День был солнечный, над головой шумели платаны, с моря дул свежий, умеряющий зной ветерок. Красное платье Мадлен, подпоясанное золотой цепью, ее светлые, до плеч волосы, стянутые на лбу широкой лентой, привлекали внимание прохожих. И Алеша невольно гордился, что идет рядом с такой красивой девочкой.
- Куда мы идем? - спросила она.
- У нас одни неудачи, - сказал Алеша. - Я ходил по старому адресу. В квартире все новые жильцы! Въехали уже после войны и ни о каких Курбатовых не слышали!..
- Что же делать?
Алеша достал из кармана несколько бумажек и перебрал их.
- Толя через адресное бюро узнал несколько адресов Курбатовых. Одна из них - Анна Степановна - живет тут недалеко.
- Давай зайдем!
Квартира Анны Степановны Курбатовой оказалась на втором этаже. Пока они звонили, Мадлен считала почтовые ящики самых разных цветов и размеров, прибитые в ряд на стене около двери, и удивлялась, почему их так много. На каждом из них была наклеена бумажка с фамилией владельца. На некоторых ящиках в табличках перечислялись названия газет и журналов.
Мадлен внимательно перечитала все фамилии, и на одном из крайних ящиков увидела нужную: А.С. Курбатова выписывала «Комсомольскую правду», «Черноморскую коммуну» и журнал «Пионер». «Наверно, молодая», - решила Мадлен с некоторым разочарованием. В глубине коридора послышались шаркающие шаги, щелкнул замок, и на пороге раскрывшейся двери появилась старая женщина в цветастом халате. Их звонок явно вырвал ее из глубокого сна. На полных румяных щеках женщины еще виднелись складки от подушки. Торопясь открыть дверь, она не успела причесать волосы и теперь придерживала их левой рукой.
- Вы Анна Степановна? - спросил Алеша.
- Ну, я, - подозрительно взглянув на него, сказала женщина.
- Ваша фамилия Курбатова?
- Курбатова! А дальше что?!
- Вы когда-нибудь жили на Пушкинской?
- Никогда не жила! А что у вас случилось?
- Ничего.
- Кто тебя послал сюда?
- Никто, - проговорил Алеша, - я сам ищу.
Он стал отходить к двери, но Анна Степановна уже не хотела его так просто отпускать, в ней заговорило любопытство.
- Подожди! -сказала она уже более приветливо. - Кого же ты разыскиваешь? Родственницу, что ли?
- Не я разыскиваю, а ее дочка.
- Дочка? Это ты? - кивнула она в сторону Мадлен.
- Нет, она в Париже, - уже взрослая.
- Батюшки!.. В Париже?!. Как она туда попала? - всплеснула руками словоохотливая женщина.
- Ее во время войны немцы угнали… Ну, пошли, Мадлен!..
Ребята стали быстро спускаться вниз. За их спинами дверь квартиры гулко захлопнулась, но тут же вновь открылась.
- Подождите, ребята! - придерживая халат, женщина вышла на площадку и нагнулась над перилами лестницы. - В соседнем подъезде депутат живет. Антонина Петровна! Она многих людей разыскала! Поинтересуйтесь! Квартира пятнадцать!..
- Спасибо! - сказал Алеша. Когда они вышли на улицу, он вынул пачку справок, верхнюю разорвал и бросил. - Теперь поедем к Большому фонтану!.. Туда, правда, далековато!..
Мадлен подумала.
- Может быть, зайдем к депутату?.. Интересно только узнать, от какой он партии.
- Конечно, от коммунистической. От какой же еще? - удивился Алеша.
- Тогда надо пойти. У нас в Шуази Ле Руа все ходят к коммунистическим депутатам!
- У депутата и без нас много дела… Сперва лучше пойдем по адресам. Вдруг повезет!.. Или знаешь что… Когда ты должна вернуться домой?!
- К восьми, - ответила Мадлен.
Часы на углу показывали без четверти три.
- У нас еще много времени! Знаешь что я надумал? Пойдем-ка спросим у Михаила Ивановича. Он многих подпольщиков знает. И посоветует, как нам лучше поступить.
Михаила Ивановича они застали дома. Он сидел за столом и писал, заглядывая в лежащие перед ним бумаги.
- Подождите немного, ребята, - сказал он, впуская их в квартиру.
Алеша за его спиной скорчил смешную гримасу и кивком головы показал Мадлен на беспорядок, который воцарился в комнате. Здесь опять следовало бы основательно потрудиться. Кастрюлька с вареной картошкой стоит на стуле. Ночные туфли валяются посреди комнаты, пиджак съехал со спинки стула и вот-вот упадет на пол. Кроме того, с утра Михаил Иванович, очевидно, мастерил один из новых кораблей своей эскадры, повсюду валялись планки и стружки, на выступе камина стояла ржавая консервная банка с клеем.
Мадлен с удовольствием бы засучила рукава, если бы не боялась помешать старому моряку.
Наконец Михаил Иванович поставил точку, подписался и, положив исписанный лист поверх пачки бумаг, обернулся к ребятам.
- Наконец-то закончил, - с облегчением вздохнул он. - Все просят воспоминания писать. Где был, да как воевал! И чем больше времени проходит, тем сильней трясут. Молодежь интересуется. - Взглянув на Мадлен, он улыбнулся. - Ну как, француженка, город наш нравится?
- Нравится, - улыбнулась Мадлен.
- С утра ходим, Михаил Иванович, - сказал Алеша.
- Аркадию ей показал?
Алеша вздохнул.
- Нет, до Аркадии мы еще не добрались! У нас дела, дядя Миша.
- Дела? Еще где-нибудь квартирку убираете?..
- Да нет! У нас серьезные дела! Тут одна тайна!..
- Только одна?!. -Михаил Иванович усмехнулся.
Алеша вынул из кармана записку Марии.
- Вы, Михаил Иванович, во время войны в Одессе были? - спросил он.
- Когда наши отошли - остался в подполье… Не смог эвакуироваться из-за раны.
- А мы одного подпольщика разыскиваем. - Алеша подал Михаилу Ивановичу записку.
Михаил Иванович бегло проглядел, потом брови его удивленно приподнялись, он стал внимательно вчитываться в каждое слово.
По мере чтения взгляд его становился все более колючим, словно его что-то раздражало, вызвало неодобрение, которое он старался сдерживать.
Мадлен и Алеша примолкли. Они уловили происшедшую перемену в Михаиле Ивановиче и не понимали, чем она вызвана.
Глубокие морщины вокруг глаз Михаила Ивановича собрались, прорезались еще глубже. Лицо, и без того суровое, стало еще более замкнутым. Он как бы отгородился от ребят невидимым щитом, за которым простиралась неведомая им большая и сложная жизнь, о которой знал только он один.
Наконец Михаил Иванович положил записку перед собой на стол и некоторое время смотрел в окно, на верхушки тополей, застывших в знойном покое.
- Курбатов! - проговорил он. - Знакомое имя!.. Да, был такой Курбатов! Я лично его знал. Но памяти хорошей он о себе не оставил.
Мадлен взволнованно взглянула на Алешу. Она на мгновение представила себе, с каким нетерпением Мария ждет ее возвращения. Что же Мадлен сможет ей рассказать?..
Да, за последние месяцы Мадлен поняла, что в мире все совсем не так просто, как думаешь.
Алеша присел на стул напротив Михаила Ивановича и уперся локтями в стол.
- А что же Курбатов такое сделал? - спросил он настойчиво.
Михаил Иванович ему не ответил.
- Ты привезла эту записку? - спросил он.
- Да, - ответила Мадлен.
- Значит, понимать надо так, что в Париже живет дочка Курбатова?
- Да.
Михаил Иванович раздумчиво провел рукой по лбу.
- Тяжело ей будет узнать!.. Ее мать и сестру гитлеровцы убили. Это я точно знаю. Утопили в барже на море. А вот отец Василий Курбатов… Про него ничего определенного сказать не могу!
Алеша и Мадлен поняли: старик что-то не договаривает.
- Михаил Иванович! - Алеша еще ближе подвинул локти к старику. - Это очень важно!.. Мадлен ведь должна все рассказать Марии.
- Зачем же?.. Двадцать лет прошло!.. Теперь уже все забылось…
- Как же забылось! Вы сами сказали, что памяти он хорошей не оставил!..
- Мария отсюда далеко, во Франции… Не к чему ей это знать.
- Но Мария очень любит своего отца! - воскликнула Мадлен. - Она гордится им. А он, может быть, плохой человек!..
Михаил Иванович досадливо кашлянул, поднялся, с шумом отодвинул кресло и вышел в соседнюю комнату.
В приоткрытую дверь Мадлен видела, как он, присев у книжного шкафа, долго перебирал толстые папки, нашел наконец нужную и вернулся назад.
