Собрав всю храбрость в кулак, отправила в небытие костяка, пытавшегося подобраться сзади к Джено, и начала носком сапога чертить защитный круг. Закончить мне не дали: нежить будто очнулась ото сна и пошла в атаку. Лишняя пара рук полезнее рисунка на земле. Да и не успею, начертательная магия — вещь долгая, а любая неточность сводит все усилия на нет.

— Так, вы двое, — палец Иствана поочерёдно ткнул в меня и Винса, — в гущу не лезьте. Заранее предупреждаю: на оживление сил не хватит.

Парень нервно сглотнул и сделал незаметный шажок к некроманту. Я заметила, как Винс сжал и активировал какой-то артефакт. Поколебавшись, тоже пробудила ото сна защитный амулет. Его надолго не хватит, но первый натиск — самый сильный. Если выстоим, есть шанс прорваться.

Джено толкнул меня, напомнив о традиционных рабочих связках некромантов со специалистами по работе с тонкими материями. Я возразила: нельзя воевать, не сработавшись, но обещала помочь по мере сил.

Нежить всё прибывала. Предприняв пару пробных атак и получив достойный отпор, она остановилась, взяла нас в кольцо и жадно тянула кто руки, кто тонкие шеи с омерзительными ртами. Свежих покойников немного, в основном полуразложившиеся.

Запах тления накрыл Гнилую гать. От него слезились глаза.

И вот нежить хлынула на нас. Неуклюжие зомби, шустрые костяки, быстрые упыри… От последних я старалась держаться подальше, потому что не умела убивать. Зато меч Иствана ловко вспарывал упырям животы, а направленный магический удар в сердце навсегда упокаивал их души.

Некромантия — особый вид волшебства. Таким, как Истван, даёт силу Среча, богиня ночи, и позволяет заглянуть под свой плащ Мара.

Я старалась держаться ближе к Иствану. Инстинктивно, наверное, да и кричать через всю гать: 'Новый упырь через пару минут вылезет!' не хотелось.

Пальцы то и дело скрючивала судорога, но я упорно, раз за разом повторяла уже отработанные до бессознательного действия: сплести энергетический шар, наполнить огнём, запустить в костяка, упыря или зомби — смотря, кто подвернётся.

В лицо летели ошмётки плоти, в волосах запуталась мёртвая кисть — костяк пытался голову оторвать, к счастью, неудачно. Ноги то и дело спотыкались о поверженных зомби. Пару раз я чуть не упала, налетев на них в пылу сражения.

Из зомби лезли черви. Не знаю, как меня не вывернуло от отвращения. Наверное, сдерживало то, что рвота — потеря концентрации, а это верная смерть. Нежить ждать не станет, разорвёт на части, сожрёт, выпьет кровь. И так приходилось отбиваться от десятка грязных рук, которые мечтали задушить или свернуть шею. Представляю, как тяжело бы пришлось, если бы мужчины не старались защитить меня. Они, включая Винса, трудились в две руки.

Воздух трещал от магии, трупы множились, а поток всё не кончался.

Представляю, каково это — постоянно рубить руки и головы! Мечи Джено и Иствана, кажется, вообще не опускались, при этом они умудрялись колдовать. Некромант, к примеру, пустил по гати ещё одну волну воздуха и стену огня, а боевой маг попотчевал зомби замысловатой молнией, за раз скосившей десяток нежити.

Вспыхивая, активировались артефакты. Пахло палёным мясом.

Решив немного отдохнуть, едва не поплатилась за неосторожность — неслышно подкравшийся упырь ухватил за ногу и повалил. Щит оказался не помехой, мертвец будто и не заметил его. То ли я увлеклась и нечаянно его сбросила, то ли лич значительно усовершенствовал нежить. Он мог, в качестве эксперимента. Чем не повод для гордости — научить существ без мозга взламывать магическую защиту?

Я отчаянно отбивалась, стараясь помешать укусу. Пусть упырь не инициирует, зато заражение крови заработаю. Трупный яд — вещь смертельно опасная.

Упырь оказался упорным: вцепился, как клещ, даже раненный, рвался к горлу. Длинными ногтями он исцарапал ладони. Но это сущие мелочи — представляю, что было бы, если б надела юбку! Толстая ткань штанов мешала прокусить кожу, но это ненадолго, пока упырь не разорвёт материю. Она уже трещала.

Изловчившись, попала огненным шаром прямо в яблочко, то есть в лоб.

Упырь рухнул на меня, придавив омерзительным, воняющим разложением телом. Его ногой столкнул Истван, грубо, не церемонясь, рывком поднял меня на ноги и толкнул себе за спину. Видимо, полагал, что сама не справлюсь.

Через минуту поняла: некромант просто спас от смерти. Там, где только что лежала я, провалилась земля, увлекая за собой труп упыря. Совсем забыла, это же болото!

Маги с боем пробивались на твёрдую землю.

Почва под ногами подозрительно чавкала и пускала пузыри. Несколько раз каждый из нас проваливался в ловушку — зомби не давали смотреть, куда ступаешь, но, к счастью, никто не угодил в трясину.

Я чуть не плакала от усталости.

Страх прошёл: я просто устала бояться.

Вот она — твёрдая земля, всего пара саженей, но между ней и мной — море нежити. Она давила друг друга, едва ли не дралась за право убить магов. Эти свары шли нам на пользу, но не дарили столь желанную передышку.

Разделавшись с очередным зомби — сработал артефакт, заряда в нём осталось ровно на одного, провела рукой по вспотевшему лбу и убрала лезшие в глаза волосы.

Бросив взгляд через плечо, поняла: Винс попал в беду. Зомби отрезали его от нас и толкнули прямо в руки слоа. Гадкий вид подвижной нежити в этой местности не водился, то есть подтверждалась теория Иствана насчёт лича.

Слоа — мелких злобных уродцев, легко менявшие облик с материального на нематериальный, оказалось четверо. Они молниями носились по небу, метая отравленные дротики. Один из них угодил в Винса.

Парень покачнулся и как подкошенный рухнул на землю, где его уже поджидали зомби…

Никогда ещё я так метко не поражала цель. Выбора не было: либо мертвецы разорвут несчастного одурманенного Винса, либо я их убью.

Схватив отброшенную кем-то за ненадобностью в бою слегу, ринулась на помощь парню, мысленно отсчитывая время, оставшееся до конца паралича. Яд после этого никуда не денется, но Винс сможёт сражаться.

Хрястнув, отлетела сбитая палкой голова костяка. Оказалось, слега — замечательное оружие, которое помогало выигрывать драгоценное время.

Едва не подарив сапог трясине, сожгла ещё троих зомби и, наконец, оказалась подле Винса. Он уже пришёл в себя и тоненько постанывал. Склонившись над ним, заметила кровь.

— Ты как? — я испуганно огляделась по сторонам. — Почему щит не поставил?

— Он не действует, — рассеянно пробормотал Винс и с моей помощью поднялся на ноги.

Парня пошатывало, сломанная рука повисла плетью.

От мертвецов отбивались вдвоём, стоя спина к спине.

Винс неплохо колдовал, напрасно Кристоф заставлял его мыть полы. И от робости перед зомби парень тоже избавился, как настоящий мужчина, преодолевал боль и слабость.

Перед глазами плясали красные мошки, голова трещала.

К счастью, мертвецы перестали прибывать, а на нашем участке и вовсе вскоре стало тихо. Даже слоа, которые воронами кружились над головой, куда-то делись.

Воцарилась подозрительная тишина.

С трудом совершая простейшие движения, перевязала Винса и отправилась на поиски магов. Я упустила их из виду, а теперь не могла найти.

Гать покрылась склизкой, источающей непередаваемую вонь массой — останками зомби и упырей. Костяки скромно валялись кучками пепла или кучками же костей.

Старательно выверяя каждый шаг, всё равно угодила в трясину. Она быстро засосала до пояса, намекая — дёрнешься, уйдёшь с головой.

Замерла, обдумывая, как быть. Глупо погибнуть в болоте, да ещё в первых числах апреля, когда всякой порядочной трясине положено дремать.

Передо мной распростёрлась Гнилая гать — вся как на ладони. Кочки, трава, редкие ёлочки… и смерть моя.

Над гатью плыл огонёк. Он освещал знакомую фигуру в мантии, на этот раз с посохом в руках. К счастью, лич пока далеко, но найти одну маленькую меня для него не проблема.

Я задержала дыхание и, позабыв о трясине, обо всём на свете, напряжённо наблюдала за передвижениями самовоскрешего мага. Тот кого-то или что-то искал.