Кофе был готов, и я налила дымящуюся жидкость в одну из кружек, купленных вчера. Я не любила кофе с сахаром или сливками, поэтому не добавляла их. Отхлебнув горькую жидкость, я поморщилась, но все равно это было невероятно. Выпив весь кофе - мой сегодняшний завтрак - я собрала мокрые волосы в узел на макушке и оделась в удобную одежду. Пока я не планировала никуда выходить. Просто хотела распаковать вещи и обустроиться.

Из Техаса я привезла лишь то, что влезло в машину. Это означало, что кроме одежды и постельных принадлежностей, мне многое надо было купить. К счастью, у меня было достаточно собственных сбережений, и я могла купить диван и другие необходимые вещи.

Сев на пол, я начала распаковывать коробки и развешивать одежду в шкаф. Брут смотрел на меня со спокойным любопытством. Его присутствие помогало мне не чувствовать себя такой одинокой.

Когда все коробки были распакованы, я согнула их и обхватила руками, намереваясь вынести на улицу.

— Скоро вернусь, — сказала котенку, который бегал за мной.

Спустившись вниз по ступенькам, я обошла здание. Бросив коробки в мусорный контейнер, я почувствовала удовлетворение от того, как поработала сегодня, и что удалось распаковать все вещи.

Обойдя здание, я заметила фигуру, которая шла по улице прочь от квартир. Голова идущего была опущена, как будто человек пребывал в глубокой задумчивости. Он быстро прошел мимо, и я узнала, кто это.

Кэлин.

Если бы я не узнала осанку и манеры уходящего от меня человека, запачканная краской одежда говорила сама за себя.

Я не знала его, но видела достаточно, чтобы уяснить: он странный парень. И не могла понять, почему он себя так ведет. Здесь было что-то иное. Он был не просто художником. Что-то с ним было не так, но у меня не было никакого намерения выяснять, что именно.

Черт. Узнать о Кэлине плохая идея. Я приехала сюда, чтобы найти себя, а не разбираться с какой-то тайной.

Я почувствовал на себе взгляд своей новой соседки. Никогда не знал, что можно ощутить чей-то взгляд, словно ласку.

Хотелось повернуться и посмотреть на нее, но я сдержался и с опущенной головой продолжил свой путь.

Вчера, не в состоянии выкинуть ее из головы, я ушел спать, думая об этой девушке, а не о своей семье. Что-то в ней было таким пленительным. Да, она была великолепна, но было нечто большее. За последние пять лет мне попадалось много красивых женщин, но никто из них не заставлял меня делать глупости, от всех них мне хотелось лишь бежать. Саттон… Я знал, что она другая.

Поворачивая за угол, я больше не чувствовал ее проницательный взгляд. Выпрямив плечи, я снова построил вокруг себя защитную стену. Продолжая свою прогулку, я направлялся в место, куда приходил, по крайней мере, один раз в неделю.

Я всегда был трезв, когда ходил на кладбище.

Только так я мог позволить чувству растерянности и утраты просочиться в мои поры. Это был единственный момент, когда я не позволял себе забыться.

Я нуждался в этой боли.

Она была меньшим, что я заслужил за то, что позволил им умереть.

Я никогда не прощу себе того, что меня не было там и я не смог их защитить.

Я знал, если бы остался дома, смог бы что-нибудь сделать.

Но вместо этого я был на вечеринке, гулял с девушкой, которую даже, бл*дь, теперь не мог вспомнить. Ни лица, ни имени.

Та ночь, когда я нашел их, уничтожила частичку моей души. Она забрала чувство радости и оставила после себя гниющую черную дыру. Я разрушил все. Я дерьмовый человек.

Теперь я делал плохие вещи и не чувствовал абсолютно ничего. Я любил играть с вещами, скручивая и сгибая их как мне хотелось. И действительно хотел поиграть с Саттон. Ее вспыльчивая личность зажигала что-то во мне, то, что я пока не мог объяснить. Она была опасна для меня, и мне лучше держаться подальше от нее. Но я боялся, что теперь это невозможно. Такие люди, как Саттон, притягивали к себе, становясь центром и пленяя все, даже если только на мгновение.

Я не знал эту женщину, и вообще было глупо думать о ней.

Я смог противостоять искушению, и может, у меня получится вести себя так же и дальше.

К сожалению, это было невозможно, но хотелось бы верить, что мне это удастся. В противном случае, было страшно подумать, что один человек мог оказывать на меня такое глубокое влияние всего лишь после одной встречи. Я пытался убедить себя, что дело только в ее красоте, что я тоскую и это просто глупые мысли.

Но дело было не в этом.

А… в ней.

Она не смотрела на меня с отвращением или жалостью. Была раздражена тем, что я вторгся в ее квартиру, но я не видел на ее лице те привычные взгляды, которые бросали на меня другие. За последние пять лет я привык, что люди так смотрят на меня. Я не виню их за это. Бл*дь, порой я сам смотрел на себя хуже. Моим родителям было бы стыдно за меня, если бы они знали, как я жил после их смерти. Они бы, наверное, выпороли меня. Но из-за этого знания мне не хотелось ничего менять. И не думал, что когда-нибудь будет по-другому. Я стал позволять наркотикам и алкоголю брать контроль над каждым аспектом моей жизни, так что жил в полном дерьме. Некоторые даже называли это самолечением. А я бы назвал это то-что-не-разочарует-меня-средство. Моя семья погибла, но у меня ощущение, что в ту ночь вместе с ними перестал жить и я.

Кайл был единственным человеком, который застрял со мной и он не простит себе, если со мной что-нибудь случится. По какой-то причине он отказывался оставить мою жалкую задницу. Он чувствовал ответственность за свою выходку, поскольку думал, не приди он в ту ночь ко мне домой, я бы не стал заниматься саморазрушением. Но ничто не могло предотвратить мою реакцию на это все, однако он этого не понимал. У него не было семьи, и это связывало нас. Он не относился ко мне так, как остальные, и ничего не изменится, как бы я ни старался.

Когда я переступил порог кладбища, чувство покоя пронзило мое тело. Они были близко. Я прошел знакомой дорогой до могилы.

— Привет, ребята, — сказал я, вставая между могилами сестры и матери. Ложась на спину, я закинул руки за голову. — Я так скучал по вам.

Закрывая глаза, сделал вид, что они ответили мне и спрашивают, как прошел мой день.

— Я нарисовал новую картину для тебя, Кейла, и думаю, тебе понравится. Ты в парке гоняешься за бабочками, как привыкла делать раньше. Помнишь? — Ветер щекотал мои щеки, и я улыбнулся, представляя, что это была Кейла и ее смех.

— Кое-кто переехал в квартиру напротив моей. Ее зовут Саттон. И… — замолчал я. — Не знаю, что и думать о ней. Нравится ли она мне или я ее ненавижу. Думаю, что нравится. Хотя ненавидеть ее было бы проще, — прошептал я, мои глаза все еще были закрыты. Я представлял себе маму, папу, сестру, как мы все расселись вокруг кухонного стола, и говорим, как бывало раньше. — Я ненавижу вас за то, что вы оставили меня.

— Почему, Кэлин? — спросила Кейла, или, по крайней мере, спросила бы.

— Потому что, — сказал я, открывая наконец глаза и смотря на пушистые облака. — То, что я люблю вас, ребята, причиняет мне невыносимую боль, и я не хочу пройти через все это снова. Я не могу потерять кого-то еще, поэтому будет лучше, если она будет мне безразлична.

— Удачи тебе, — дерзко ответила Кейла. — Ты не можешь ненавидеть всё и всегда.

— Но могу попробовать, — прокричал я, гнев кипел в моих венах из-за слов воображаемого голоса.

— Любовь всегда находит путь внутрь нас. Даже если это не та любовь, которую ты ищешь…

Я поднялся на ноги, отряхивая траву, прилипшую к моим джинсам. Разговоры со своей покойной сестрой я принимал слишком близко к сердцу.

Направляясь обратно домой, я решил напиться, упасть в небытие и притвориться, что слова, которые прошептала мне сестра, неправда, и этого не случится.

— Опять этот чертов шум!