Сэм сидела рядом со мной, демонстративно держа на коленях топор, чтобы его могли видеть гномы. Блитц неустанно теребил свой широкий галстук, будто рассчитывая таким образом устрашить двух братьев-убийц, а Хэрт отрабатывал что-то магическое, заставляя свой новый посох то исчезать, то вновь появляться. Когда трюк совершался правильно, посох, возникнув из пустоты, влетал ему прямиком в руку, при допущенной же ошибке ударял его в бок, а однажды пришелся мне по затылку.

Так вот мы несколько часов подряд и развлекались, а потом драккар вдруг сотряс поток перпендикулярного течения.

– Теперь уже близко, – объявил находящийся на носу Фьялар. – Зашли в Амсвартнир. Это Очень Черный Залив.

– И с чего, интересно, его так назвали? – хихикнул я, уставившись на чернильного цвета волны.

Небо расчистилось от облаков. На его густой черни, без единой звезды, засияла серебряная луна, свет которой, смешавшись с туманом, тускло высветил линию берега. В жизни еще лунный свет не вызывал во мне такой ненависти.

– Лингви, – послышался с носа голос Фьялара. – Остров Вереска и тюрьма волка.

Остров напоминал потухший множество лет назад вулкан. Приплюснутый конус, выступающий футов на пятьдесят над уровнем моря. Склоны густо поросли белыми цветами. Вереск? Но ведь мне было известно, что он обычно цветет лиловым.

– Если это вереск, – начал я вслух, – то какой-то он странный, и вообще его многовато.

Фьялар хохотнул.

– Здесь он волшебный, милейший. Служит защитой от зла и призраков. Лучшей тюрьмы для Волка, чем остров с оградой из этих цветов, не придумать.

Самира, поднявшись на ноги, поглядела на остров.

– Если Волк так огромен, как говорят, почему его до сих пор не видим?

– Прежде чем увидать, по склону нужно подняться, – ответил Фьялар. – Волк лежит связанный посреди острова, как камень в чаше.

Сравнение с камнем в чаше заставило меня вспомнить одно из значений руны перт: пустой сосуд, в котором можно взболтать и кинуть игральные камни судьбы. Очень бы мне не хотелось очертя голову спускаться в кратер, где идет такая игра на меня. Я настороженно глянул на Хэрта, но он никак не отреагировал на слова Фьялара. Полагаю, что просто не мог читать по губам, которые были скрыты такой густой бородой.

Когда до берега оставалось с десяток футов, киль нашего судна наткнулся на песчаную косу. Резкий скрежет и треск, которые раздались при этом, живо напомнили мне, как с таким же звуком рассыпалась на куски дверь нашей квартиры в ночь гибели мамы.

– Ну, можете выходить, – жизнерадостно объявил нам Фьялар. – Следуйте вверх по склону. Как увидите волка, сразу поймете, что не зря на билеты потратились. Приятной экскурсии.

Может быть, у меня попросту разыгралось воображение, но я вдруг учуял отчетливо запах дыма и мокрой звериной шерсти, и пульс мой забился в ушах с такой скоростью, словно данное мне в Вальгалле сердце эйнхерия решило себя испытать на пределе возможностей.

Не будь рядом моих друзей, сомневаюсь, что я набрался бы смелости сойти на берег. Первым спрыгнул Хэртстоун. За ним последовали Сэм и Блитцен. Ну и что же мне после этого оставалось? Остаться в компании двух гнусных гномов? Волей-неволей пришлось последовать за своими. Вода дошла мне до пояса и оказалась такой ледяной, что я всерьез опасался безнадежно выморозить, если так можно выразиться, свое мужское начало. «Вот выйду сейчас на берег, – невольно подумалось мне, – и начну говорить таким тоненьким голоском».

С голосом и со всем остальным обошлось, но, ступив на сушу, я услыхал голос Волка и был вынужден срочно собрать все то, что еще оставалось от моей смелости. Волки страшили меня до дрожи с самого детства. Но вой Фенрира представлял собой нечто отдельное. В нем звучал концентрат чистой ненависти и ярости. Барабанные перепонки мои разрывались. Меня затрясло. Казалось, еще чуть-чуть, и я распадусь на молекулы и ссыплюсь в распавшемся виде в Гиннунгагап.

С драккара раздался хохот мерзавцев гномов.

– Забыли предупредить вас! – крикнул Фьялар. – Поездка обратно вам обойдется чуток подороже. Соберите-ка живо все ваши ценности в один рюкзак и киньте его мне сюда. Иначе мы вас навсегда здесь оставим.

– Эти… – Блитцен назвал их в общем-то очень точно, но пощажу ваши уши. – Они, кидай мы им что или нет, все равно оставят нас здесь.

Тут мне очень хотелось бы вам наврать, как я, мужественно отмахнувшись от Гьялара с Фьяларом и повернувшись спиной к их посудине, решительно зашагал вперед к Волку. На самом же деле подобное оказалось последним в списке моих желаний и я лишь едва удерживался от слез и мольбы, обращенной к гномам: «Возьмите, конечно, все, только сжальтесь, пожалуйста, и отвезите нас обратно в Бостон!»

К счастью, об этом моем желании никто не узнал. Потому что я, хоть и дрожащим голосом, но смог выкрикнуть гномам:

– Проваливайте! Вы больше нам не нужны!

Фьялар с Гьяларом переглянулись. Они уже и без моих пожеланий тихонько отчаливали.

– Ты разве не слышал Волка? – с такой отчетливостью осведомился Гьялар, словно считал, что иначе мне, из-за полной тупости, не понять. – Вы здесь останетесь вместе с Фенриром. Вам крышка.

– А то без тебя не знаем, – пожал я плечами.

– Волк вас сожрет! – угрожающе проорал Фьялар. – Связанный или нет, но сожрет! А на рассвете и остров исчезнет! И вы вместе с ним!

– Спасибо, что подбросили. Приятной дороги назад, – пожелал им я.

– Идиоты! – погрозил нам кулаками Фьялар. – Ну, дело хозяйское. Заберем все ваши вещи с ваших скелетов, когда через год возвратимся. Полный вперед, Гьялар! Может, еще успеем подобрать в Бостоне новую группу туристов, которые окажутся посговорчивее.

Подвесной мотор взревел. Драккар с двумя негодяями на борту исчез в темноте.

Я повернулся к друзьям и решил нелишним толкнуть им что-нибудь зажигательное. Ну, вроде: мы семья из четырех чаш, и победа будет за нами.

– Ну, – бодренько начал я, – мы сбежали от войска гномов, не сдрейфили перед белкой-монстром, прибили сестер-великанш и закололи двух говорящих козлов. Так ли ужасен нам должен быть после этого Волк Фенрир?

– Ужасно ужасен! – хором откликнулись Сэм и Блитцен.

Хэртстоун изобразил пальцами на обеих руках знак «о’кей», затем свел их крестом и резко раскинул в стороны, что можно было перевести как «просто кошмар».

– Вот именно. – Резко кивнув всем троим, я оживил Джека. В свете его клинка цвет вереска показался мне еще бледнее и призрачнее. – Ну, ты готов, дружище?

– Железно готов, – отозвался меч. – Но у меня ощущение, что мы угодим в ловушку.

– Кто считает, что это не так, прошу поднять руки, – обратился я к остальным.

Ни одна рука не поднялась.

– Круто, – прогудел Джек. – И так как всем вам понятно, что, скорее всего, вы помрете в муках и начнете Рагнарок, я с вами. Давайте сделаем это.

Я помню, как, первый раз в жизни увидев Плимутский камень, подумал: «И это все?»

Ровно так же разочаровали меня и колокол Свободы в Филадельфии, и Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке. Вблизи и при взгляде воочию они оказались гораздо меньше, чем на картинках, и не вызвали у меня никакого ажиотажа.

Вот и Фенрир…

Сколько ужасных историй я про него наслушался. Боги боялись его кормить. Он разрывал самые крепкие цепи. Отгрыз и сожрал руку Тюра. В судный день собирался проглотить солнце. Был намерен в один укус слопать Одина. Мне представлялся зверюга больше Кинг-Конга, с дыханием огнемета, испепеляюще-лазерным взглядом и ноздрями, притягивающими к себе жертву наподобие исполинского пылесоса невиданной мощности.

В действительности же я получил волка размером с обычного волка.

Стоя на гребне склона, мы смотрели вниз, где в центре долины сидел себе преспокойно Фенрир – зверь побольше среднего леопарда, но не больше меня. Ноги у него были длинные, мускулистые, словно созданные для бега.