– Предполагаю, – небрежно бросил он спутнице, как обычно стараясь ей не перечить, – что верноподданнические настроения вновь усилились в этом году. Особенно, учитывая последние новости...

Хана Кальдерой кивнула, и ее точеный классический профиль дрогнул, однако, взгляд, как и прежде, был прикован к Императорской барке. Наконец, был вручен особый букет, и судно готовилось принять Императрицу для продолжения Парада – теперь уже на воде...

И тогда женщина, словно в трансе, проговорила:

– Кажется они... – и затем, все еще не отрывая взгляд от барки, коснулась рукой плеча Чена и решительным голосом спросила:

– Ты готов?

Правая рука Чена уже давно была наготове во внутреннем кармане и изо всех сил сжимала маленький пластмассовый предмет. Чеку казалось, что пальцы его сомкнуты уже целую вечность.

– Готов!

– Тогда давай. Ну!

Слова были приказом – решительным, резким, хотя голос Ханы был слишком тих, чтобы его смогли расслышать стоящие рядом, тем более на фоне рокота бушующей толпы.

В сотне метрах внизу барка уже отчаливала. Чен Шизуока извлек из кармана крохотное пластмассовое устройство и нажал кнопку. Сигнал неуловимее электронного призрака был послан. В плотной толпе внизу послышались крики...

– Не бойтесь, – хотел успокоить их Чен, так как знал, насколько безвредны большие надувные штуковины, выныривающие из вод канала неподалеку от барки.

Огромные, бесформенные глыбы, скользкие, словно гигантские серые гиппопотамы древней Земли, они уже почти полностью закрыли расписное судно.

Устройства, самонадувающиеся по сигналу Чена, были прикованы ко дну канала, поэтому будет непросто быстро убрать их с пути. Бегемотоподобные макеты предназначались в качестве наглядных пособий по различным моделям берсеркеров, являясь при этом не более чем забавными карикатурами. Чен сам настоял на том, чтобы самый впечатлительный ребенок в толпе ни на миг не принял бы их за кошмарную реальность. Этой наглядной демонстрацией заговорщики надеялись заставить народ задуматься, но не задрожать от страха.

Изнурительная работа была проделана для создания надувных макетов, а сколько сил и нервов стоило установить их на дне канала... О, нет.., теперь не хотелось бы Чену вновь пройти через все это. Однако и отказаться никогда бы не смог.., даже напротив. Ведь он был уверен, что именно это поможет вернуть власть Принцу, а тех, кто сегодня прислуживает Императрице, отправят вместо него в ссылку.

Странные объекты все еще продолжали выныривать.

Мокрые, скользкие, темные, во всей жестокости своих карикатурных очертаний, которые ни с чем не спутать. Один за другим они взрывали водную гладь, разбрасывая в разные стороны затонувшие цветы. Толпа на набережной была в смятении.

– Сработало, – радостно прошептал Чен стоящей рядом, не поворачивая головы, – дело будет сделано...

Вдруг оттуда, снизу, донеслись резкие звенящие хлопки, послышались испуганные крики. В толпе началась паника. Любители пострелять, из числа людей службы безопасности, при первой возможности открыли серьезную пальбу, разрывая в клочья совсем безобидный надувной пластик.

Словно заметив ребенка, играющего с опасным оружием, Чен с тревогой подумал о том, как были оскорблены лучшие чувства народа, поверившего, что на этом празднике общения Императрицы с простым народом, охранники обеспечат порядок и спокойствие.

"Однако, вот какими оказались предполагаемые защитники, – палят из боевых пистолетов, угрожая невинным жизням”, – подумалось Чену. И не похоже, чтобы они всерьез поверили в то, что столкнулись с заговором против ее Высочества. Ведь никто не собирается этого делать – по крайней мере, не на этой планете, в родном для Императрице, Салютайском мире.

Видимо по чьему-то приказу выстрелы стихли так же внезапно, как и начались. Но рев и паника в толпе достигли тревожного уровня.

Глядя вниз, Чен увидел, что некоторые из плававших на воде неуклюжих штуковин уже уничтожены, но уцелевшие все еще затрудняли продвижение барки вперед.

Всего на позицию было выведено двенадцать надувных макетов... Чен еще помнил холодную скользкость донного ила под ногами, вкус замутненной им воды, волнение и страх каждый раз, когда подавался сигнал тревоги, и он вместе с остальными считал, что их уже накрыли...

Некоторые из лозунгов, что несли на себе серые глыбы, еще не разлетелись в бесчисленные клочья, и один из них гласил: “Враг не уничтожен”, другой – “Вспомните о Принце Харивармане”.

– Пойдем, – неожиданно повернувшись, прошептала на ухо Чену Хана Кальдерок.

Он лишь кивнул, и они разошлись в разные стороны, одарив друг друга на прощанье торжествующими взглядами.

"Ах, если б только не стрельба и не паника, вдруг кто-то действительно пострадал?.."

Чен, конечно же, надеялся, что нет, – ведь все шло так гладко, в соответствии с тщательно проработанным планом. Люди не могли не заметить их послания. Одобряя или осуждая, они вынуждены будут задуматься. И, быть может, со временем согласятся с этим, потому что за нами – правда.

Чен старался не смотреть по сторонам. Неторопливо он шел по давно запланированной для себя тропе, спускаясь со склона, удаляясь от канала и царившей там суматохи.

Он не искал Хану, потому что знал – она уходит в противоположную сторону. Он встретит ее в городе позже.

Кажется, никто особенно не обратил внимания на то, как внезапно он ушел. На ходу Чен выбросил устройство дистанционного управления в стоящий на пути мусорный бак. Он был абсолютно уверен, что их отход будет так же успешен, как и все предыдущие этапы разработанной операции.

Уже здесь, далеко от канала, не видя содеянного им, Чен отчетливо услышал в реве толпы то, что давно хотел услышать. На лучшее он и не надеялся. С той стороны долетело эхо звонких хлопков. Похоже, еще несколько надувных игрушек расстреляли.

И опять толпа заревела. Имитации берсеркеров уничтожают, но никто из тысяч присутствовавших здесь сегодня не сможет проигнорировать то, что на них начертано.

Не замедляя шага, Чен прислушался к шуму толпы за спиной. Постепенно отдаляясь, шум стихал, но в нем было больше страха и ярости, чем представлялось ему прежде.

"Это, вероятно, реакция толпы на действия людей службы безопасности, – подумал Чен. – “И кто бы мог осудить сейчас за это толпу?"

Пройдя метров пятьдесят по склону мимо людей, желающих благоразумно или инстинктивно ретироваться, Чен вышел к открыто припаркованному мотоциклу.

Он завелся с ходу, и уже через несколько мгновений со скоростью уносил Чена прочь от этих мест.

Ему пришлось проехать до километра по сети аккуратных троп, причудливо изрезавших сельский ландшафт, прежде чем он достиг станции метро, вход в которую был замаскирован поросшей цветами земляной насыпью.

Здесь он бросил мотоцикл, будучи уверен в том, что кто-нибудь из его сообщников заберет эту улику, которая могла бы дать шанс преследователям.

Оказавшись в метро Чен почти сразу же сел в скоростной поезд, доставивший его через пару минут к столичному радиалу. Поднявшись на эскалаторе в обычной людской толкучке на одной из центральных станций метро, затем растворившись в уличной толпе, Чен почувствовал себя опустошенным. Было и чувство разочарования из-за того, что все так легко получилось. Казалось нечестной игрой то, что у охраны не было ни малейшего шанса остановить демонстрацию, или поймать его и Хану. Теперь, когда все уже позади, наступил эмоциональный спад.

Конечно же, большинство членов группы протеста постоянно внушали ему, что акция, без сомнения, увенчается успехом. И Хана искренне в это верила и была предана делу так же как и он.

По плану он теперь должен пойти домой, то есть, в одноместную комнату в студенческом общежитии, и там ждать дальнейшего развития событий.

Чен замешкался посмотрев на уличном телеэкране трансляцию программы новостей. Там явно скрывали правду, так как ничего не было сказано об инциденте, прервавшем шествие Императрицы.