Жадный оборотень был, конечно, все-равно не доволен ее работой, но хотя бы не так дулся, и чуть позже засыпал, уютно устроив Лану таким образом чтобы и ей было удобно и он мог бы обнимать ее за талию. В отличие от Яра, княжна находила некоторое удовольствие от своих ночных рукоделий. Отдыхая, она снова и снова любовалась спящим возлюбленным. Черные волосы шелком блестели в свете настольной свечи, а лицо его было спокойным и безмятежным. Лана не лгала, когда говорила, что сбежала бы снова. Эти драгоценные мгновенья тишины и уютной неги наполняли душу такой безразмерной любовью и нежностью, что девушка как никогда ясно понимала — только с этим мужчиной она будет по-настоящему счастлива. Пусть ревнивый, пусть вспыльчивый и резкий, но все-равно он — ее. А горячий норов, тут Всемир прав, сгладится ее лаской.

— Лана, Ланушка-а-а! Ау! Опять о своем милом думаешь? — веселый голос Смешки вырвал ее из сладких грез. Лана смутилась.

— Ничего не думаю…

— Ага, как же, — совсем развеселилась подружка, — улыбаешься, как блаженная!

— На тебя посмотрю, когда Грай сцапает!

— Вот еще! Не возьмет, лапки коротковаты!

Дверь внизу хлопнула и Смешка рванула к лестнице вперед нее. Усмехнувшись, Лана пошла следом. Вдруг девушка запнулась, и уже не так уверенно стала спускаться вниз. Бегло оглядев горницу Лана поняла, что Яр появился один. К чести Смешки она быстро взяла себя в руки. Ужин прошел тихо. Яр намеренно избегал вопросов о Грае, чем весьма огорчал и нервировал Смешку, которая за все время ни разочка не улыбнулась. Сидела, словно в воду опущенная. И куда весь пыл делся? Сама Лана нутром чуяла — мужчина что-то не договаривает, но подловить его не получалось.

Спустя некоторое время, очень неохотно и после многочисленных намеков, Яр все же поведал, что вроде как Грай покинул селение и куда-то ушел. Зачем, почему и как надолго мужчина не знал, но полагал, что отсутствовать тот будет не менее нескольких месяцев. Услышав это, их гостья совсем поникла и засобиралась домой. Тихо попрощавшись, поплелась к выходу. Лана же пошла следом. Негоже подругу в беде бросать.

— Смешечка, может, Яр ошибся, мало ли сплетен гуляет… А может и отлучится, да будет скоро.

Девушка выдвигала одну догадку за другой, но подружка будто ее не слышала. Шла вперед, словно на улице никого и не было, даже головы к ней не поворачивала. Видеть Смешку вот такой было до дрожи больно, и Лана всерьез вознамерилась при следующей встрече оторвать Граю и хвост, и лапы и… и… и все что отрывается! То же, нашелся красавец, раззадорил девушку — а сам в кусты!

Смешка вдруг свернула в неприметный закуток между двумя домами и с громким вздохом прислонилась лбом к стенке.

— Не могу больше, — выдохнула она. Слезы частыми каплями покатились по круглым щечкам и девушка тихо заплакала, пряча лицо в ладошках.

Лана от горя и беспомощности чуть не завыла. Только и могла, что обнимать подружку за плечи и шептать глупые утешения.

— Лана-а-а, — рыдала безутешная Смешка, — ну зачем я его дразнила-а-а, что у меня за язык такой глу-у-упый! Не скажу теперь ни слова бо-больше-е-е… Никогда не скажу-у-у…

Осторожная тряска за плечо заставила княжну обернуться. В полушаге стоял Грай и умоляющими знаками просил молчать и отойти в сторону. Девушка окинула его кровожадным взглядом и покосилась на землю, выискивая камень потяжелее. Сейчас она этому мордатому ушки-то надерет… Знаки Грая стали еще быстрее и отчаянней. В какой-то момент оборотень просто махнул рукой и вытащил из-за пазухи бархатный сверток. «Для нее!» — голубые глаза смотрели умоляюще. «Ладно» — смилостивилась княжна и быстро отступила в сторону. Мужчина тот час занял ее место. Увлеченная причитаниями о собственной дурости, всхлипывающая Смешка подмены не заметила. «Иди уже» — Грай быстро почувствовал себя хозяином положения. «Рядом буду» — заупрямилась княжна. Вот еще, не оставит она подругу! Мужчина нехотя согласился.

Едва Лана сделала пару шагов, как перед ней бесшумно возник Яр. Окинув взглядом развернувшуюся сцену, он хмыкнул и потащил девушку вбок.

— Яр! — шипела она. — Пусти!

— Не мешай любимая, сейчас эти голуби ворковать начнут. Как бы нам не перепало.

И точно, едва они скрылись за домом, как вечернюю тишину разорвал возмущенный крик.

— Ты! Ах ты… Морда! Ну, Ланка, ну погоди уже!

— Скучала по мне, красавица?

— Я?! Да век бы тебя не…

Внезапно возмущенные возгласы оборвались. Княжна осторожно выглянула из-за угла и тихо ойкнув, поспешила спрятаться обратно. Прижав Смешку к стене Грай с упоением целовал затихшую девушку. И, судя по довольным вздохам, она не имела ничего против.

— Ну что — спокойна твоя душенька? — поинтересовался ухмыляющийся Яр.

— Ты все с самого начала знал! — догадалась она. — И молчал!

— Ну, а как с этой упертой трещоткой иначе? Эдак она еще год Грая изводить будет. А сейчас, почувствовав — каково это без милого друга, по-другому петь станет.

В чем-то Лана была с ним согласна. Смешка вполне могла загнать сама себя в положение "и сам не ам и другим не дам" Мучилась бы потом, но из глупой гордости не уступала. Не год конечно, но волчьи дни бы точно пропустила. Только все равно обидно! Слезы подруги, пусть и во благо ей же, больно жгли сердце.

— Скажи, чтобы не смел поступать с ней так больше, — хмуро заявила княжна, — иначе я не знаю, что с ним сделаю.

— Если только попробует, то я тебе помогу, — пообещал Яр, — но не волнуйся — свою пару волк бережет пуще всего. Грай с нее пылинки сдувать будет. Вон, уже и подарок ей припас. А теперь пойдем, они без нас разберутся.

Вздохнув, девушка последовала за Яром. И правда, чего им тут делать. Да и времени побыть рядом с возлюбленным оставалось все меньше. Хоть она и ждала праздника, но не слишком уж хотелось жить, пусть и три дня, отдельно от мужчины. Но обычаи есть обычаи. А ей, пришлой неизвестно откуда, как никогда надо следовать правилам, чтобы скорее стать среди Стаи своей.

Дома ее ждал сюрприз. Не только Грай постарался с подарком. Яр тоже позаботился о ней и, стоя перед кроватью, Лана восхищенно разглядывала новое платье, что было аккуратно разложено на покрывале.

— Любимый, тебе не стоило…

Над головой послышался довольный смешок.

— Стоило любимая. Правда я долго сомневался, ведь на такую красавицу могут и другие облизнуться. Потому знай — и близко никого не подпущу!

Девушка слушала его в пол уха. Взгляд снова и снова скользил по чудесному платью. Кипенно-белое, сделанное из тончайшей ткани, оно струилось по кровати мягкими волнами. Шелковые лазурно-синие цветы оплетали горловину, поясом охватывали талию и расходились вниз, к подолу. На вороте в середке каждого венчика блестела драгоценная жемчужная капелька. Никогда прежде она не видала такой красоты. А к платью было подобрано украшение. Тонкое серебристо-кружевное очелье* с ряснами*, собранными из мелких и крупных жемчужин и небольших бляшек из перламутра.

— Яр, мне так… так приятно! Но это стоит наверно много. Я ведь уже подобрала, что одеть на праздник…

— Вот и оденешь, — согласился оборотень, — На первые два дня, а на третий — это. Поверь, любимая, девицы все сундуки повытряхивают, лишь бы выдумать наряд получше. Каждая с юных лет готовятся к этому празднику.

— А у меня тоже есть подарок! — встрепенулась Лана. Девушка бросилась к шкафу и осторожно вытащила с верхней полки спрятанный сверток. Развернула и перед мужчиной очутилась черная шелковая рубаха, расшитая золотыми и алыми всполохами пламени и к ней в тон пояс. Ей было так стыдно просить Дарину о помощи, ведь тех средств, что щедро оставил ей Яр, не хватило бы на все, но ведунья с радостью согласилась помочь. Откуда она достала рубаху, в пору ее жениху, княжна не ведала, да и женщина не стала отвечать, лишь велела быстрее приниматься за работу. Девушке все же пришлось пожертвовать украшением полотенец, лишь у трех платков распустились в уголках нежные цветы, зато она успела закончить свою работу до возвращения Яра с охоты.