– Когда, интересно, ты впервые испробовал приспособление, называемое “Ланселот”?
Будь у Микеля возможность знать заранее, что его спросят, он все бы обдумал и попытался скрыть истину. Сейчас такой необходимости уже не было.
– Только несколько дней назад, – ответил мальчик.
– Где?
– На Мунбейз.
– Каковы были результаты этого первого теста для тебя?
– Для меня? Ничего особенного, – руки Микеля крепко ухватились за ручки кресла, но не так крепко, как когда он только сел несколько минут назад. Мускулы напряглись, пытаясь расслабиться.
– И каково же было воздействие на тебя астрагалуса и кольца?
– Воздействие чего? – в памяти Микеля возник след, почти исчезнувший, от подслушанного разговора о том, что “астрагалус – это...”
Берсеркер не стал настаивать на чем-либо именно сейчас. Он лишь спросил:
– А где ты был до того, как попал на Мунбейз?
– На Элиайн, конечно. Это планета возле...
– Почему тебя избрали носить “Ланселот”?
– Я полагаю, потому что другие люди начинали сходить от воздействия “Ланселота” с ума. Вы понимаете? Испробовали множество людей, но...
Теперь Микель ощущал толчки, усиливающиеся по длине и частоте. Если бы у него был экран... Но что это ему дало бы?
– Объясни значение и предназначение “Ланселота”, – требовательным тоном сказал берсеркер.
Микель попытался вспомнить, что ему говорили об этом некоторые люди на Мунбейз.
– Это имя человека из старинных сказаний, знаменитого воина. В давние времена, когда люди сражались большими мечами и ездили на животных, только один человек мог его победить. Его сын.
– Ты хочешь увидеть сейчас свою мать? Нервы Микеля сжались в комок. Потом он понял, что машина имела в виду.
– Вы говорите о женщине... что была здесь.
– Я сказал тебе, что это твоя мать.
– Я хочу, да хочу ее увидеть. Мне бы так хотелось поговорить с нею...
Роботы снова пришли в легкое движение. Открылась дверь, и у Микеля в очередной раз дрогнуло сердце, но только на мгновение, при виде высокой светловолосой женщины, стоящей в коридоре.
На борту большего корабля, также несущегося с нарастающей скоростью света, Тупелоф занимал боевое кресло в выдвинутом положении на мостике. Кармен сидела в кресле возле него. Защитные механизмы кресла, в этот момент были отключены, и она могла положить голову на плечо Тупелофа. У нее была поза усталой любовницы.
– Я слышала, ты отдал приказ флоту прекратить преследование, – сказала она, – и попытался пойти на перехват.
– Да. У нас больше шансов при этом. Другие силы намерены продолжить преследование, ты понимаешь, и они будут двигаться по следу так долго, как смогут. Прыгающий корабль оставляет особый след, ты знаешь?
– Но как мы сумеем перехватить их, если не знаем, где они его взяли?
Через весь центр мостика, окруженного креслами офицеров, был выгравирован и освещен сплошной дисплей целой известной галактики, модель “в десяти дюймах тысяча световых лет.”.
Большинство своего времени Тупелоф проводил, разглядывая этот дисплей, он и сейчас смотрел на него.
– Я просто выбираю решение, вот и все, – он бросил взгляд на Кармен. – Ты выглядишь очень усталой.
Она осмотрела себя. Пожалуй, впервые со дня атаки. Дважды она спала в этой одежде и подумывала, что ей пора переодеться, но потом совершенно забывала об этой мелочи. Поиски сына всецело захватили ее.
– Хорошо, я достану что-нибудь новое, – сказала Кармен, устало улыбнувшись. – Выбирать – это лучшее, что мы можем сделать?
Тупелоф посмотрел на нее, как ей показалось, странным взглядом и сказал:
– В этом я разбираюсь лучше тебя. Другие лучше разбираются в сражениях. А я в этом.
– Выбирать, так выбирать. Не так ли?
Тупелоф, казалось, принял решение. Забыв на мгновение об огромном дисплее, он потянулся и открыл маленький ящик, стоящий на панели управления перед ним.
– Ты что-нибудь слышала об этом? Ну, может быть, какие-то слухи доходили? Они были привезены Элли Темесвар и Фрэнком Маркусом из места, которое мы называем Тадж. Если эти два предмета что-нибудь доказывают, а я верю, что да, это и шанс, и разгадка, и новые физические законы, которые совершенно не соответствуют нашим.
Два предмета лежали у Кармен на ладони. Один – маленький, почти кубической формы, с четко закругленными краями. То, из чего он был сделан, напоминало кость. На каждой из его шести практически плоских поверхностях были знаки, обозначенные точками, он не сильно отличался от обычного игрового кубика.
Другой предмет – простое металлическое кольцо, довольно большое, но подходящее для того, чтобы его носить на большом пальце руки.
– Я не понимаю, что...
Тупелоф взял кубик с ладони Кармен:
– Мы зовем это астрагалус, – сказал он. – Как кость, используемую для игры в древние времена.
Он покатал кубик по плоской поверхности панели перед собой. Кубик останавливался всегда с изображением одной точки на верхней его грани. Тупелоф бросил его еще раз с тем же результатом. Снова и снова.
– Вроде, как загруженная кость? – спросила Кармен.
– Нет. По крайней мере, она не заполнена чем-то физическим, тем, что могли бы обнаружить наши приборы. Ее баланс соответствует законам теории вероятности, как и у всякой фишки. Но это не фишка. При всякой попытке бросить кубик – наверху поверхность с одной точкой.
– При каждой?
Он показал это еще раз.
– А что касается кольца? – Кармен начала вертеть кольцо пальцами, поворачивая его так и этак. Потом положила на ладонь.
– Я не смог надеть его на свой палец. И другие тоже пытались, но тоже безрезультатно. Посмотри на него наружный край. Что-нибудь тебя поразило?
Повертев кольцо в очередной раз, Кармен заметила, что поверхность края иногда затуманивается, как будто она движется с другой скоростью, чем вещество внутри кольца. Это движение или скольжение немедленно прекратилось, когда она подержала кольцо неподвижно. Она описала все замеченные детали в подробностях Тупелофу, добавив:
– Уверена, что это можно разными способами изготовить по нашей технологии. Ты это имел в виду?
– Нет. Но оказалось, что это имеет какую-то связь с удивительными вещами, и порой мы находимся на грани нового открытия. Одно из них заключается в том, что длина окружности кольца, которое ты держишь, равна диаметру, умноженному на три.
Через несколько минут Кармен сказала, что кольцо представляет собой идеальную окружность.
– Да, конечно. Все очень просто, но нереально. Увидев удивленный взгляд Кармен, Тупелоф сказал:
– Позднее возьми что-нибудь, чтобы его измерить, и ты не сможешь этого сделать.
Он взял из ее рук кольцо и кубик и положил их обратно в ящик. Затем, посмотрев на дисплей, он сказал:
– Микель, надо думать, уроженец тех мест, где были сделаны эти вещи. Он был там зачат и затем отправлен в мир. Наш мир.
Чувство страха глубоко пронзило Кармен.
– Что ты имеешь в виду?
– Я и сам почти не знаю, что я имею в виду. Возьми эти артефакты. По виду они нормальны. На чем базируются их особенности, мы не можем измерить, или обнаружить. Они только запутали наше представление о вселенной, отвергнув открытые нами законы физики. Они подобны... неким школьным предметам, загадки которых надо разгадать. Или...
– Или что?
– Заставить нас использовать их, открыть в нас самих другие возможности. А может быть, испытать нас.
Я не знаю.
– Ты говорил мне, что Микель зачат в том самом месте. Ты назвал его Тадж.
– Да. Там. Но это нам не поможет, Кармен. Моя главная догадка в том, что Микель, наверное, взят к Правителям, но это только догадка, а не логическое заключение. Не волнуйся. Они причинят ему вреда не больше, чем берсеркеры. Я убежден, что у них нет намерения причинять ему зло.
Кармен откинулась назад в своем кресле. Ее глаза были закрыты. Губы слегка побледнели.
– Куда же мы тогда направляемся?
– Сначала на Элиайн, потому что он на нашем пути. Я хочу посмотреть, что мы сможем там собрать в свете новейшей информации. Потом мы двинемся вперед, с большим числом кораблей, которые я смогу заполучить у правительства Элиайн. Туда, где, я полагаю, находятся Правители, и где мы сможем перехватить Микеля, если его найдем. – Тупелоф наклонился, вонзив в дисплей световой указатель. – Вот здесь как раз Тадж. Здесь, возле Коре.
