Сильвер всегда с интересом наблюдал, как по-разному люди ведут себя в подобных местах. Одни испытывали безмерное любопытство, а другие – лишь опасения. Отыскать способ заранее угадать, в какую категорию попадёт человек, Гарри пока не удалось. В его собственной душе эти фундаментальные чувства мешались, путались между собой и с другими эмоциями, распознать которые было гораздо сложнее.

В зале трофеев имелся специальный отсек, что-то вроде склепа, где этакими неживыми военнопленными содержались мозги подбитых берсеркеров, если удавалось захватить их более-менее неповреждёнными. Пока что в специальном склепе на Гиперборее, как и в большинстве подобных, виденных Гарри, чисто символически хранились только какие-то обломки, чуть ли не крошки. Ни один из них не подходил под категорию мозга даже с большой натяжкой. Может, они вообще никогда не были частью берсеркерских мозгов. Эти электрические цепи не имели прямого отношения к опознанию и уничтожению жизни, в первую очередь разумной.

– Я бы сказал, что это результат попадания снаряда тахионной пушки, – приподняв небольшой статглассовый контейнер, заметил Марут.

Гарри хмыкнул. Да, диковинный осколок, обугленный и скрученный, но Гарри доводилось видеть и подиковиннее. Если Марут прав, исследование осколка не стоит трудов. При подобных коллизиях вышибает всю запрограммированную информацию, и результаты бывают воистину причудливые: обломки, меняющие форму прямо на глазах, попеременно приобретая одну из двух-трёх форм. Гарри слыхал, что некоторые со временем исчезали напрочь, проваливаясь в ближайшее подпространство или закукливаясь в собственном пространстве-времени, почти недостижимом из регионов пространства-времени, более-менее изученного людьми.

После выстрела из тахионной пушки болванка, отлитая из различных изотопов свинца, попадает в цель со скоростью выше световой и прошивает её насквозь, какой бы могучей силовой защитой и броней не был покрыт вражеский корабль или аппарат.

Марут пришёл сюда в надежде отыскать что-нибудь способное сделать его отчаянный план чуточку более осуществимым. Он твёрдо вознамерился нанести удар по Шиве, а там хоть трава не расти. Любое, даже ничтожнейшее преимущество может стать в битве решающим.

По своей реакции при виде берсеркеровского хлама Марут совершенно однозначно попал в первую категорию классификации Сильвера – любопытствующих. И явно был не так знаком с окружающим, как Гарри.

Видимо, капитана сочли как минимум сносно осведомлённым о берсеркерах, иначе его бы не назначили для участия в операции против Шивы.

Присоединившаяся к ним комендант Норманди принесла капитану официальные поздравления с успешным уничтожением вражеского курьера эсминцем. Тот рассеянно поблагодарил, баюкая по-прежнему перевязанную руку.

И тут же Клер возобновила старания утихомирить капитана. Приход в этот зал взбудоражил его, а небольшая победа ещё более обострила желание ринуться в бой.

Вскоре после заварушки на подступах к Благим Намерениям на Гиперборею для хранения было доставлено около двух метрических тонн аналогичного материала – остатков расстрелянного разведывательного берсеркера. Контейнер с ним привёз на буксире то ли бронекатер, то ли спасательная шлюпка патрульного катера через двенадцать стандартных часов после окончания перестрелки. Бережно доставленный контейнер с осколками изодранного металла и прочими материалами будет дрейфовать по орбите вокруг Гипербореи до тех пор, пока специалисты не подвергнут его содержимое тщательному осмотру, выискивая смертоносные сюрпризы всяческого рода, а заодно и ценную информацию.

Всё более втягивая Сильвера в свои планы обороны и нападения, комендант с капитаном буквально выжимали его мозги, пытаясь получить все возможные сведения о Летнем Крае.

Менее десяти лет назад там была человеческая база. Более того, некоторые военнослужащие с Гипербореи даже проводили там отпуска. Кое-кто ещё помнил, что на этой планете родился ребёнок, а то и не один. Да и визуальных записей тоже хватало; когда-то там было очень красиво.

Гарри рассказал коменданту о своём роботе Нюхаче – что тот настраивается на поиск предметов (или людей) и справляется со своей работой вообще-то лучше, чем любая органическая ищейка.

Где-то в зале трофеев хранилось устройство берсеркеров – разумеется, уже неработоспособное – служившее той же цели. Это навело на разговор об аналогичных конструктивных решениях.

– В конце концов, – указал капитан, – война между нами идёт уже давно. Иногда они что-то заимствуют у нас, иногда мы заимствуем у них.

Тут комендант Норманди, хотя голова у неё была забита куда более важными проблемами, припомнила о просьбе Гарри выдать Нюхачу электронный пропуск. Точнее, требовалось одобрение коменданта на выдачу роботу приёмопередатчика, идентифицирующего его в глазах системы обороны, как дружественное устройство.

– Кстати, раз уж речь пошла о боевых повреждениях, – ненадолго прервав инвентаризацию зала трофеев, осведомилась комендант, – удалось ли вам отыскать потерявшуюся деталь корабля, мистер Сильвер?

У него было предостаточно времени, чтобы подготовиться к этому вопросу.

– Не уверен. Нюхач принёс мне фото чего-то застрявшего среди валунов, но обломок был сильно измят, а по размерам чуть великоват, чтобы мой робот смог его уволочь. Наверное, с одного из кораблей капитана. Так или иначе, тут как раз заварилась каша, и стало не до того. По-моему, обтекатель может и подождать, пока мы не уладим более серьёзные проблемы; на ходовых качествах «Волшебницы» этот пустяк не скажется, – выложил Гарри в полной уверенности, что при такой нехватке времени проверять правдивость его слов комендант не станет.

Вообще-то достаточно немного побыть в зале с таким количеством техники берсеркеров, и даже у самого отважного человека мурашки побегут по коже. Особенно сильно Гарри реагировал на детали, виденные прежде – в рабочем состоянии, приводимые в движение своими адовыми программами. Несмотря на доказательства того, что всё содержимое коробов и стеллажей было тщательно обезврежено, Сильвер отчасти ожидал, что сейчас где-нибудь шевельнётся какой-нибудь орудийный ствол или клинок, щёлкнет чудовищная клешня, а затем, единым молниеносным движением, чересчур стремительным для человеческого взора, порочная машина истребит очередное живое существо, оказавшееся в пределах её досягаемости.

Внутренности берсеркеров. Ни одно живое существо не участвовало в добыче руды, выплавке металла и производстве этих деталей. Обломки на любой вкус, и один или два достаточно велики, чтобы стать основой маскировки диверсионного судёнышка для инфильтрации на вражескую базу.

Присев на корточки перед одним из них, Сильвер приложил к его поверхности голую ладонь – вопреки правилам, он всё-таки снял рукавицу. Это простое действие оживило какие-то скверные воспоминания; Клер Норманди увидела, как Гарри на секунду прикрыл глаза. Выговаривать ему за откровенное пренебрежение правилами она не стала.

Как ни крути, а часть электрических цепей и программ берсеркеров придётся оставить в приспособленных устройствах нетронутыми, в прежнем виде. Чтобы план Марута удался, настоящие берсеркеры должны принять подделку за обычный рабочий челнок их рода-племени.

Неустанно расхаживая по заставленному стеллажами помещению, капитан Марут бормотал проклятья, пересыпая их трёхэтажными – видимо, непристойными – выражениями на совершенно незнакомом Гарри языке. Необходимость ходить в бронескафандре с полной выкладкой капитана вроде бы ничуть не смущала. «Небось, предпочёл бы его и вовсе не снимать, кабы можно было», – подумал Гарри.

Конечно, Марут никак не мог высмотреть среди берсеркерского хлама нужные детали – скажем, способные вернуть мобильность хоть одному из его подбитых кораблей или как-нибудь усились вооружение эсминца, не утратившего способность передвигаться самостоятельно. Гарри пришло в голову, что на самом деле капитан подсознательно ищет, но не найдёт что-нибудь именно в этом роде, какую-нибудь волшебную палочку, способную вернуть утраченные корабли и людей. Но тут есть и другие предметы – оружие, компоненты дьявольских машин – которые после переделки могли бы послужить людям, если им удастся подобраться к врагу достаточно близко, чтобы ввязаться в рукопашную.