— Насралла?! — порывисто воскликнул молодой наставник. — Только Насралла?! Это арабское заимствование как нельзя более подходит вам, уважаемый ого?йе Дятлов! Данный, возможно, субстантивный дериват глагола, изначально берущий корень…

Бедный Шурик, наречённый сомнительным дериватом, уже не слушал и растерянно хлопал длинными ресницами, пока его товарищи склоняли арабское заимствование на русский лад. Чувствуя нездоровое оживление, Иваницкий попытался объяснить свой выбор:

— Вы не понимаете! Это священное имя… состоит из двух частей: Наср, Насер, Назар — всё производные от древнееврейского «угодный богу». Вторая часть — «Алла» — сами понимаете — Аллах. «Назар», насколько вы помните, переводится как…

— А нельзя ли мне назваться Назаром? — прервал филологические экзерсисы преподавателя несколько обиженный Дятлов.

— Да, нет же, уважаемый господин Дятлов, в персидском нет имени Назар. Есть существительное. Означает «взгляд». Назар — это русское имя, но с древнееврейскими корнями.

— Тогда можно хотя бы «Насе?ром» называться, — попытался увильнуть от шикарного псевдонима Шурик.

— Ну что ж, Насе?р, так Насе?р, — согласился учитель.

Герман в свою очередь получил реликтовое имя Джаво?д, которое ему пришлось по душе своим значением — «великодушный».

После языковой подготовки «Бермудский треугольник» собрался в столовой. Обсуждали нарушение офицерской этики, допущенное майором Поскотиным.

— Гера, извини великодушно, но ты для меня не майор! — начал Вениамин, расправившись с украинским борщом, — Вступление в офицерское звание предусматривает церемонию посвящения, именуемую в народе «обмыванием». Пока не обмоем — быть тебе капитаном! Верно, Шурик?

— Насе?р он, — поправил ведущего Герман.

— На кого насе?р? — обиженно переспросил Веник.

— Ни на кого, — продолжил Поскотин. — Сегодня на персидском крещение было. И нарекли нашего Шурика Насе?ром, а меня — Джаво?дом.

— Тем более отметить надо. Не каждый день новые имена дают. Я вот тоже сподобился, Балиму?кхой стал.

— Кем? — не выдержал меланхолично жующий Дятлов.

— Балиму?кхой. На хинди — предводителем обезьян. — И Веничка скорчил гримасу, не оставляющую сомнения в его высоком статусе.

Позабыв о недавних событиях, едва не лишивших их перспектив учиться в Институте, друзья сговорились провести соответствующий обряд в первые же выходные.

В субботу нарушители дисциплины собрались в пивном баре «Саяны», где с соблюдением всех правил конспирации была проведена церемония посвящения их товарища в старшие офицеры. Дождавшись, когда официант исполнит заказ, Герман полез в карман за звёздочкой, а Вениамин, оглядываясь по сторонам, плеснул в пивные кружки водки из охотничьей фляжки, потом, ещё раз оглянувшись, решил добавить, но молодой майор его остановил: «Хватит уже, или хочешь как в прошлый раз?» Друзья наконец-то заулыбались, цепляясь за любую причину вернуть себе утраченное душевное равновесие. «Бросай звезду!» — скомандовал капитан Дятлов.

«Здравия желаю!!!» — рявкнуло за их спинами. Рука у виновника торжества дрогнула и майорская звезда беззвучно скатилась на пол. Сзади стоял детина в парадной офицерской форме с двумя парашютами на петлицах.

— Что, без меня майора обмываем?! — снова громыхнул военный.

Веничка отчаянно икнул. Виновник торжества застыл в ожидании худшего. «Как он догадался?! Или опять застукали?!» — всплыли по очереди вопросы у приходящего в себя Поскотина. В поисках ответа он нагнулся и принялся искать закатившуюся звезду.

— А вы откуда узнали? — спросил он, вылезая из-под стола.

— Что тут думать, — присаживаясь, хохотнул военный, — сидят три тоскливые физиономии и не знают, за что пить?!

— Ну, и за что же нам прикажете пить? — с вызовом спросил Герман, вернувшийся в исходное положение.

— За настоящего майора, ребята! — расплылся в улыбке военный. — Принимайте в компанию! Майор Хрущ! Приказом командующего Воздушно-десантными войсками от вчерашнего дня присвоено очередное воинское звание майор!

— Поздравляем, товарищ майор! — начал успокаиваться Поскотин.

— Можно просто Вася.

— Герман… Саша… — представились двое друзей.

— А этот? — указал майор на Вениамина, у которого первоначальный испуг сменился отчаянным желанием напакостить.

— Намастэ?! — по-индийски приветствовал гостя оживший Мочалин. Для верности он сомкнул ладони, коснулся ими лба и протянул опешившему десантнику тыльную сторону ладони для поцелуя.

— Он что, больной?! — отшатнулся бравый майор от протянутой руки.

— Из Индии он, товарищ майор, магараджа тамошний, — начал импровизировать Герман, — так что не обижайте его, пожалуйста…

— Да как он смеет! Советскому офицеру!..

Веничка вдруг отнял руку, капризно оттопырил губу и быстро заговорил на хинди. Он уверенно воспроизводил вызубренный загодя диалог уличного торговца благовониями с заезжим туристом.

— Ну вот, обидел ты его, Вася! — со вздохом прокомментировал поведение друга капитан Дятлов, — теперь жди международных осложнений.

Майор оторопело переводил взор с Шурика на Германа, опасаясь ненароком пересечься взглядом с обидчивым магараджей.

— Шутите? — и Вася с надеждой уставился на Поскотина, верно определив в нём слабое звено компании.

— Что вы на меня смотрите, товарищ майор! Уважаемый Балимукха приходится племянником премьер-министру Индире Ганди. Вы думаете, зачем она приезжала к нам в сентябре? Договора подписывать? Не-е-ет, уважаемый, она родственничка в Университет дружбы народов устраивала. Слышали о таком?

— Слышал, — сглотнул слюну воин-десантник.

— Да вы не смущайтесь, скажите ему что-нибудь ободряющее, мол, рады знакомству…

— Инди-руси — пхай-пхай! — выпалил Вася.

Веник снисходительно улыбнулся и вновь коснулся ладонями своего лба.

— Намастэ?! Мэи Балимукха хуу! Кйаа аап Васья-а-а джии хэ? — высокомерно представился Веничка, заодно интересуясь — не Вася ли перед ним.

Майор вздрогнул.

— Откуда он узнал, что я — Вася?

— Вы сами представились.

— А он что-нибудь по-русски понимает?

— В пределах ясельной группы детского сада. Говорит, правда, ещё хуже.

Веник немедленно наморщил лоб, зажмурился и выпалил:

— Махага (дорогой) Васья, велкам кушай раша водка!

Дорогой Вася расплылся в улыбке.

— Водка! Водка! Я-я! Раша водка — гуд водка! — затараторил майор, — Давай, дорогой саиб, «дринкнем» по стопочке!.. и, откинувшись к пробегавшему официанту, скомандовал, — Эй, человек! Столичную!.. И — мухой! Одна нога здесь, другая — там!

Скоро за столом от былой настороженности не осталось и следа. Майор Хрущ оказался душевным и словоохотливым человеком. Глядя влюблёнными глазами на индийского гостя, он рассказал, что в Москве оказался проездом, до недавнего времени служил в Белоруссии, переведён командиром батальона в Афганистан. У него двое детей, сын собирает марки, дочь играет на виолончели, а жена весь день рисует пастелью. Сам он — мастер спорта по гирям и рукопашному бою. В ответ Поскотин и Дятлов подробно, до деталей поведали десантнику о непростой жизни аспирантов-филологов, вынужденных подрабатывать гидами у всяких там магараджей. Веник в это время уплетал баранину в горшочке, выставленную майором двум бедным аспирантам, а также их работодателю в качестве жеста доброй воли. Помимо горшочков жест доброй воли содержал две бутылки водки, сырную нарезку и трёхлитровый жбан пива. Сплотившаяся за полчаса компания периодически поднимала тост «за нашего майора», а оба старших офицера не без основания испытывали чувство искренней благодарности к тостующим. Веник продолжал чревовещать на диковинном языке, что придавало особый колорит офицерскому собранию. Вскоре майор Хрущ, преисполненный чувством интернациональной солидарности, полез целоваться с магараджей. Брезгливый Веник ещё как-то мог сносить мужские поцелуи, но когда Вася с третьей попытки облобызать упирающегося индуса схватил того за уши, его терпению пришёл конец.