– Трудно, наверное, было тебе притворяться, будто ты веришь, что я действительно мертв, – тихонько проговорил я.

Она смахнула с лица прядь волос.

– Ну, кажется, Рэндольфу было куда тяжелее. Он выглядел сильно подавленным и потрясенным. Ну да, если учесть…

– Что ему было всегда на меня наплевать? – догадался я, что она имела в виду.

– На всех нас, – уточнила она. – Хотя у меня с отцом… – Она чуть помолчала. – Магнус, все это так непросто. У нас с ним трудно сложилось, но я теперь стараюсь быть честной с ним. Не люблю изворачиваться и скрывать.

– Ты уж меня извини, – оставалось мне лишь развести руками. – Но я думал, лучше тебя не вмешивать в свои проблемы. Видишь ли, я последние несколько дней совсем не был уверен, что выживу. Случилось много чего опасного. И связано это со старой семейной историей по линии моего отца.

– Магнус, возможно, я понимаю гораздо больше, чем тебе кажется.

Кажется, Аннабет и впрямь была в теме. Во всяком случае, реагировала на мои слова куда адекватнее большинства тех, с кем я сталкивался даже в Вальгалле. Я по-прежнему не хотел подвергать ее риску, но и отмалчиваться больше было нельзя. Этим бы я положил конец нашей дружбе, а ведь она едва начала восстанавливаться.

– В общем, сейчас со мной полный порядок, – пытался я балансировать в рамках золотой середины. – Остановился у друзей в одном из тех недурных местечек, о которых большинство людей представления не имеют. Дяде Рэндольфу знать ничего обо мне не надо, и лучше бы ты вообще никому не рассказывала. Даже своему папе.

– Полагаю, деталей мне от тебя не узнать? – склонила чуть набок голову Аннабет.

«Вам обязательно надо поговорить, – тут же вспыли у меня в памяти слова отца. – Тебе потребуется помощь, прежде чем все будет сказано и сделано». А следом за тем я подумал о Сэм и ее семье, множество поколений которой привлекало внимание богов. Рэндольф мне намекал, что и мы такие же.

– Я еще вот почему не хотел тебя подвергать опасности, – принялся объяснять я Аннабет. – Надеялся, что ты станешь для меня связью с обычным миром.

Она, уставившись на меня, звонко расхохоталась.

– Ты даже не представляешь, насколько это смешно. Знай ты хоть в общих чертах, какая странная у меня жизнь…

– А я как раз здесь и с тобой ощущаю себя нормальным, как никогда за последние годы. После всех этих безумных ссор наших родителей, глупых обид и многолетнего отчуждения я надеялся, что хоть у нас с тобой может наладиться.

Лицо ее посерьезнело.

– Если ты о такой нормальности, то я за. – Она протянула мне руку. – За кузенов Чейз и улучшение их отношений.

Мы обменялись рукопожатием.

– А теперь вот валяй рассказывай, – потребовала она. – Обо всем, что с тобой случилось. Молчать, разумеется, обещаю. А может, даже смогу и помочь. И уж поверь: каких бы я странностей от тебя ни узнала, моя жизнь все равно гораздо дичей, и твоя по сравнению с ней покажется отдыхом в тихом пригороде с фруктовыми садиками.

Передо мной, как конспект, пронеслась череда всего, что я пережил за последние две недели. Смерть и возрождение. Рыбалка на Мирового Змея. Битва с великанами. Бегство от монструозной белки мужского рода. И наконец, битва с Волком Фенриром.

– Может, поспорим? – азартно глянул я на кузину.

– Да на что хочешь, – мигом приняла вызов она.

– Я тут знаю неподалеку отличную фалафельную. Проигравший оплачивает обед.

– Ставки приняты, – улыбнулась она. – Ну, послушаем, что ты там натворил.

– Э-э, нет, – возразил ей я. – Раз уж ты уверяешь, что твоя жизнь интересней, тебе и рассказывать первой.

Со времени похорон племянника Рэндольф лишился сна.

Каждый день он наведывался в фамильный склеп, надеясь там уловить хоть какой-нибудь знак или стать свидетелем чуда. Отчаяние терзало его до такой степени, что он то и дело разражался потоком искренних слез, но были они не по Магнусу. Рэндольф оплакивал собственную потерю. И терзался сознанием, что утраты уже не вернуть.

Вернувшись в очередной раз с кладбища и подойдя к дому с черного хода, он так дрожал, что едва смог попасть ключом в скважину замка. Он скинул в прихожей пальто и непромокаемые ботинки и босиком поднялся наверх. Мысли его на ходу были заняты тем же, что все предыдущие дни. Он в миллионный раз пытался понять, где допустил ошибку. В чем не так обошелся с Магнусом на мосту и как надо было себя повести, чтобы добиться желаемого.

В дверях кабинета Рэндольф застыл. На его рабочем столе сидел, побалтывая ногами, пастор.

– Опять навещали могилу? – осведомился он голосом Локи. – А мне показалось, моя погребальная служба положила достойный конец этой жизни.

– Выходит… – разинул рот Рэндольф. – Ну конечно же, это ты отслужил по нему погребальную службу.

– Юная жизнь оборвалась в цвету, но давайте же думать о том, сколь он был талантлив и какое влияние оказал на всех нас, – повторил, похохатывая, Локи слова своей погребальной проповеди. – Недурно тогда я импровизировал. Впрочем, это всегда было сильной моей стороной.

Рэндольф виделся с Локи множество раз, когда Локи решал переместить свою сущность в Мидгард, но встречи эти всегда его пугали. Горящие глаза, иссеченные шрамами губы и нос… Он был в равной мере красив и ужасен.

– Я так понимаю, ты явился меня убить. – Рэндольф пытался хранить спокойствие, но кровь в ушах у него пульсировала барабанной дробью. – Удивительно, почему только сейчас?

– Ну а куда торопиться? – Локи великодушно простер в его сторону руку. – Нужно же было сперва посмотреть, как все выйдет на самом деле. Ты и впрямь проиграл. Вероятно, и следовало бы тебя убить, но ты еще можешь мне оказаться полезен. Ведь то, чего ты так жаждешь, по-прежнему у меня.

Бог, поднявшись из-за стола, распахнул ладонь. На ней заплясали языки пламени. Среди них, извиваясь от боли, тянули в немой мольбе руки к Рэндольфу женщина и две девочки.

Он покачнулся и грохнулся бы наверняка на пол, если бы не спасительная трость.

– Пожалуйста, – жалобно простонал он. – Я ведь пытался изо всех сил. Кто мог подумать, что гном и эльф… Да и эта проклятая валькирия… Почему ты меня не предупредил?

– Ах, любезный друг Рэндольф. Мне кажется или ты ищешь себе оправдание? – Локи закрыл ладонь пальцами, загасив пламя.

– Нет, но…

– Напрасно стараешься, – перебил его Локи. – Такого мастера оправданий, как я, твой жалкий лепет не впечатлит. Просто скажи: ты хочешь, чтобы твоя семья вернулась?

– Да! Да!

– Великолепно. Я даже сказал бы, что это ужасно мило с твоей стороны, потому что я ведь с тобой еще не закончил. И с Магнусом тоже.

– Но меч у него, и план он твой разрушил, – с отчаянием проговорил Рэндольф.

– Лишь частицу моего плана. – Иссеченные шрамами губы Локи тронула едва заметная улыбка. – В общем-то, поучительная история. – Шагнув вперед, он почти нежным жестом приложил к щеке Рэндольфа ладонь. – Твой племянник, должен отдать ему должное, впечатляет. Не вижу в вас никакого семейного сходства.

В ноздри Рэндольфа ударил резким запахом яд. Половину его лица ожгла резкая боль. Горло перехватило. Пытаясь избавиться от ладони Локи, прижатой к щеке, он, задыхаясь, упал на колени, но тщетно. Рука словно к нему приросла.

– Да полно тебе. Перестань трепыхаться, – как-то очень по-доброму проговорил гость. – Просто побудь чуть-чуть в моей шкуре. Это тот самый змеиный яд, который капает мне на лицо изо дня в день. Может, теперь хоть начнешь понимать, из-за чего я немного сердит.

Рэндольф корчился и сипел, не в силах даже орать, потому что горло перехватило, словно петлей палача.

– Я не убью тебя, старина, – сказал Локи. – Но за провал тебе полагается наказание.

Он убрал руку. Рэндольф остался лежать на полу, всхлипывая и судорожно ловя ртом воздух. В носу у него стоял запах горелой плоти.

– Зачем? – прохрипел он. – Зачем?

– Что зачем? – в наигранном изумлении вздернул брови его собеседник. – Зачем тебя мучаю? Зачем продолжаю использовать? Зачем ненавижу богов и жажду их уничтожить? Ну, наверное, такова моя сущность. Да не расстраивайся ты так, Рэндольф. Уверен, ты скоро придумаешь, как объяснить, откуда у тебя на щеке появился шрам в форме ладони. На мой взгляд, он даже тебе придает достоинство. Возможно, викинги будут впечатлены.