Хонор посмотрела на Джо в своей странной манере – точнее, она смотрела куда-то над ее плечом, вместо того чтобы встретиться с ней взглядом.

Это был очередной плевок от нее.

– Я подумала, что будет лучше всего, если мы повесим его где-нибудь по центру, например на дверце шкафа возле холодильника, – добавила Джо.

«И еще, это избавит нас от неловких разговоров, подобных этому».

Она протянула календарь, который до этого держала под мышкой. Его выбирала Айрис; на нем были фотографии наряженных котят.

– Хорошо, – ответила Хонор. – Если тебе так угодно.

Она взяла календарь, и Джо ушла.

В гостиной Айрис и Оскар повсюду разложили свои милые игрушки, которые принесли из комнат. У обоих были зеленые лица и пальцы, и на игрушках тоже были подозрительные пятна.

– Вы готовы идти на улицу на чаепитие? – спросила Джо.

– Нет! – согласилась Айрис, сжимая Ирвинга, розового слона, с которым она засыпáла каждую ночь.

– Под деревом, мамочка! – скомандовал Оскар.

– Под деревом должно быть отлично. Вынесите Ирвинга и мистера Дидди на улицу и выберите место, потом несите остальные игрушки, а я прихвачу кусок торта, как только развешу простыни.

Джо вынесла корзину с выстиранным бельем на улицу и, наблюдая, как дети рассаживают игрушечных животных в неровный круг среди опавших цветов, развешивала простыни. Солнечный свет и дети были лучшим противоядием после бессонной ночи. Оскар и Айрис ходили туда-сюда, из дома к дереву и обратно, полностью поглощенные своим заданием. Она смотрела, как Оскар уверенно шагает, размахивая руками; как Айрис слегка покачивается, а ее локоны подпрыгивают при ходьбе. Когда они перестали ходить как маленькие детки и приобрели взрослую походку? Джо пыталась вспомнить, когда это произошло с Лидией, но у нее не получилось. Она помнила, как Лидия ходила маленькой, – быстро, безрассудно, сломя голову мчась к ближайшему препятствию и уклоняясь в последний момент. И знала, как Лидия с ее длинными ногами ходит сейчас, – с бессознательной грациозностью, будто в любой момент готова перейти на легкий бег.

Но она не могла вспомнить самого перехода от детской походки к женской. Она была слишком занята попытками наладить свою жизнь, чтобы заметить это. Печально. Нельзя пропустить этот момент с Айрис и Оскаром.

Развесив простыни, она принесла еще одну тарелку с тортом и чайник с фруктовым напитком и устроилась на траве возле Ирвинга.

– Чай, мамочка, – сказала Айрис, подняла чайник и разлила немного на себя.

– Я налью! – заявил Оскар, забрал чайник и аккуратно, до краев наполнил пластиковую чашку.

Он передал ее сестре, которая сказала:

– Нет, – и облилась еще больше, пока пила.

– Хорошо налил, Оскар. Можешь и мне налить, и всем животным? А ты, Айрис, не хочешь убедиться, что у всех есть торт?

Джо вытащила у нее из волос лепесток и смотрела, как дети весело играют в солнечном свете. У нее были похожие воспоминания о матери. Если бы она была жива, то уже бы сидела на траве, попивая фруктовый чай из пластиковой чашки. Она бы не позволила боли помешать проводить время с внуками. Как и Джо, она знала, что эти моменты не длятся вечно.

Джо откусила зеленого торта и поднесла оставшийся кусочек ко рту слона Ирвинга, чтобы он тоже мог укусить. Когда она подняла глаза, Хонор как раз выходила через заднюю дверь. Джо встала и поспешила к ней, чтобы Хонор не пришлось идти через весь сад.

– Вот, держи.

Хонор протянула ей календарь с котятами.

– Быстро. – Джо взяла календарь и взглянула на него. Он был исписан аккуратным, острым почерком. – Ох, уже есть что-то на сегодня.

– Я записана на прием к врачу.

– На два?

Было почти час тридцать дня. Она собиралась еще около получаса поиграть с детьми, а потом отдохнуть после обеда, ведь детей не нужно никуда везти. Теперь придется привести детей и себя в порядок и посадить всех в машину за десять минут, если она хочет добраться туда вовремя, особенно учитывая нынешнюю медлительность Хонор. И у Айрис в два часа дня обычно начинался дневной сон. Она надеялась уложить и Оскара, потому что он бегал все утро. Она планировала, что закончит одну стирку за час, пока дети будут спать. И даже успеет выпить чашечку чаю и почитать, если быстро все развесит. Конечно, можно воспользоваться сушилкой, но она пыталась экономить электричество, чтобы уменьшить счета.

– Да, – ответила Хонор. – Запись на два.

– Но, Хонор, вы мне ничего не говорили…

– Я собиралась вызвать такси. Как и говорила. Я сейчас позвоню.

– Нет, не нужно, вовсе не нужно. Айрис, Оскар, мы сейчас приведем себя в порядок и поедем кататься на машине.

– Нет! – сказала Айрис, топнув ногой. Оскар изменился в лице, слезы были неизбежны.

Хонор вытащила телефон из кармана.

– Вы не можете ехать на такси, – сказала ей Джо, – тогда вы точно не приедете туда вовремя. Это не Лондон, где можно поймать машину на улице. Здесь таксиста придется подождать.

– Да, – пробормотала Хонор, – это уж точно не Лондон.

– Я вас отвезу, это не проблема. – Может, Айрис и Оскар уснут в машине, и она сможет почитать на парковке, пока будет ждать Хонор.

Но сахар в торте и фруктовом чае взял свое. Оскар и Айрис во все горло пели «У старика МакДональда была ферма» всю дорогу до больницы, пока Хонор стоически смотрела в окно. Джо хотелось присоединиться, ей нравилось петь с детьми, копируя звуки животных, но выражение лица Хонор ее остановило, и она злилась на себя за это. Почему ей нельзя петь со своими детьми?

На стоянке не было мест возле входа, поэтому Джо пришлось высадить Хонор.

– Я найду, где припарковаться, и пойду с детьми в кафе или на детскую площадку, – сказала она через опущенное окно. – Просто напишите мне, когда освободитесь, и я заберу вас прямо здесь.

Хонор кивнула и направилась к больнице.

– И попросите кого-нибудь отвезти вас в отделение ортопедии в кресле-каталке! – крикнула Джо ей вдогонку. – Или в одной из этих машинок для гольфа!

Хонор, похоже, не услышала. Джо вздохнула и поехала вокруг парковки в поисках места, а дети периодически крякали у нее за спиной. Пришлось заехать на верхний уровень парковки, в самый конец, где она устроилась рядом с большим черным «лексусом».

– Поиграем в прятки в парке? – предложила Джо детям, расстегивая ремни безопасности.

– Нет! – ответила Айрис. – Хочу петь.

– Ты можешь петь в парке, дорогая.

Оскар выскочил из машины и побежал к проезжей части. Джо едва успела ухватить его за капюшон. Она продолжала держать его так и несла Айрис, пока они не дошли до лифтов. Оскар сразу же нажал на все кнопки, так что они останавливались на каждом этаже, пока спускались.

Через дорогу от больницы находился парк. Оскар нажал на кнопку светофора, и Айрис закричала, вытянув ручки, чтобы тоже нажать на кнопку.

– Только быстро, дорогая, – сказала Джо, опустив ее, когда на светофоре уже зажегся зеленый. Айрис все тыкала в кнопку пухленьким пальчиком. Когда она закончила, свет опять переключился на красный, и дети снова и снова нажимали на кнопку, пока он в очередной раз не сменился зеленым.

В парке почти никого не было, не считая нескольких человек, обедающих на скамейках.

– Я первый считаю! – воскликнул Оскар и зажмурил глаза. – Один, два, три, четыре, шесть, десять, пять…

Айрис завизжала. Джо взяла ее за руку, и они помчались за куст.

– Спрячься здесь, Айрис, – прошептала Джо.

Айрис ответила:

– Нет, – и закрыла лицо руками, очевидно, следуя известной мудрости, что если она не видит Оскара, то он ее тоже не увидит.

Джо присела возле нее.

– Четырнадцать, пятнадцать, двадцать! Кто не спрятался, я не виноват! – Оскар открыл глаза и закричал: – Я нашел вас! Это слишком просто, мамочка!

– Тогда почему бы тебе не спрятаться, а мы с Айрис попробуем тебя найти? – предложила Джо.

– Прятаться с Ози!

Оскар надулся.

– Я не хочу прятаться с Айрис. Она грязнуля.