Признаться, Грасиэла сомневалась в этом. Ведь она уже давно ответила отказом на приглашение, которое светилось в его глазах, и после этого он держался от нее на почтительном расстоянии.

Но теперь это изменится. Скоро он осознает, что отныне она благосклонна к нему. В конце концов, именно в этом и заключается цель ее присутствия сегодня в его особняке. Еще до конца этого вечера он поймет, что она изменила свое мнение и что его ухаживание за ней не будет отвергнуто… На нее нахлынула тошнотворная волна, и она стала искать взглядом вокруг себя, где же ей укрыться, если ее и в самом деле стошнит.

Мэри-Ребекка, к счастью, пошла поболтать с миссис Поттингем, сестрой лорда Нидлинга, оставив Грасиэлу наедине с виконтом.

От внимания Грасиэлы не ускользнул, однако, осуждающий взгляд миссис Поттингем. Взгляд этой дамы, похожий на взгляд ястреба, был устремлен на Грасиэлу, которую она осмотрела с головы до пят и обратно. При этом ноздри миссис Поттингем слегка раздувались, как будто она почувствовала запах чего-то кислого…

Рука Грасиэлы скользнула к корсажу. Вырез ее платья был скромным, но она все равно чувствовала себя уязвимой: ее золотистая кожа была открыта в верхней части груди для взглядов светских дам, считавших ее какой-то дефективной. На нее уже далеко не в первый раз смотрели таким вот взглядом. Она знала, что он означал… Она знала, что ее присутствие, ее внешность и даже ее голос с его сильным акцентом вызывали неприязнь у многих.

Она прокашлялась и отвернулась от миссис Поттингем. Если бы она позволяла мнению общества, сложившегося о ней, определять ее поступки, то никогда бы даже не появлялась на публике. Раньше Грасиэле всегда удавалось выдерживать такое отношение к себе. Удастся и сегодня. К счастью, к Кларе, являвшейся дочерью покойного герцога, в светском обществе относились более благосклонно.

— Я с нетерпением жду развлечений, запланированных на сегодняшний вечер, милорд, — сказала Грасиэла. — Насколько я понимаю, ваши дочери довольно искусные музыкантши.

Виконт в ответ тихонько хихикнул. Взяв Грасиэлу за локоть, он подвел ее к стулу в передней части комнаты, тем самым оказываясь вдвоем с ней довольно далеко от остальных гостей, которые толпились в противоположной части гостиной возле стола с яствами.

— Это все враки. К счастью, они обладают красотой своей матери, а потому их музыкальные таланты — не единственное, чем они смогут привлекать к себе мужа.

Грасиэла улыбнулась, решив не высказывать своего мнения о том, что он поступил бы правильно, если бы стал развивать в своих дочерях что-то еще, не полагаясь на одну лишь их красоту в вопросе поиска мужей. Если бы ее покойный муж ценил в ней не только ее внешность, то он, возможно, не был бы так разочарован в ней как в супруге. Но было все совсем иначе. Однако этого мужчину Грасиэла пыталась спровоцировать на ухаживание за ней, а не отпугнуть его. Поэтому она сказала:

— Ваши девочки очень красивые.

— Ваша дочь — тоже. Она весьма похожа на свою мать. Мне жаль, что она не смогла приехать сюда сегодня вечером.

— Она сейчас находится в поместье вместе со своей сестрой. Она уже неплохо сидит в седле и любит ездить на лошади по широким просторам. Но этой зимой она сюда приедет.

— Возможно, тогда мы могли бы свести наших девочек. Ваша дочь близка по возрасту к моей Доротее, не так ли?

Грасиэла кивнула и посмотрела на самую младшую из трех дочерей виконта, сидящую сейчас за фортепьяно.

— Думаю, да.

— Замечательно. У нас с вами много общего, ваша милость.

Он сел на стул, стоящий рядом с ее стулом.

Грасиэла кивнула, хотя в действительности, если не считать воспитания дочери (а в его случае трех дочерей), она не знала, что же между ними может быть общего. По правде говоря, она мало что о нем знала. Однако, вместо того чтобы не согласиться с виконтом, она сказала:

— Да, много.

Встретившись с ним взглядом, Грасиэла смотрела ему в глаза чуточку дольше, чем обычно смотрят в подобных случаях. Это все, на что она в данной ситуации была способна. Когда-то она умела флиртовать, но некоторое время назад утратила это свое умение. Кокетство уже не входило в ее репертуар.

— Жаль, что мы не пришли к пониманию этого раньше, ваша милость. — Произнеся эти слова, он сильно прищурился. — Мы растратили попусту драгоценное время. Время, которое мы могли бы потратить на более приятные занятия.

От его хрипловатого голоса у нее на коже появилось неприятное ощущение. Ей вдруг очень захотелось принять ванну, в которой можно было бы смыть с кожи его взгляд.

Грасиэла выдавила из себя улыбку, мысленно говоря себе, что она попросту ко всему этому еще не привыкла. Она не привыкла обмениваться заигрывающими репликами и остротами.

Он быстро огляделся по сторонам и, слегка наклонившись к ней, произнес:

— Было бы правильно, если бы мы сошлись, Грасиэла.

Она вздрогнула, услышав, что он обратился к ней по имени. Вообще-то, она не предлагала ему перейти на такую манеру общения. Хотя нет, раз она пришла сюда, то, получается, косвенным образом предложила.

Он смотрел на нее, ожидая, какой будет ее реакция. Это был бы, пожалуй, весьма подходящий момент для того, чтобы положить конец подобной фамильярности раз и навсегда и тем самым ликвидировать близкие отношения между ними еще до того, как они формально начались.

Но Грасиэла ничего не ответила.

Его ладонь скользнула к ее ладони, лежащей у нее на коленях, и он слегка коснулся пальцами ее мизинца. Это был очень осторожный поступок, но такое поведение являлось весьма характерным для лорда Нидлинга. Он был осторожным человеком. Отнюдь не самоуверенным и ничуть не агрессивным. Он был не из тех, кто усадит женщину себе на колени и станет целовать ее с такой жадностью, как будто она — последний кусочек пищи на земле, а он — изголодавшийся человек.

Лорд Нидлинг всегда был очень вежливым. И заниматься любовью с ней он, наверное, будет очень вежливо. «Извините, а я могу сделать вот это? И могу ли я вставить это вот сюда, ваша милость?»

Грасиэла поднесла руку к своим губам, чтобы подавить хихиканье. О господи, похоже, она сейчас находится на грани истерики.

Вежливый джентльмен, занимающийся с ней любовью очень вежливо, — это для нее самый безопасный вариант, но мысль об этом смешила ее. Ведь она решила добавить к своей жизни не что-нибудь, а переживания и волнение. Безопасный, скучный любовник был этому прямой противоположностью. Мысль о том, чтобы лечь со своим любовником — в данном случае с лордом Нидлингом — в постель, вроде бы не должна была вызывать у нее неприязнь. Ее цель заключалась в том, чтобы положить конец блеклости тех дней, из которых состояла ее жизнь, — жизнь, которая могла оборваться в любой момент. Ей не хотелось закончить свою жизнь так, как это произошло с Эванджелин, — то есть умереть весьма скоропостижно и унести с собой в загробный мир одни лишь сожаления.

Она снова сосредоточила свое внимание на лорде Нидлинге, напряженно и с надеждой пытаясь найти какое-то подтверждение и хотя бы какие-то признаки того, что он — правильный выбор и что она потом об этом выборе не пожалеет.

Но тут вдруг Форзиция, старшая дочь лорда Нидлинга, находившаяся в противоположном конце гостиной, взволнованно воскликнула:

— Лорд Стрикленд! Вы пришли! Вы пришли! Как замечательно!

Форзиция запрыгала на месте и захлопала в ладоши, как маленькая девочка, хотя ей уже исполнилось восемнадцать лет.

Грасиэла, чувствуя, как сильно заколотилось сердце у нее в груди, посмотрела вслед за Форзицией на лорда Стрикленда.

Зайдя в комнату, он улыбнулся Форзиции, которая устремилась к нему с энергией бросающегося в атаку слона.

Мозг Грасиэлы лихорадочно заработал в попытке понять, что означало появление Стрикленда здесь. И тут до нее дошло. Его присутствие здесь могло означать только одно: он приехал сюда, чтобы заняться ухаживанием. Дочери лорда Нидлинга, по-видимому, были в числе предлагаемых ему его бабушкой кандидаток в невесты.