Болоткинские крестьяне никогда не были крепостными и по своим временам жили если и небогато, то сытно и справно. Кроме скотины, Болотки славились своими мастерами: плотниками, бочарами, колесниками, печниками. Была здесь небольшая, но добротно выстроенная кузница, которой всегда владел род Потехиных, прадед Славки был последним, владевшим ею и работавшим в ней. Когда буквально за год Болотки подтопило, разлившаяся речка так и не вошла в берега, большую часть породистого скота пришлось либо забить, либо продать. Болотки захирели, обитатели их начали разъезжаться, кто поближе, по городам, где требовались рабочие руки, а кто, согласно тогдашней моде, и подальше - на Север, на Дальний Восток, в Туркестан. Остались самые-самые стойкие, самые верные родным мещерским местам любители охоты, рыбалки и дикорастущих даров природы. Избы похуже были проданы на дрова, часть домов получше разобрали и перевезли на другие места. Деревня разрядилась, распалась на довольно далеко отстоящие друг от друга дома, население ее сократилось втрое. Так вот и были созданы специфические условия, в силу которых Болотки в шестидесятых-семидесятых годах постепенно превратились в дальние дачи разных начальников и быстро богатеющих махинаторов и местожительство тех, кто всерьез занялся промыслом грибов, дикорастущих ягод, лекарственных трав и пчеловодством, которым, как подспорьем в животноводстве, увлекались тут и прежде.

Горов очнулся от дремы, когда машина на опушке сосняка на небольшой скорости съезжала к пресловутой «щуке», показавшейся Горову похожей на длинный и неуклюжий, плохо увязанный плот. Бревна ее ходили под колесами автомобиля как клавиши рояля, поливаясь темной и грязной болотной водой. За «щукой» Славка свернула с накатанной дороги в сосновый лесок, который до настоящего бора не дотягивал ростом деревьев. Лесок покрывал вытянутую гряду песчано-наносного происхождения, отделяя деревню от обширного болотного массива и выходя прямо на ее задворки. Тут он переходил в смешанный перелесок, перемежаемый луговинами, на которых росла смородина, малина и бузина. В один из сколочков бузины Славка и загнала машину; плотная, но рыхлая зелень, украшенная красными гроздьями мелких ягод, скрыла ее полностью.

- Сюда никто не сунется, - пояснила свой замысел. - Бузина, она и есть бузина, что с нее взять?

- Это верно, - согласился Горов, - со своей задачей ты справилась вполне удовлетворительно.

- Всего на троечку? - Славка хотела обидеться, но вождение машины по бездорожью отняло у нее столько нервной энергии, что даже обижаться было лень.

- В серьезном деле удовлетворительно - это именно то, что требуется. А у нас с тобой - дело серьезное. В таком деле простое удовлетворительно нередко оказывается полезнее, чем прекрасно или превосходно. - Девушка смотрела на Горова с недоверием, и он вдруг спросил: - Ты футбол любишь?

- Не очень. Мне больше волейбол и теннис нравятся. Но международные футбольные матчи я смотрю обязательно. - Славка засмеялась какой-то своей мысли и пояснила: - Я только хороший футбол люблю, Нилыч.

Подчиняясь жесту Горова, она покинула машину. Пока девушка неспешно выполняла эту операцию (от долгого сидения у нее затекли ноги), Горов скользящим и быстрым движением опытного престидижитатора открыл машинный сейф, достал оттуда небольшой тупорылый револьвер и сунул под пиджак за пояс брюк. После чего сделал несколько переключений на панели управления телевизором, где кнопок было раза в три больше, чем обычно. Славка, сделавшая для разминки несколько гимнастических движений, вдруг спохватилась:

- Я же сумку забыла!

- Я не забыл, - успокоил ее Горов. - Захвачу.

Проверив закрытие каждой дверцы, он прихватил сумку и тоже выбрался из машины. Вручив сумку Славке, Горов обошел «Волгу» кругом, приоткрыл багажник, достал оттуда компьютерную записную книжку и положил ее в правый внутренний карман пиджака, а из нагрудного кармашка достал капсулу с микроприемником и заученным движением вставил ее в правое ухо. Занимаясь всем этим, Горов непринужденно разговаривал со Славкой, а она, присев на широченный пень сосны, которую теперь сменили заросли бузины, переобувалась. Садясь за руль «Волги», она сбросила туфли на шпильках и наскоро натянула мокасины. Теперь, поправив сбившиеся гольфы из тонкой ангорской шерсти, она обулась как следует, а туфли, что были брошены в сумку как попало, уложила, предварительно поместив их в тот самый пластиковый пакет, в котором прежде находились мокасины.

- Футбол, Славка, - говорил тем временем Горов, - истинно командная игра. Лишь на фоне хорошо сыгранной, отлаженной во всех звеньях и всех действиях команды могут сверкать футбольные звезды. Об этом нередко забывают. А переставь такую звезду в средненькую команду, и она сразу потускнеет, а то и погаснет.

Хотя Славка была занята переобуванием, но, любя игровой спорт, слушала Горова не без интереса.

- А настоящая футбольная звезда, - продолжал тот, - это такой игрок, которому доверяет команда и который, в свою очередь, доверяет команде и действует прежде всего в ее интересах. Иначе говоря, игрок-звезда и команда действуют удовлетворяющим друг друга образом, то есть вполне удовлетворительно.

Славка засмеялась, ей понравилось, как Нилыч повернул вопрос об удовлетворительности, но возразила:

- И все-таки звезда - это звезда! Разве звезды бывают удовлетворительными?

Горов закончил к этому времени обход машины и остановился перед девушкой, перебиравшей и аккуратно укладывавшей содержимое сумки.

- Всенепременно. Что делает простой игрок, футбольный подмастерье, выходя к воротам один на один с вратарем? Лупит по мячу изо всех сил. Если такой пушечный удар, выполненный на пределе возможностей, достигает цели, нет предела восторгам болельщиков. Беда в том, что после такого удара мяч редко попадает в сетку ворот, куда чаще он летит мимо или попадает прямо во вратаря.

- Так это же подмастерье!

- Верно. А настоящий футбольный мастер такую возможность, как выход один на один, реализует почти наверняка. Причем потому, что очень редко лупит по мячу изо всех сил. Чаще он бьет несильно, но точно - в свободный угол ворот, выжидает, держит паузу, выманивая вратаря на себя, а потом либо обводит его, либо легким навесным ударом перекидывает через вратаря мяч. Настоящий мастер может вообще отказаться от эффектнейшего удара, который сам по себе вызывает восторги трибун. Если шансы на успех невелики, он может отбросить мяч назад или перепасовать его на другой фланг набегающим партнерам. То есть он действует рационально, не насилуя себя, он находит правильный ход, удовлетворяющий обстоятельства игровой ситуации. И чаще всего такой вполне удовлетворительный ход бывает единственно возможным, потому что все другие - ошибочны и не ведут к успеху.

Славка, слушая теперь Горова с полным вниманием, задернула «молнию» уложенной сумки и подняла глаза.

- Интересно. Я как-то не думала об этом раньше. Но для чего вы мне все это рассказали, Нилыч?

Горов мысленно порадовался этому вопросу и поздравил себя с тем, что не ошибся с выбором.

- Для того, Славка, - сказал он вслух, - что и нам, в затеянном деле, придется выбирать вовсе не эффектный и не обязательно сразу ведущий к успеху, зато правильный, вполне удовлетворительный ход. Не скрою, он может оказаться единственно возможным, позволяющим вызволить твою сестру не только живой, но и невредимой.

Лицо Славки точно погасло, потемнело.

- Ничего я не понимаю в таких делах, Нилыч, - не скрывая огорчения, призналась она, помолчала и вдруг легко улыбнулась. - Я в таких делах - не мастер и даже не подмастерье, а никто. Пустое место!

- Хорошо, что ты понимаешь это. В опасной ситуации нет никого хуже подмастерья, возомнившего себя мастером.

- А что, опасные ситуации будут? Я хочу сказать, непременно будут?

Горов кивнул:

- Непременно.

- И что я должна делать?

- Довериться мне и беспрекословно выполнять все мои указания.