Я вздрогнула и попыталась спрятать это в глубине своей души. Второе письмо, которое я отправила по почте, вернулось ко мне так же, как и первое. Далее были третье, четвертое и пятое. Я все еще писала письма, но прекратила отправлять их. Кэлин, возможно, никогда не прочтет их, но их написание давало мне необходимую ясность и чувство облегчения. Меня беспокоило, что он до сих пор не знал о существовании нашего ребенка и, может быть, не узнает никогда. Я знала, что в любой момент могу связаться с Кайлом, но что-то в этом казалось не правильным.

Отключив телефон, выехав из квартиры и не прочтя ни одного моего письма, Кэлин дал ясно понять, что не хочет иметь со мной ничего общего. Мы распрощались, и он больше не нуждался во мне.

Я не собиралась принуждать его становиться частью жизни ребенка или моей. Конечно же, я не думала держать его подальше от ребенка, но попытки связаться с ним причиняли лишь боль. Словно я постоянно получала удары в области сердца, в котором все еще жил Кэлин.

Прошло три месяца с тех пор, как я видела его в последний раз. Он не собирался возвращаться ко мне, в то время как я все еще спорила сама с собой, нужно ли двигаться дальше так быстро. Разве я не заслуживала любви и счастья, как другие люди? Или мне суждено стать бессердечной девушкой из своей собственной истории?

— Саттон? — Мемфис щелкнул пальцами перед моим лицом.

— Что? — очнувшись от раздумий, спросила я.

— Ты в порядке? — он посмотрел на меня. — Ты на некоторое время застряла в собственных мыслях.

— Да, в порядке, — я потерла лицо, — просто немного устала сегодня.

— О, — побледнел он, — конечно. Я уверен, ты ещё и проголодалась. Ведь пришла сюда позже меня и не успела ничего поесть.

При упоминании о еде мой желудок заурчал. Мемфис усмехнулся, услышав это.

Я повернулась, собираясь войти внутрь ресторана, но он удержал меня за руку и убрал прядь волос от моего лица. Я ожидала услышать от него что-то странное и романтичное, потому что это был Мемфис, но этого не случилось. Его лицо посерьезнело, а в глазах полыхала ярость.

— После того, как мы уйдем отсюда, я отвезу тебя прямиком в полицейское управление, и ты напишешь запрос на судебный запрет в отношении Маркуса. И никаких оправданий! Ты должна думать о своей безопасности и о малыше. Я не позволю ему подойти к тебе ближе, чем на сотню футов. Обычно я не убиваю людей, но если когда-нибудь увижу этого человека поблизости, обязательно уложу его в могилу.

Я положила руку Мемфису на плечо в обнадеживающем жесте.

— Не волнуйся, я понимаю, нужно обязательно сделать это. Я откладывала это лишь по собственной глупости, но не позволю ему снова причинить мне боль. Я сама его урою, образно говоря, — засмеялась я.

— Ты не глупа, — он нежно провел пальцем по моей щеке, — просто чувствуешь себя сильнее, чем есть на самом деле. У каждого в жизни бывают переломные моменты, но ты хочешь верить, что не сломаешься.

— Оу, — я покачала головой, — похоже, ты знаешь меня лучше, чем я знаю сама себя.

Он усмехнулся, уперев руки в бока.

— Я наблюдательнее, чем большинство людей. Профессия бармена научила меня этому, — подмигнул он. — На такой работе, как моя, ты быстрее начинаешь разбираться в поведении людей.

Мы оба засмеялись, а затем направились обратно в ресторан. Дафна успокоилась и перестала плакать, а Эмери улыбнулся нам, когда мы приблизились. Эти двое еще не встречались, но я надеялась, что когда-нибудь так и будет. Они оба почувствовали, что в наших с Мемфисом отношениях что-то изменилось, но им удалось промолчать. Я знала, что вскоре они начнут задавать нам вопросы. Сейчас у меня не было ответа на вопрос, что происходило между нами, но главное, все было в порядке. Приятно было просто... жить.

Прошло три дня с тех пор, как я покинул реабилитационный центр. Я думал, будет просто вернуться в реальный мир, и оказался неправ. Это стало самой сложной вещью, с которой мне когда-либо приходилось сталкиваться. Кайл пытался оказать мне поддержку, но на самом деле не понимал меня. Я уже сожалел о своем решении переехать к нему. Мне было негде скрыться, чтобы просто немного побыть наедине со своими мыслями.

Поначалу я думал, что будет неплохо, если кто-то поддержит меня на первых порах после окончания реабилитации и, честно говоря, мне не хотелось встречаться с Саттон. Время, проведенное вдали ото всех, помогло обрести столь необходимую ясность. Я принял правильное решение, разорвав отношения. Нам не стоило оставаться вместе, это было очевидно для всех, кто знал нас. Поэтому сейчас я не был готов встретиться с ней вновь. Я знал, что однажды найду ее, и мы поговорим обо всем, но не сейчас. Если бы я встретился с ней прямо сейчас... это стало бы напоминанием, насколько я был испорчен. И напомнило бы мне о том длинном пути, который мне пришлось преодолеть, чтобы никогда не потерять ее. Большинство женщин считают романтичным, если паре приходится преодолевать все трудности вместе, но у меня есть для них новости: это нифига не романтично. Это только все портит, демонстрируя патологическую нездоровую зависимость.

Вот дерьмо! Теперь и я начал думать как Алекс.

Это не приведет ни к чему хорошему.

— Хочешь позавтракать, мужик? — Кайл просунул голову в дверь спальни, которая временно считалась моей.

— Конечно, — ответил я.

— Я собираюсь в закусочную вверх по дороге. Собирайся, встретимся у машины.

Со стоном я вылез из кровати и оделся. Некоторые из моих предметов для творчества были разбросаны по всей комнате, но я практически ничего не рисовал. Мне не хотелось. Здесь был не мой дом, и я не хотел случайно испортить вещи Кайла.

Вскоре я собирался подыскивать себе новое жилье, но здесь планировал прожить, по крайней мере, еще месяц. Мне нужно было сердцем почувствовать, что я был готов отправиться в самостоятельное плавание. Тяга к прошлым привычкам никуда не делась, но я изо всех сил боролся с ней. Кайл избавился от любого алкоголя в доме, чтобы у меня не возникло соблазна. Мудрый человек. Хотя такое желание периодически появлялось. Я понимал, что ради моего благополучия и шанса на счастливое будущее, которое у меня вполне может быть, необходимо оставаться трезвым.

Проехав несколько кварталов, мы с Кайлом вошли в закусочную. Пока ели, болтали ни о чем, но этот разговор даже отдаленно не напоминал наши беседы в прежние времена. Не такими они были до того, как я пошел ко дну. Наши отношения изменились, и вряд ли когда-нибудь удастся вернуть прежнюю дружбу.

Когда мы перекусили, Кайл предложил подвезти меня домой, перед тем как сам поедет на работу, но мне было нужно куда-нибудь пойти. Кайл никак не хотел оставлять меня в покое, но я заверил его, что со мной все будет в порядке. Не мог же он постоянно держать меня на поводке.

Засунув руки в карманы, я некоторое время бродил по городу, прежде чем решил отправиться на кладбище. Я осознавал, что был шанс случайно натолкнуться на Саттон, и это меня пугало. К счастью, этого не случилось. Я не был уверен, как отреагирую, если увижу ее.

Склонив голову, я вошел на кладбище. Я давно запомнил дорогу, и не было нужды смотреть, куда иду. Добравшись до их могил, я был поражен, увидев там женщину.

Мозг сыграл со мной злую шутку, и поначалу я решил, что это Саттон. Но у женщины, стоявшей на коленях на земле, были рыжие волосы. Я почувствовал облегчение. В конце концов, это не могла быть Саттон, ведь я никогда не говорил ей, где похоронена моя семья. Хотя, с ее потрясающими навыками поиска в Google, она могла бы найти их, если бы действительно захотела.

Женщина встала, утирая слезы. Наконец заметив меня, она испугалась.

— Боже мой! — Она прижала руку к груди, отступив на шаг назад. — Ты так меня напугал!

Я всматривался в ее знакомые черты, и, нахмурив брови, пытался вспомнить. Я знал ее, но никак не мог понять откуда. Воспоминания, хранившиеся в глубине моего разума, были весьма туманны.