Бесполезное занятие - Лагвая, не привыкшая к запретам и не готовая подчиняться указаниям мелкой домашней живности, носилась по местности, словно угорелая. Она хватала все, что попадалось ей на глаза, пробовала на зуб весь видимый и осязамый ландшафт, пыталась играться с прячущимися от нее в страхе ящерками и пауками. В один из разов, когда Лагвая, словно неразумный новорожденный ребенок, схватила за хвост ни в чем неповинную змею и принялась победоносно размахивать ей, удача от нее отвернулась: змея, ловко извернувшись, ужалила девушку прямо в лоб и, освободившись, быстро ускользнула в песках.
Лагваю стали преследовать неясные видения: ей чудился Сфинкс, выросший до неба и заменивший в нем солнце; страшные птицы с ее лицом, которые кружили над чьим-то неподвижным телом; Боунз, облаченный в кровавый наряд, злобно глядящий на нее и удаляющийся за горизонт...
Очнувшись, Лагвая обнаружила, что неведомые силы переместили ее на благоухающий остров спасения - дивный оазис, посреди которого высился пенистый водопад с живописным садом. В нем девушка разглядела странное существо: верхняя часть его туловища принадлежала одной из красивейших женщин на Самагре - с длинными каштановыми волосами и ясными карими глазами как у оленя. На голове у нее покоилась изящная корона из красного дерева, а руки крепко сжимали длинный лук. Вторая же часть была отдана во владения зверя: двуногой антилопы с тонкими ногами и крохотным подвижным хвостиком. Женщина с любопыствовом глядела в сторону Лагваи, которая без всякого смущения пялилась на ее нагую грудь.
- Что здесь забыл непутевый детеныш Танцора? - звонким голосом спросила она. - Пустыня Джангва не самое подходящее место для увесилительных прогулок.
- Я ищу своего суженного - путешественника из Агартхи - Боунза. Кто ты, неведомое говорящее некто и почему стоишь у меня на пути?
- Я? Я стою у тебя на пути?! - возмутилась женщина. - Я спасла тебя, глупая девчонка, от яда, заботливо принесла в свое укромное святилище, а ты смеешь говорить мне, что я стою у тебя на пути?! Тебе невдомек, что пред тобой предстала Богиня Плодородия, бесстрашная Дева Охотница, Повелительница Природы и Зверей. Хранительница - так смертные называют меня, и ты так можешь. Теперь, ответь мне, почему ты ищешь Пришельца, коего именуешь Боунзом.
- Люблю я его. И хочу быть рядом с ним до конца своих дней.
- Любишь?
- Люблю. И дня без него прожить не смогу.
Богиня замолчала: оленьи глаза, словно, впились в душу Лагваи, исследуя ее как непроложенную тропу в лесу.
- Я должна пройти испытания, должна доказать ему, что достойна его любви, - не выдержав затянувшейся паузы, произнесла девушка.
- Хмм...И ты готова на все, ради своего ненаглядного? - спросила Хранительница.
- Да! На все, на все!
- Хорошо. Я помогу тебе. Заключим На Ал'ада - и моя сила станет твоей.
Лагвая, не совсем понимая, на что соглашается, тем не менее, утвердительно кивнула. В этот самый миг, из ее ступней вырвались миллиарды мелких корневых отросков, не позволявшие девушке сойти с места. Она попыталась вырваться, но сразу же прекратила сии потуги, ибо ее тело начала разрывать на невидимые ошметки стая оголодавших волков, вырвавшихся из нутра Хранительницы.
И тут Лагвая очнулась: она лежала под тенью высокого (и единственного за много-много километров) дерева, а на ее груди хозяйничал Сфинкс, который пытался привести свою подопечную в чувства, кусая и царапая ее во все возможные места.
- Проснулась! Я уже было подумал, что ты отправилась к Безликому на романтическое свидание. Ты это...как себя чувствуешь? Что-то ты сейчас сама на себя не похожа...
- А что такое На Ал'ада? - спросила Лагвая, подымаясь.
Не дожидаясь ответа, Лагвая принялась осматриваться по сторонам в поисках чего-нибудь освежающего, жаждоутоляющего... Что, как известно практическим всем людям Самагры, в пустыне крайняя редкость. Девушка, не колеблясь, обратилась к своему Богу-Покровителю, однако, по не совсем понятным причинам, голос ее подвел и не захотел озвучивать оную просьбу. Как в дальнейшем выяснилось, цена за помощь на жизненном пути у Хранительницы была довольно своеобразной - отныне, Лагвая не могла ничего делать ни в личных интересах, ни с целью наживы. Общение с Танцором в духе Маг Мелла также для сделки считалось проявлением эгоизма, а потому не допускалось.
- Почему?! - внезапно грохнувшись на колени, заплакала Лагвая. - Почему все отвернулись от меня? Почему Отец мой Всемогущий игнорирует меня?!
- Женщина, ты чего разнылась? - недоуменно спросил кот.
- Пить хочу! И есть! И чтобы жара прекратилась!
- Ого, ты гляди какая цаца, есть ей захотелось, - фыркнул Сфинкс. - Сама рвалась навстречу к приключениям, к своему дорогому Боунзу, прочь из Маг Мелла, прочь от Танцора, а сейчас жалуется, что все тебе само на блюдечке не преподносится? Да, Танцор тебя здесь уж точно не услышит, а потому давай-ка самостоятельно ищи себе все необходимое. Учись выживать - довольно полезный навык, знаешь ли.
Со стекающими по впалым щекам слезами, Лагвая жалобно заскулила, но мысленно признала правоту своего спутника. На поиски съестного у нее ушел почти весь оставшийся день (местная фауна не привыкла к шумным соседям, а потому, начуенная горьким опытом своих несчастных собратьев, коим уже удосужилось испытать на себе последствия знакомства с одичалой людской особью, разбежалась по своим норам). Лишь к середине ночи, когда Луна и верные ее власти Звезды похитили почти все силы Лагваи, она сумела (случайно) поймать (подобрать уже как сутки мертвого) пустынного скорпиона. По старой (пагубной) привычке, девушка, не задумываясь, отправила долгожданную добычу в рот.
И вот тут произошло кое-что крайне занимательное.
Открылась обретенная способность На Ал'ада.
Как оказалось, испив крови (или заменяющей ее жидкости) животного, Лагвая на непродолжительное (в зависимости от количества выпитого) время обращалась в подобного зверя. Что заставляло ее взглянуть на мир совершенно иными глазами...членистоногого. Удивительные ощущения. Почти два следующих дня Лагвая потратила на то, что пробовала на себе роль песчаных обитателей. Чью только сущность ей не удалось примерить: и полевой мыши, и гигантского таракана, и двуголовой ящерицы, и стареющего стервятника, и пугливого фенека, и еще много-много кого...
В это время Сфинкс тоже не бездельничал - будучи знакомым с окружающей местностью и тем, какие преграды могли поджидать их на пути (как, к примеру, основная - бескрайнее море, которое им следовало каким-то невероятным чудом пересечь), он стал детально разрабатывать план их дальнейших действий. Который отчетливо сформировался, после неожиданной находки Лагваи - будучи в теле варана, она случайно языком нащупала нечто горячее и противно-металлическое. Облизав это целиком, она обнаружила, что все это время около невидимых врат в чертоги Маг Мелла гордо и неподвижно стоял одинокий Фараси, печально глядящий вдаль, в ожидании своего никогда бы не вернувшегося хозяина. Он простоял здесь уже несколько дней: без пищи, без воды и отдыха. Его тело постепенно начиналось саморазрушаться, сбрасывая с себя поврежденные части и капая из свежих образовавжихся ран машинным маслом.
- Эврика! Мы спасены! - возликовал Сфинкс, подбегая к застывшему Фараси. - Какое удачное совпадение. Господи, спасибо тебе за своевременную помощь. Эй, рептилоидная, если хочешь добраться до Боунза, у тебя появилась отличная возможность: пей, а еще лучше, ешь все, что отвалилось с этой железяки. Если верить опыту некоторых заправских ездоков, Фараси умеют бегать по любым поверхностям, даже по воде...То, чего нам как раз не хватало.
Лагвая покорно выполнила указания своего грозного наставника-провожатого: проглотив несколько масляных шестеренок, она почувствовала, как приятно у нее завибрировало все тело, готовое переродиться в новой форме. Подождав, когда его подопечная превратится, Сфинкс, безо всякого смущения, запрыгнул к ней на разогретую металлическую спину, тут же приказав мчаться на всех парах на запад. По невероятно удачному стечению обстоятельств, море Бахари, славящееся своим "бурным" характером и забравшее в свои холодные воды не одну сотню жизней, сегодня было на удивление спокойным, даже гостеприимным. Солнечные лучи весело освещали путь, разгоняя грозовые облака прочь; суровые морские обитатели, любящие полакамиться несмышлеными моряками, с любопытством следовали за путниками, держась от них на безопасном расстоянии (вероятно, ощущая извне силу Богини Природы); даже вода казалось не такой обжигающе холодной.
