– Ну и как же вы его потеряли? – спросил я.

– Да кто его знает, – принялся вновь расхаживать вокруг огня, треща и искрясь ярко-рыжими волосами, Тор. – Вот, видишь ли, просто так вдруг случилось. Раз – и нет его. Я уж и все события прокрутил назад в голове. Залез в приложение «Отыскать свой молот», но оно не работает.

– Но разве ваш молот не самое мощное оружие во вселенной? – с детства помнилось мне.

– Да, – кивнул Тор, выдав новую порцию искр.

– И еще он ведь вроде такой тяжелый, что, кроме вас, никому не по силам его поднять, – добавил я.

– И даже мне для этого требуются все силы, а к ним – железные рукавицы, – уточнил бог. – Но подлецы великаны хитры, огромны и сведущи в магии. А с ней многое невозможное делается возможным.

Опыт общения с орлом Большим Мальчиком вполне ясно мне доказал, как великаны запросто обведут вокруг пальца кого угодно.

– Так вот для чего вы шли в крепость к этому… Уроду!

– Гейроду, – поправил Тор. – Да. Он в числе наиболее вероятных подозреваемых. Если даже не сам спер молот, то наверняка знает, где он сейчас. А я без него не могу смотреть сериалы. Пр-роклятье! – прорычал он. – Последний сезон «Шерлока» пропустил! Меня это убивает. Готов был лично к Гейроду пожаловать. И крайне признателен, что вы пришли избавить меня от подобного унижения.

– Мы? – изумились руки Хэртстоуна.

– У вас очень правильное настроение, мистер Эльф, – восхитился Тор. – Глубоко тронут, что вы даже жизни не пожалеете ради моего дела.

– Вообще-то как раз пожалею, – возразили руки Хэртстоуна.

– Задача довольно проста, – принялся нас инструктировать бог. – Отправляйтесь в крепость Гейрода и проверьте, нет ли там молота. Разумеется, при этом ни у кого не должно даже мысли возникнуть о его пропаже. Коли Гейрод не знает о краже, я не хочу, чтобы он оказался в курсе. Но если молота у него даже и нет, вы все равно у него порасспрашивайте, не ставя его, разумеется, в курс того, что молот пропал, есть ли у него сведения, у кого он теперь находится.

Самира сдавила пальцами виски.

– У меня уже голова разболелась, лорд Тор. Как прикажете нам искать ваш молот, если нельзя говорить…

– Придумаете, – отмахнулся громовой бог. – Вы, люди, такой умный народец. Справившись с этим делом, вы мне докажете, что достойны встретиться с волком Фенриром. Тогда я сообщу, где находится остров, и у вас появится шанс остановить Рагнарок. Вы поможете мне, а я – вам.

Вообще-то это звучало как «вы поможете мне, потом еще раз поможете и так далее, и не вздумайте мне перечить, иначе отведаете моих кулаков в железных рукавицах».

У Сэм в голове, должно быть, бродили те же мысли. Лицо ее позеленело до цвета хиджаба.

– Лорд Тор, – сказала она. – Захватить крепость великана силами только троих было бы…

– Самоубийством, – подхватили руки Хэртстоуна. – Кретинизм.

– Очень трудно, – договорила Сэм.

Именно в этот момент ближайшая к нам сосна содрогнулась. Из ее ветвей выпал Блитцен и утонул по пояс в куче талого снега.

Хэртстоун подбежал и помог ему выбраться на поверхность.

– Спасибо, дружище, – сказал Блитц. – Идиотское путешествие по деревьям, где…

– Это ваш друг? – поднял вверх железный кулак Тор. – Или мне его…

– Нет! То есть да. Блитцен, это Тор. Тор, это Блитцен.

– Тот самый Тор? – отвесил низкий поклон Блитц. – Большая честь для меня. На полном серьезе. Привет. Ух ты!

– Ну что ж, – расплылся в улыбке громовой бог. – Вас теперь четверо. Спокойно можете штурмовать цитадель великана. Друг гном, отведай козлиного мяса и согрейся у моего огня. А что до меня, я столько проторчал в этой реке, что, пожалуй, лягу сегодня пораньше. Утром можете отправляться на поиски моего молота, который, конечно, пропал неофициально.

Тор протопал к своему лежбищу из звериных шкур, упал на него и захрапел с тем же энтузиазмом, как делал все остальное.

Блитцен хмуро на меня глянул:

– Ну и во что ты нас впутал на этот раз?

– Длинная история, – отозвался я. – На-ка, сначала возьми и отведай кусочек Марвина.

Первым из нашей компании заснул Хэртстоун, так как до храпа Тора ему было параллельно. Пользуясь тем, что бог устроился снаружи, он заполз в палатку и мигом там отрубился.

Мы с Сэм и Блитценом продолжали сидеть у костра. Поначалу я опасался разбудить Тора, но вскоре понял: возле него сейчас хоть степ отбивай, или бей в гонги, или начни выкрикивать его имя, да даже взорви что-нибудь, все равно не проснется.

У меня возникло сильное подозрение, что именно так он своего фирменного оружия и лишился. Хитрецы великаны подождали, пока он заснет, а потом подогнали пару строительных кранов и увели с их помощью молот.

С наступлением ночи пламя костра показалось мне просто спасительным. Тьма стояла такая густая, какой я не видел даже во время наших с мамой походов с ночевками в диких местах. Из черневшего леса слышался волчий лай, от которого меня начало колотить, а ветер в каньонах выл, как хор зомби.

– Нет, сынок, – возразил мне Блитц, когда я ему сказал об этом. – Древнескандинавские зомби зовутся драуграми, и они совершенно бесшумны. Подберутся к тебе вплотную, а ты даже и не услышишь.

– Вот спасибо тебе большое, порадовал, – поежился я.

Блитцен поковырялся с рассеянным видом в миске с жарким из козлятины, которое, похоже, совершенно не жаждал отведать. Он переоделся с явной задумкой выглядеть модно и стильно на фоне йотунхеймского снега: костюм из синей шерстяной ткани и бело-сливочного цвета тренч. Для нас он тоже принес по рюкзаку с новой одеждой, которую умудрился подобрать на глазок совершенно точно. Неплохо, знаете ли, если у вас есть друг, вдумчиво относящийся в подобным вещам.

Блитц рассказал, почему так долго не возвращался к нам. Доставив маме сережки, он вынужден был задержаться в Фолькванге для исполнения нескольких важных обязанностей как представитель Фреи. От него требовалось выступить арбитром в оценке устричной выпечки, затем судить игру в волейбол, после чего присутствовать в качестве почетного гостя на шестьсот семьдесят восьмом ежегодном фестивале игры на укулеле.

– Все это было просто ужасно, – жаловался нам Блитцен. – Сережки маме понравились, но она даже слушать не захотела, каким образом я их добыл. Что ей мой поединок с Джуниором?! Она только и спросила: «А не хотелось ли тебе, Блитцен, самому делать такие прекрасные вещи?»

Он вытащил из кармана цепь Андскоти; она сияла серебряным светом, как крохотная луна.

– Эй! – принялся ободрять я его. – Ты в поединке с Джуниором был бесподобен. В жизни еще такой классной работы не видел. Ты же в свою эту утку всю душу вложил. А пуленепробиваемый галстук с кольчужным жилетом! Погоди, вот устроим тебе сделку с Тором, и запустишь свой модный тренд.

– Совершенно согласна с Магнусом, – подхватила Сэм. – Ну, может, насчет сделки с Тором он и погорячился, но у тебя-то, Блитц, настоящий талант. Если Фрея и гномы ничего в твоем деле не смыслят, то это их проблема. Мы-то знаем, что без тебя нас здесь бы не было.

– Ну конечно же, – хмыкнул Блитцен. – Без меня тебя бы не выгнали из валькирий, Магнус не помер бы, мы бы не обозлили половину богов, огненные великаны и эйнхерии не стремились бы нас убить, и мы сейчас не сидели бы на лоне дикой йотунхеймской природы рядом с храпящим, как тысяча бегемотов, богом.

– Ну да, – весело подмигнула ему Сэм. – Отличная штука жизнь.

Блитцен исторг короткий смешок, и я с радостью уловил в его взгляде уверенность, которой мне так у него последнее время недоставало.

– Ладно, – выдохнул он. – Пожалуй, пойду-ка я спать. Если нам предстоит поутру штурм великанской крепости, мне надо набраться сил. Подвинься, палаточный боров, – с трудом протиснулся он к Хэртстоуну и, не успев оказаться внутри, укрыл его своим тренчем, что показалось мне очень трогательным.

Сэм в новых джинсах и непромокаемой куртке сидела, скрестив по-турецки ноги, возле костра. Снег пошел крупными хлопьями, с громким шипением тающими в пламени. Сэм нахлобучила поверх хиджаба капюшон куртки.