Назир Синх не ожидал такого действия от принцессы. Он ожидал чего угодно, но не этого. По его расчётам, принцесса должна была, сама набросится на него.

Она должна была…

Должна была…

Он так хотел!

Третий советник не забыл о предстоящем разговоре. Он всегда обо всём помнил. Он помнил даже когда, словно мальчишка, догонял её в аллеях парка. Он не забывал, когда заглянул в её глаза и утонул в них. Он хотел прочитать в них её душу, но не смог. Душа принцессы оказалась подобна лабиринту, в котором она сама заблудилась. Атия всегда была для него загадкой, хотя её жизнь проходила на его глазах. Он видел её рождение. Он провожал её с матерью и сестрой в изгнание. Он сопровождал её обратно во дворец к императору после изоляции. Он ставил свою подпись под смертными приговором её возлюбленного. Он сообщил принцессе об её временном содержании под арестом. И ни разу не видел её такой, как сейчас. В эту ночь она сама на себя была не похожа. Всегда сдержанная, холодная, а сегодня в ней будто борются два человека. Один – это разум, другой – чувства. И по мнению Назир Синх первое брало верх, что его радовало. Он про себя хвалил её за это. И себя, кстати, тоже. Третий советник удачно сделал свою ставку. Принцесса принесёт ему победу. Она станет хорошей императрицей. «Хорошей» - в его понимании – решительной, хладнокровной, а это лучшие качества правителя.

Покои принцессы находились на третьем этаже дворца. К ним вела широкая винтовая лестница, ступени которой украшали причудливые картинки, сложенные из разноцветных оттенков мрамора, базальта, драгоценных камней. Перила, покрытые золотом, отблёскивали жёлто-красным в свете факелов. Казалось, что эти ступеньки ведут не в спальню принцессы, а прямиком в ночное небо, которое было видно сквозь стеклянный купол-крышу. Назир Синх десятки раз бывал здесь по различным поручениям, но раньше он не замечал, какая длинная эта лестница. Невыносимо длинная. А эти рабы упавшие ниц перед своей хозяйкой, так многочисленны. Разве здесь можно спокойно обсудить все возникшие вопросы. Конечно, нет. Лучше бы они пошли к нему. Слуги третьего советника никогда не выдадут, что услышат в покоях своего хозяина. Они немые. Немой прислужник — безопасность господина, так он считал. И в чём-то был прав. Рабы принцессы слишком болтливы, поэтому многие её слова и действия всегда были известны Назир Синху, а может быть и другим заинтересованным лица.

Принцесса медленно поднималась по ступенькам в свою комнату, ведя уже за руку своего нового любовника. Она улыбалась, шутила, а вот третьей советник приуныл. Не трудно было догадаться, в чём была причина его резкого ухудшения настроения. Много ушей.

Атия остановившись, обняла Назир Синха, и делая вид, что целует его шею прошептала:

— В моей спальне никого не будет. Зураб за этим проследит.

И целуя его, поднималась на ступеньку выше, а он следовал за ней. Теперь и рабы будут шептаться о новой любви их хозяйки. Пусть сплетничают, а самых языкастых она наградит по заслугам. Зураб постарается заткнуть их рты. Он это любит.

Двери в спальню открыл её верный Зураб. Только завидев на горизонте приближающуюся парочку, исполнительный раб уже отдал все необходимые распоряжения. Расстелить кровать, подать фрукты и вино, зажечь камин, нагреть воду и приготовить, на случай если принцесса с гостем пожелает помыться, ванну. Он всегда угадывал желания своей принцессы и гордился этим. Зураб был не только телохранителем, но и доверенным лицом принцессы. Он исполнял все её приказания. Он знал все тайны своей повелительницы. Если сравнивать людей с животными, то Зураб мог претендовать на звание верного пса. Он спал у её ног, охраняя сон своей возлюбленной хозяйки и готов за неё убить любого. Даже императора. Эту фанатичную верность объясняло одно обстоятельство. Атия выкупила Зураба у работорговцев. Если бы не милость принцессы чернокожего великана ждала не самая незавидная судьба. Участь евнуха в гареме Мария. Быть рабом принцессы и оставаться мужчиной лучшее, на что мог рассчитывать раб, рождённый в диких краях центральной Африки.

Принцесса, входя в спальню, подала знак рукой своему телохранителю, который означал закрыть двери. Осмотрев комнату, она улыбнулась Зурабу. Он всегда радует её. И сегодня тоже. Она правильно сделала, что купила его. За такое спасение люди из варварских племён самые преданные и услужливые. Он считает принцессу своей спасительницей, а он всего лишь выбирала себе верного раба. Не больше. И угадала в своем выборе.

— Зураб, я хочу, что бы нам никто не мешал. Проследи, что бы ни одного человека не было вблизи моей двери, — повелела принцесса, и её пёс поспешил выполнить её приказание. Если бы у него был хвост, он бы им завилял от радости.

Дверь закрылась, оставив тем самым их наедине, о которой они оба жаждали. Свечи горят, вино ждёт на столе, постель манит белизной своих простыней, а верный пёс охраняет их покой. Но любовники не спешат, заняться любовь. Они ждут, кто начнёт первым разговор. Кто сделает шаг в бездну предательства. Кто из их будет играть первую партию в оркестре заговора.

Атия, что бы как-то развеять обстановку разлила вино по бокалам, один из них протянув Назир Синху. Тот, взяв бокал из рук принцессы, опустился на постель. Усевшись по удобней, первым начал третий советник. Эта тишина его немножко выводила из себя. Нет, он не злился. Он просто терял контроль над собою, когда смотрел на стан принцессы тускло освещённый огнём в камине. Это было не выносимо…

— Для начала, моя принцесса, вы пообещаете мне, что выслушаете, не прерывая, — он посмотрел на неё, ожидая ответа. Принцесса слегка кивнула головой, пригубив бокал вина. Она следила за ним, не отводя глаз. — Император слаб, моя повелительница и поэтому империи нужен новый властелин. Он должен быть сильным, расчётливым, хладнокровным, мудрым и решительным. Ваш брат, если станет императором, только усугубит проблемы Атлантиды. Проще говоря, он уничтожит свою империю своей же глупостью. Ваш братик не способен управлять. Вы это знаете. Ваша сестра слишком зависима от Маркуса, что бы удержать в своих руках империю. Да, и Атлантиду ей никто не доверит. Остаётесь только вы, — Назир Синх залпом выпил содержимое хрустального бокала и отдал его принцессе. Она хотела наполнить бокал, но третий советник отказался. Ему нужна сейчас трезвая голова. — Вы станете императрицей. Только если сами этого пожелаете. Я не могу сам усадить вас на трон. Мне нужна ваша помощь. Для начала нужно избавиться от наследника. И это нужно сделать как можно быстрее. Ваш отец по моим подсчётам скончается через пару тройку недель. Его травят уже месяц.

От такой новости у Атии закружилась голова. Как её отца травят? Кто на это осмелился. Только одному Назир Синху это сейчас выгодно. Неужели он давно задумал этот переворот. И уже целый месяц убивает императора. Нет, она на это не подписывается. Или…

Принцесса осела. Бокал выпал из руки и со звоном разбился. На шум в спальню влетел Зураб, но быстро пришедшая в себя Атия, рукой указала своему псу вернуться на место. Назир Синх поднял принцессу на руки, поднеся к постели, положил её.

— Вашего отца начал травить не я. Его такая скорая смерть не была в моих планах. Но это нам на руку, только нужно спешить. Отравителей потом казним за посягательство на жизнь императора. Доказательств у меня много.

Третий советник говорил об этом с таким равнодушием, как будто это убивают какого-то раба, а не императора. Не её отца. Планы. Планы. Какие планы. Император умирает. Ещё никто, никогда не пытался по — настоящему убить всесильных правителей. Игра с каждой минутой становилась реальностью. Одно дело говорить об убийстве и другое, когда оно уже совершается. Одно радует — на её совести не будет крови отца. А брата…

Назир Синх словно прочитав её мысли сказал:

— Всё всегда бывает впервые. Император такой же смертный человек, как и раб. Только одно отличие он живёт во дворце и управляет, а раб нищий и подневольный.