— Ну уж лучше мы их, чем они нас.

— С чего ты это взял?

Она имела привычку задавать такие вопросы, после которых беседа останавливалась. Гифт лежал и думал, имеет ли смысл хоть часть из того, что она ему наговорила. Кстати, зачем он с ней связался? Можно было бы придумать повод, уйти и познакомиться с кем-нибудь другим. Но тогда пришлось бы снова объяснять, кто он такой и откуда взялся…

Тем временем Флауэр добавила:

— Ведь тебя же они не убили, хотя могли? А вдруг они просто хотели тебя отпугнуть?

— Отпугнуть… — Нифти покачал головой, раздумывая над этими словами. Ему казалось, что эта женщина способна понять его. Но сейчас Гифт должен был признать правду: чем больше они с Флауэр говорили о серьезных вещах, тем лучше он понимал, что эта девчонка не смыслит ни бельмеса. — Не будем говорить об этом.

— Ладно, Нифти. Как хочешь. — Она снова прильнула к нему, а чуть погодя сказала: — Ты занимаешься любовью как машина.

Ему потребовалось время, чтобы понять, что это комплимент.

— Включить «Новости»?

— Почему бы и нет?

Спустя минуту Нифти услышал слова и увидел кадры, которые заставили его сесть, окаменеть и уставиться на экран как баран на новые ворота.

— Что случилось? — торопливо спросила Флауэр.

— Это был мой корабль. Мой старый… — Он едва не сказал «корабль-разведчик». — Они рассказывают о нем.

До сих пор Флауэр слушала не слишком внимательно, но сделала это, когда Гифт нажал на кнопку и заново воспроизвел то, что показывали последние две минуты. Какая разница? Все равно об этом уже знает весь мир.

Когда Флауэр удовлетворила свое жадное любопытство, она посмотрела на Нифти широко открытыми глазами.

— Так тот человек, которого нашли живым, из вашей команды? Это тот самый, которого ты пытался спасти, когда все было кончено?

— Верно. Траскелук. — Нифти все еще смотрел на экран, где мелькали новые кадры. Но он понятия не имел, о чем идет речь.

— Сказали, что он в хорошем состоянии и непременно поправится.

Когда Гифт не ответил, Флауэр присмотрелась к нему, затем придвинулась и начала баюкать, словно тот был маленьким ребенком, нуждавшимся в утешении. Должно быть, он действительно нуждался в чем-то подобном, и это было заметно. Молодой человек пробормотал несколько слов.

— Что ты сказал, Нифти?

— Я сказал: это меняет все.

— Как так?

Не удосужившись ответить, он снова прокрутил запись и тщательно изучил каждую деталь. Впрочем, деталей было не так уж много. На экране мелькнула каталка с неподвижной фигурой, выезжавшая из пункта оказания первой помощи. На заднем плане виднелось нечто, напоминавшее госпиталь Порт-Даймонда. Прозвучало его собственное имя, естественно, имя Траскелука, и больше ничего. Не оставалось сомнений в том, что младший лейтенант Террин погибла. Только Траскелук. Только…

— Нифти, он был твоим близким другом?

Может быть, она заткнется на минутку и даст ему подумать?

Гифту не понадобилось много времени, чтобы понять, что все бесполезно. Думать можно было сколько влезет — это все равно ничего не изменит. Он долго лежал без сна, глядя в темноту и ожидая, что посреди ночи в дверь постучат агенты службы безопасности или космическая полиция. Что делать, черт побери?

Но никто так и не постучал. Пока.

Должно быть, к этому времени Траскелук рассказал свою версию случившегося по крайней мере полудюжине дебриферов. Скверно… Тут Гифт снова задумался, вспомнил, что собой представлял этот человек, и до него постепенно дошла страшная истина: скорее всего Траскелук не собирался рассказывать дебриферам всю правду. Он собирался сделать кое-что другое, гораздо худшее.

Не приходилось сомневаться, что Траск по излечении постарается побыстрее выйти из госпиталя, как сделал сам Гифт. Теперь Нифти казалось, что это может произойти когда угодно.

Скорее всего посреди ночи в его дверь постучит отнюдь не агент безопасности.

А Нифти все еще не мог придумать, как ему быть.

Не проходило дня, чтобы Флауэр по крайней мере пару раз тихо и искренне не напомнила ему, что в Порт-Даймонде ждут друзья, с которыми она хотела бы его познакомить.

— Знаю. Черт побери, ты мне все уши прожужжала этими проклятыми друзьями!

— Они могли бы помочь тебе.

— Помочь? Ты сама понятия не имеешь, в какой помощи я нуждаюсь, а они тем более!

В ответ она издала несколько успокаивающих междометий.

Гифт вздохнул и попробовал прикинуть, сколько дней у него осталось от отпуска. Казалось, он разучился считать, потому что все время выходило по-разному. Нифти то и дело разворачивал замусоленный листок с приказом и тупо глядел в него. Обычно отпуск проходил быстро, но теперь дни тянулись так медленно, что Гифт не мог дождаться их окончания.

Никаких новых сообщений о здоровье Траскелука или о том, когда его могут выписать, не поступало. Видимо, он уже поговорил с дебриферами, но Нифти Гифта пока никто не разыскивал. Может быть, полиция решила дать ему насладиться отпуском и заново допросить по возвращении на базу.

Гифт задумался. Может быть, позвонить в госпиталь на другом конце света, попробовать поговорить с Траскелуком и попытаться все объяснить? Но одна мысль об этом привела его в дрожь. Что угодно, только не это!

За завтраком он поднял глаза и посмотрел на Флауэр:

— Ладно. Почему бы и нет, черт побери? Так и быть, давай нанесем визит твоим друзьям.

Лицо Флауэр просветлело:

— Нифти, они тебе понравятся. Мы сможем продолжить путешествие.

— Мы и так путешествуем.

В ту ночь он лежал без сна и думал о странном отношении Флауэр к берсеркерам. На худой конец, — это помогало отвлечься от мыслей о Траскелуке. Кажется, она по-настоящему убеждена, что берсеркеры не такие уж плохие. Он попытался примерить это отношение к себе, как чужой ботинок, и понял, что ничего не получается. Флауэр была привлекательной женщиной и, казалось, понимала его нежелание превращаться в идола, героически сражавшегося с берсеркерами. Но, черт побери, если она действительно верила в то, что говорила, то у нее крыша поехала. Думать, а тем более болтать такое было опасно.

И все же в Флауэр была некая неуступчивость. Если на первых порах это казалось интригующим и добавляло девушке индивидуальности, то по прошествии времени становилось понятно: тут дело серьезное. Нифти пытался не думать об этом, не желал глядеть в лицо фактам, но не мог отрицать, что так оно и есть.

Насколько мог понять Нифти, Флауэр верила, что берсеркеры являются таким же явлением природы, как сила тяжести или звездный свет и что в этом явлении есть нечто божественное, которому следует поклоняться.

А что будет, если он когда-нибудь расскажет этой женщине о том, что совершил на самом деле? Скорее всего Флауэр оправдает его: в конце концов, он обрек на смерть убийц-соларианцев, которые заслужили такую участь за то, что воевали с невинными машинами.

В тот же день Гифт, жадно следивший за новостями и ждавший какого-нибудь намека, увидел Траскелука. Тот был уже не на носилках, выглядел почти здоровым и давал интервью одному из ведущих «Новостей». Нет, Гифт ошибся: Траску устроили настоящую пресс-конференцию, проходившую на очень знакомой террасе госпиталя.

Гифт смотрел на это зрелище как зачарованный, не веря своим глазам. Этот человек не был похож на умирающего, и мозги у него работали. Следовательно, он уже беседовал с дебриферами. Так что же он им сказал? Что?..

Долго ломать голову ему не пришлось. Снова прозвучало его имя, упомянутое одним из участников пресс-конференции. Мгновение спустя Траскелук посмотрел прямо в камеру и сказал ему, своему старому боевому товарищу:

— Нифти, не могу дождаться, когда снова увижу тебя. У нас будет о чем поговорить.

Хозяйка (или как там называют того, кто пытается держать в узде собравшихся репортеров) еще раз разразилась славословиями в адрес героя, и на этом все кончилось.