Все кинулись исполнять пожелание своего господина. Атия стояла над принцем не подвижно. Она больше не улыбалась, только молча, слушала, как затихают шорохи и шёпот за её спиной. Этой же спиной она ощущала пристальные взгляды придворных. Они уже напрягли свои уши в надежде услышать самое интересное в предстоящем разговоре между детьми императора.

Арий, взяв ладонь принцессы в свою, посмотрел на неё глазами ребёнка. А он и был ещё ребёнок. Как быстро она это забыла. Пятнадцать лет — разве в этом возрасте кто-то мог похвастаться мудростью.

— Ты так быстро уходишь? Почему? Мы только примирились, — в его голосе было столько разочарования. — Тебе скучно. Но скоро будет весело, я обещаю. Побудь ещё.

— У меня много дел запланировано на сегодня, — чётко ответила принцесса. Этот разговор уже начал её раздражать.

— Какие дела могут быть такими важными, что моя сестра, оставляет меня?

— Мне нужно в город, — недолго думая, сказала Атия.

— Тогда я отменю все игры и буду сопровождать тебя.

Ей ещё этого не хватало. Теперь он будет таскаться за ней, как щенок. Этого ей уж точно не нужно. Пусть развлекается дальше со своими друзьями.

Собрав последнее терпение и самообладание, принцесса попыталась отговорить принца от желания сопровождать её.

— Не стоит, братец. Это нудная поездка. Мы увидимся вечером.

И она ушла. Ушла так же неожиданно, как и появилась. Её силуэт растворился среди длинных зелёный аллей. Единственное, что осталось принцу это ждать. Ждать, когда солнце скроется за горизонтом. Ждать, когда бледная луна осветит тёмно-синей небосвод, а звёзды украсят его. Ждать наступления вечера, а вместе с ним и принцессу.

У Атии действительно было много дел. Сегодня она хотела сама убедиться, действительно ли на улицах города всё так плохо. А для этого ей нужно было выехать за ворота императорского замка. Ещё утром уходя, она распорядилась, чтобы приготовили паланкин. Они наверно, уже ждут. В город её будет сопровождать Зураб. Он сумеет её защитить. Тем более, что её верный телохранитель умело обращается со всеми видами оружия. Разве рядом с ним ей может что-то угрожать. Рабов — носильщиков она не брала в расчёт. Они всего лишь рабы.

Подумать только ещё лет пять назад на улицах Атланты было спокойно и безопасно, а теперь по слухам проехать можно только с хорошей охраной. Грабят и даже убивают всех без разбору. Это и пугало принцессу. Быть ограбленной и убитой собственным народом. Ну, ничего она быстро наведёт порядок.

Принцесса никак не могла решить насчёт Тамары. Брать ли её собой. Если там так опасно, рабыня будет только мешать. Тамара быстро впадает в панику и её слёзы выведут кого угодно из себя. Скорее всего, придётся поехать без компаньонки. Истерики рабыни принцесса не выдержит, да и Зураб не любитель нытья.

Как и ожидала принцесса, паланкин был готов. По распоряжению Атии, на нём не было никакого герба, указывающего на принадлежность пассажира к какому-либо сословию. Простой, но роскошный паланкин. В таких обычно передвигаются не очень богатая знать. Внимания они не должны привлечь. К тому же, что можно взять с таких же разорённых, как и сами простолюдины. Осталось только один штрих в её тайном путешествии. Принцесса сняла драгоценности, отдав их Тамаре и взяв с её рук простую серого цвета шаль, укуталась в неё. Теперь её необычные для атлантов волосы никто не увидит. Вылазка принцессы в город останется не замеченной.

Зураб помог своей госпоже расположиться в паланкине, и опустил довольно плотные занавески. Приказал носильщикам двигаться к дворцовым воротам, и сам последовал за госпожой.

То, что открылось их взору за воротами, было ужасно. Улицы наводнили толпы бродяг. Эти несчастные, решившиеся крова по вине старших советников и императора, просили милостыню. Одежда на худых истощённых телах висела бесформенными лоскутами. Впалые щёки, грязные лица, отвратительная вонь, плачущие дети, и почти голые женщины, продающие себя за куски хлеба. Но, правда, среди этой серости и никчемности были всё же яркие пятна. Богато разодетые вельможи, торговцы рабами и купцы. Они — то уж никогда не ощутят на себе кризиса империи. Будут продолжать обирать свой народ, как и обирали и ничто не изменится.

Принцесса уже сбилась со счёта, так часто под ноги её рабам бросались дети, становясь на колени и протягивая свои грязные худые ладошки с просьбой дать поесть. Это было не выносимо. Не выносимо смотреть, в кого превратились атланты, некогда процветавший народ. Они стали попрошайками. Бессмысленно было отгонять толпы детей от паланкина, и принцесса приказала не трогать их. Зураб подчинился и уже через несколько минут носильщики не могли ступить и шагу. Маленький тайный кортеж принцессы окружил её голодный народ от мала до велика. Атия уже пожалела о своём запрете. Лучше бы он отгонял их и дальше плетью, а теперь они не могут двигаться ни вперёд, ни назад.

Со всех сторон к чистой и выхоленной принцессе тянулись грязные руки. Они хватали, царапая нежную кожу, и оставляли отпечатки грязи. Кто-то попытался сорвать с принцессы шаль, но вовремя подоспевший Зураб ударил обладателя наглых лап плетью. Тот взвыл, отшатнувшись от носилок принцессы. Телохранитель Атии старался, как мог разгонять толпу, но у него ничего не получалось. Люди всё множились и множились. Страх обуял дочь императора. Неужели её затопчет эта толпа, но прежде сорвут с неё одежду. Ужас. Вот, что внушал теперь принцессе её собственный народ. Она не вольно закричала в поисках защиты. Куда скрыться от назойливых страшных лап. Ещё сильнее испугалась принцесса, когда паланкин с грохотом упал на мощёную мостовую. Её рабов поглотила толпа. Их крики были душераздирающие. Эти животные отрывали с рабов всё, что напоминало какую-либо ценность. Кольца из ушей, носов, браслеты. А кто-то возбуждённый этим зверством закричал: «Души их! Вот какие сытые! Это для них забрали у нас всё!». Это было последней каплей, и неконтролируемая толпа бросилась, казалось со всей своей яростью к принцессе.

Зураб выхватил меч и стал рубить всех без разбору. Кровь брызнула с такой силой, что занавески паланкина не спасли Атию. Её лицо и одежда покрывала ярко красная липкая жидкость. Пыл толпы немного поутих. Зураб, вытащив свою хозяйку из паланкина и убивая всех на своём пути, прорывался сквозь нищих.

Дорога к спасению была закрыта десятком жаждущих отмщения за свои горести, и пройти через них невозможно. А впереди прямо перед их носом выросла высокая каменная стена. Они обречены.

Телохранитель закрыл принцессу своей спиной. Расправив широкие плечи и выпрямив грудь, Зураб сжал с такой силой рукоять меча, что сквозь кожу проступили вены, и можно было разглядеть напряжённые жилы на руке. Сделав шаг вперёд, он прокричал:

— Ну, кто рискнёт сразиться со мной! — и заревел так страшно и громко, словно раненый зверь.

Толпа отступила назад. Умирать никому не хотелось. Пусть их жизнь ничтожна, но всё же они пока живут.

Наступила тишина. Рисковать не отважился ни один нищий. Они стояли не шевелясь. Принцесса посмотрела в толпу и закрыла глаза. Её паланкин весь измазан кровью и сами люди, казалось, умылись ею. Их лица и руки были красными. Атия догадалась — это была кровь её рабов. Их, скорее всего, разорвали или затоптали. Одно другого не лучше. Лучше бы она приняла предложение своего брата. Его телохранители не допустили бы такого. Она ещё сильнее прижалась к холодной стене. Если сейчас не случится чудо, то их жизнь оборвется так глупо. Быть разорванной собственным народом. Что может быть ужасней.

Зураб одной рукой держал меч, а другой сжимал ладонь принцессы. Он ощущал её страх. Рука его хозяйки была влажная. Он, не отдаст её на растерзание этой голодной своре. Если он будет погибать, то и убьет её. Пасть от меча всё же лучше чем в грязных лапах простолюдинов. Он попытался успокоить свою госпожу, сжав её пальцы сильнее, прошептал: