Утомившись от постоянной сосредоточенности на пришельце, она обернулась, устремив взгляд сквозь прозрачное окно на чётко очерченную в вакууме тёмную зубчатую линию горизонта, удалённого меньше чем на километр от взора, но на пять тысяч световых лет от солнца, согревшего своими лучами детство и юность Клер, а ещё раньше, в незапамятные времена – детство и юность всего человечества. Вращался астероид достаточно быстро, чтобы звёзды и прочие небесные тела явно перемещались по небосводу, возносясь над иззубренным горизонтом величественным, бесконечным потоком. Клер давным-давно поняла, что стоит только чуть подольше вглядываться в этот непрерывно нисходящий горизонт, и возникнет ощущение, будто крохотная планетка ускользает из-под ног.

Полный оборот вокруг оси астероид совершает за несколько минут, и изрядную часть грандиозного круга на небосводе господствует свет дальних галактик.

Из окна комендантского кабинета, выходящего на стартовую площадку, виднелся ряд межзвёздных роботов-курьеров, нацеленных в небо и готовых к запуску в любую секунду – в отдельных шахтах, расположенных через широкие интервалы на искусственно выровненной поверхности астероида, служившей базе посадочной площадкой. На полкилометра подальше, в дальнем конце поля, виднелись ворота ангара, врезанные в отвесную от природы скалу, впускающие новоприбывшие суда в подземные доки и стоянки, высеченные в скале на нескольких ярусах, уходящих вглубь астероида.

«Аэндорская волшебница» – первый незапланированный посетитель более чем за год – должна приземлиться в паре сотен метров от ворот. Единственный человек на борту корабля, называвшийся владельцем судна Гарри Сильвером, ничуть не противился принятию на борт представителей Военно-космического флота, и даже более того – с облегчением и будто бы даже с радостью передал управление кораблём в чужие руки.

Пару дней назад – чего там, ещё вчера – комендант Норманди не стала бы так нервничать из-за непредвиденного посетителя; но сегодня она с нетерпением дожидалась совершенно иных гостей, гостей жизненно важных, запаздывающих уже почти на два часа. И мысль о том, что дневной график вот-вот рассыплется, как карточный домик, была ей весьма не по душе.

Правду говоря, Клер предполагала с минуты на минуту получить от роботизированных застав раннего оповещения весть о появлении в системе экспедиционного корпуса. Если всё идет по плану, эти шесть кораблей Военно-космического флота – три лёгких крейсера и три эсминца – должны были два дня назад вылететь из Порт-Даймонда, находящегося в тысяче световых лет отсюда. Конечно, пытаться высмотреть корабли среди звёзд невооруженным глазом совершенно бессмысленно, но Клер то и дело ловила себя на том, что устремляет взор в направлении, откуда должны появиться корабли.

По службе коменданта Норманди замещал усердный подполковник по фамилии Ходарк, но роль её адъютанта исполнял оптоэлектронный модуль – компьютерная программа, относимая к разряду экспертных систем – по прозванию Сэйди. Обычно головизионный образ личности Сэйди смутно – но не более чем смутно – напоминал внешность самого коменданта.

В данный момент голова Сэйди виднелась в большем из головизоров кабинета, взирая на Норманди с выжидательным выражением, написанным на её миловидных виртуальных чертах, словно гадала, с какой этот стати Старушенция сегодня малость не в себе и всё время таращится в окно, хотя смотреть-то вроде бы и не на что.

Фактически говоря, кроме коменданта, о запланированном подходе экспедиционного корпуса на Гиперборее не знала ни одна живая душа, не знала даже виртуальная душа Сэйди, лояльность которой не подлежит ни малейшим сомнениям. Появление трёх лёгких крейсеров и трёх эсминцев непременно вызовет среди персонала базы лёгкий переполох. Да и времени для объявления о визите экспедиционного корпуса будет предостаточно.

Окно, сквозь которое комендант Норманди взирала на Вселенную, было необычным даже для иллюминатора – десятисантиметровый статглас с усиливающей арматурой. Да и показывало оно отнюдь не заурядные пейзажи.

Выражаясь обычными, светскими словами, Клер увидела надземную часть – составляющую менее половины сооружения – человеческого форпоста, устроенного в довольно живописном окружении на малой планете, обращающейся вокруг бурого карлика, в свою очередь являющегося всего лишь младшей составляющей двойной звёзды. Карлик – недостаточно крупный и недостаточно горячий, чтобы стать настоящей звездой – рдел за окном, размером и яркостью походя на спутник Земли в полнолуние, наблюдаемый с поверхности Колыбели Человечества. Его тускло-багровый, сумрачный свет, зачастую оказывающий гнетущее воздействие, вливался в некоторые окна станции – если, конечно, как сейчас, кому-то хотелось полюбоваться на угрюмое светило. Но, как правило, дюжины четыре обитателей базы предпочитали виртуальные пейзажи: зелёные холмы, высокие деревья, голубой небосвод и сверкающая гладь воды, легко вызываемые на экраны и головизоры – когда у людей вообще возникало желание смотреть по сторонам. В последний месяц большинство персонала были так заняты, что не придавали особого значения эстетике среды обитания.

На базе крайне мало постов, требующих рутинной работы, а уж допускающих небрежность и вовсе нет.

И пока Клер смотрела, небеса перечеркнула вспышка, означавшая приближение ещё одного межзвёздного робота-курьера. Они так часто крейсируют туда-сюда, что в обычный день она не придала бы появлению курьера ни малейшего значения.

Ох уж, эти осложнения, никогда без них не обходится.

Большой хронометр, висящий на одной из стен кабинета коменданта Норманди, неуклонно отсчитывал секунды, остающиеся до некоего негласного срока, ныне отдалённого всего лишь неполными семью стандартными сутками. Если всё пойдёт по плану, ожидаемые сегодня гости – шесть военных кораблей вместе со своими экипажами – стартуют с Гипербореи незадолго до этого срока, чтобы совершить последний этап путешествия, ведущего их к цели. В графике предусмотрен небольшой запас времени на случай непредвиденных обстоятельств, без которых не обходится ни одно серьёзное предприятие, но запас времени – драгоценнейшее достояние, и разбрасываться им по пустякам не стоит. Даже двухчасовая задержка в самом начале – вполне веская причина для беспокойства.

Только сегодня утром комендант отдала приказ, отменяющий увольнительные трёх человек, строивших планы провести законные выходные хотя бы в таких развлечениях, какие удастся отыскать на Благих Намерениях, – так что все на базе до единого тотчас же поняли, что назревают какие-то события, хотя даже Сэйди не представляла, какие же именно.

Если всё пройдет гладко, и экспедиционный корпус завершит свою миссию успешно, он убьёт создание, вовсе никогда и не жившее. Корпусу приказано уничтожить бесчеловечно эффективный носитель смерти, вдобавок наделённый стратегическим даром полководца. Бездушное создание, тем не менее способное строить мудрёные планы, совершать ходы и наносить удары с неукротимой мощью природных стихий. Это ужасающий враг, смертный враг всего живого.

Люди нарекли его берсеркером.

Уже не одно столетие все сущие в Галактике отстаивали своё право на жизнь, воюя на фронтах грандиозной войны. Смертоносные машины, получившие от выходцев из Солнечной системы прозвище берсеркеров, были сконструированы в незапамятные времена расой, ныне известной лишь под названием Строителей, потому что почти никакого другого следа она по себе не оставила. Проявив грандиозную изобретательность и какую-то до предела извращённую мудрость, Строители пустились во все тяжкие, только бы выиграть звёздную войну при помощи абсолютного оружия, призванного истребить всё живое на планетах, занятых противником.

Абсолютное оружие проделало свою работу безупречно, но почить на лаврах Строителям не пришлось. Запустить берсеркеров оказалось куда легче, чем отозвать. Следующими безжалостные машины-убийцы стёрли с лица Вселенной собственных творцов, методично и без лишних затрат отправив их в небытиё. Лишь совсем недавно на свет выплыли довольно весомые свидетельства в пользу предположения, что по крайней мере горстка Строителей жива до сих пор, хотя и влачит существование в недрах туманности Мавронари, практически в полной изоляции от остальной Вселенной.