устала. Уж если представился случай, то так тому и быть — отдохнёт как следует.

Хоть и выпал ей шанс отдохнуть, все же ночью Лана спала плохо. Только виной тому был уже не только страх перед мужчиной, но и смущение. К тому же Лана любила чистоту и в привычке у нее было заботиться о своем теле. Под утро она чувствовала себя уже гораздо лучше, хоть и немного уставшей. Вскоре после восхода солнца появился в горнице и сам хозяин. Да не с пустыми руками. Молча оставил на столе темную холщевую сумку и спустился в кладовую. Вернулся со стопкой белых полотенец.