Насколько она помнила, он звонил все это время, а ей нужно было проползти еще метр.

Она глубоко вдохнула, почувствовав запах пыли и шерсти, и снова подтянулась. По ковру это было сложнее. Она отнесет этот ковер с кровавыми пятнами и всем прочим на ближайшую помойку, как только поправится.

Телефон стоял на низком столике у дивана. Хонор, извиваясь и стараясь отталкиваться плечом, проползла последние несколько дюймов. Потом ухватилась за ножку стола, потянула со всей силы, и столик перевернулся. Хвала Богу за легкую мебель!

Телефон удачно приземлился возле нее, трубка слетела. Хонор схватила ее здоровой рукой.

– Алло, – сказала она. – Алло, мне нужна помощь.

Молчание. Ее волосы растрепались и теперь, потемневшие от крови, свисали на лице. Она чувствовала, что над верхней губой выступил пот. Давненько она не потела.

– Да, мадам, – наконец ответил на том конце линии голос с сильным акцентом. – Добрый день. Это Эдвард из «Компьютер Аксес Сервисес». Я звоню по поводу вашей проблемы с Windows.

– Отвали, – четко произнесла она в ответ и нажала на кнопку, чтобы закончить звонок. Потом набрала 999. – Мне нужна скорая помощь, – сказала она оператору и, кажется, вечность ждала, пока ее переключат.

– Скорая помощь. Скажите, пожалуйста, что с вами произошло и где вы находитесь?

– Я упала с лестницы и сломала бедро. И у меня разбита голова.

Она продиктовала адрес женщине со спокойным голосом.

– Хорошо, мадам, я оповестила диспетчера. Я останусь на линии и попытаюсь помочь, пока вы ждете скорую. Вы сказали, что ударились головой и сломали бедро? Вам тяжело дышать?

– Это, кажется, единственное, что мне не тяжело делать.

– Умница.

– Не разговаривайте со мной снисходительным тоном! Я достаточно стара, чтобы годиться вам в бабушки. Меня зовут Хонор.

– Хорошо, Хонор, – ответила диспетчер с легкой насмешкой в голосе. – То, что вы меня отчитываете, – хороший знак, если позволите заметить. С вами кто-нибудь есть?

– Я одна.

– У вас на голове есть кровь?

– Да.

– Хорошо. Хонор, вы можете что-то приложить к ране, чтобы остановить кровотечение?

Она пошарила рукой по дивану. Подушка, ставшая со временем почти плоской, лежала на самом краю. Хонор стянула ее и, стиснув зубы от боли, прижала к затылку. Другой рукой она держала телефонную трубку, которая успела стать скользкой от крови.

– Готово, – сказала она женщине на другом конце провода.

– Рада это слышать.

У нее был молодой, жизнерадостный голос. Как у Джо. Хонор закрыла глаза и представила волнистые волосы и улыбку розовых губ.

– Хонор, вы еще с нами?

Она тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Еще с нами… Очередное клише, попытка сделать так, чтобы этот инцидент казался общим, в то время как она чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо.

– Я не смогу дойти до двери, чтобы впустить врачей, но под синим горшком с геранью лежит ключ. – В ушах гудело. Чернота в центре ее мира росла. – Я сейчас отключусь, поэтому надеюсь, что они приедут быстро.

Она стоит наверху лестницы, шум вечеринки все плотнее окружает ее. Опершись на перила, она видит макушку мужчины внизу. У него темные волосы, блестящие и густые, и на нем коричневый твидовый костюм. Он выше людей, стоящих вокруг. В одной руке он держит напиток, виски, а другая лежит на стойке перил, на венчающем ее круглом шаре. У него изящные руки; даже отсюда видно, что ногти чистые и коротко подстрижены. Он носит часы с толстым черным кожаным ремешком.

Каждая деталь настолько четкая. Резкая.

– Как его зовут? – спрашивает она у стоящей рядом Сисси.

– Ты с ним еще не знакома? Это Пол.

Сисси поворачивается к кому-то, а Хонор продолжает смотреть.

Вокруг него много людей, но он один. Где-то кто-то громко засмеялся, и вместо того, чтобы искать источник смеха, он поворачивает голову и смотрит наверх, прямо в глаза Хонор.

У нее земля уплывает из-под ног.

– Милочка? Вы меня слышите?

Хонор открыла глаза. Над ней был размытый силуэт. Два размытых силуэта в зеленом и желтом.

– Пол?

– Нет, меня зовут Дерек, а это Санжай, мы из скорой помощи. Вы можете сжать мою руку? Мы упали с лестницы, не так ли?

– Я упала с лестницы. Насчет вас не знаю.

Во рту у нее пересохло. Столько крови… Сколько времени прошло? Один из санитаров возился с ее головой – если повезет, он остановит кровотечение. Она слышала, как рвутся пакеты, шуршат бинты. И попыталась подняться, вернуть себе часть достоинства. Она назвала его Полом. Как неловко!

– Как вас зовут, дорогая?

– Хонор Левинсон.

– Можете сказать, какой сегодня день, миссис Левинсон?

– Вторник, одиннадцатое апреля. Могли бы спросить что-то потруднее. – Ее голос стал хриплым и жестким.

– Я разберусь с этими вопросами, а потом начну задавать вопросы из шоу «Очевидно», хорошо? Вы принимаете какие-то лекарства?

– Мне восемьдесят лет, конечно я принимаю лекарства. Они в шкафчике в ванной.

– Давление восемьдесят на пятьдесят, Санжай. Вы чувствуете головокружение, миссис Левинсон?

– Да.

– Вы здесь одна?

– По-вашему, я бы оставила свое нижнее белье на лестнице, будь это иначе?

Она закрыла глаза и сжала зубы, пока фельдшеры фиксировали ее голову, чтобы стабилизировать положение.

– Она, должно быть, проползла от ступенек до телефона, – сказал один из медиков. – Очень впечатляюще.

– Морфина… – выдохнула она.

– Не волнуйтесь, в машине скорой есть газ и кислород. Мы доставим вас в больницу, не успеете и глазом моргнуть. Кому вы хотите, чтобы мы позвонили, миссис Левинсон?

– Доктор… Доктор Левинсон…

– Это ваш муж?

– Нет, черта с два! Это я. Мне некому звонить.

Они подняли ее – аккуратнее, чем ей казалось возможным, – положили на носилки и вынесли на улицу, где ожидала карета скорой помощи.

Хонор закрыла глаза, не желая видеть прохожих, останавливающихся поглазеть на беспомощную старушку, которую выносят из собственного дома, хрупкую, как веточка. Когда-то она знала всех этих людей, всех, живущих в округе. Воздух на улице высушил слезы на ее щеках.

– Некому… – прошептала она, когда они благополучно поместили ее в карету скорой.

И повторяла их имена, словно песню. Имена больше не существующих людей.

Пол и Стивен. Стивен и Пол.

– Эй, дружище, подожди!

Подросток протиснулся мимо Джо, которая давила на ручку коляски, чтобы приподнять переднюю ее часть в автобус. Он махнул проездным и проскочил по ступенькам, крича что-то своим товарищам, еще до того, как она успела что-либо сказать.

– Он спешил, – сказала Джо Оскару, стоявшему за ней и сосущему большой палец.

Айрис крикнула: «Нет!» – и выбросила свою бутылочку из коляски. Она приземлилась между автобусом и бордюром и укатилась, пропав из виду.

– О господи… Извините. Держись за коляску, Оскар. Поднимайся. Вот так. Стой там.

Она закатила коляску в салон, вышла и, присев, заглянула под автобус. Человек, стоявший за ней в очереди, делано вздохнул.

– Это займет всего минутку, – с улыбкой сказала она. Бутылочка докатилась почти до переднего колеса. Она достала ее и выпрямилась, с покрасневшим лицом, волосы выбились из заколки – очередная сорокалетняя мама, которая крутится у всех под ногами.

– Мамочка, автобус уедет без тебя! – Оскар нахмурился, в глазах читалась паника, он готов был заплакать.

– Нет-нет, милый, все в порядке. – Джо поднялась в автобус, цепляясь за сумки с покупками, висящие на ручке коляски, протерла бутылочку своей футболкой и подала Айрис. – Не теряй больше, дорогая. Извините, – сказала она водителю автобуса и людям за ней, всем. – Моя сумочка…

Она была в коляске. Джо нашла ее и расстегнула молнию.

– Извините, у меня только пятифунтовая банкнота.

– Нет сдачи, – буркнул водитель.

Джо оглянулась на людей, стоящих в очереди. Одни безучастно смотрели на нее, другие отвели взгляд.