- Синяк! По всему телу! И кариес! С осложнением! Гнойным! - не останавливаясь, выкрикивал Костя. - Корь! Чесотка! Воспаленный аппендикс - это жуть как неприятно! Сломанная челюсть! Иголки под ногти! Мордой в стеклянные осколки! Кислотный ожог! Сожжение живьем! Вивисекция! Оскопление! Колесование! Потрошение!

Такого мучительного плача Самагра еще никогда не ведала. Каждое слово, сорвавшееся с языка Боунза, отражалось на всей сущности Сварана, сжигая его в чудовищном огне страдания и обдавая сковывающим морозом нескончаемых пыток. Он упал на землю: извиваясь и корчась в непередаваемых известному миру словами муках.

- Хватит. Парализован.

Сквозь окутавшую его пелену Сваран различил приближающуюся фигуру. С каждым новым сделанным ей шагом, он знал, что его жизнь, подобно расстоянию между ними, все быстрее и неминуемее укорачивается; что как только Пришелец окажется подле - его настигнет такой необъятный ужас, что он, ни секунды не раздумывая, в тот же миг взмолится вернуть все те пытки, кои на нем безжалостно опробовали не так давно, лишь бы поскорее прекратить это безумство.

- Дорогая, полагаю, сейчас самое время поговорить о наших отношениях, - произнес Боунз, присев на корточки. Юноша внимательно осмотрел соперника и, убедившись, что тот неподвижен как стрелка остановившихся часов, злорадно оскалился. - Ты себя очень плохо вела в последнее время: совсем не готовишь мне, постоянно ворчишь, ссоришься с моими друзьями. Мне порой кажется, что связывающая нас нить давно разорвана, а пламя любви потухло. Думаю, нам пора расстаться. Что говоришь?

- Чт-то...тебе...нужно? Ты и без того победил, к чему...весь этот...цирк? - сквозь невыносимую боль процедил Сваран.

- Ну ты скажешь тоже, к чему весь это цирк, за что ты истязаешь меня, бла-бла-бла... А как же позлорадствовать? Как же отказаться от сладостного момента возмездия? Ты-то сам не скупился на слова, когда обставил нас в Маг Мелле, а теперь недовольствуешь, что кто-то посмел отплатить тебе той же монетой? Мерзкий лицемер - вот кто ты на самом деле.

Боунз с силой воткнул в плечо Сварана костяной кинжал, недолго повертел им в застывшем теле и крайне неаккуратно резко вытащил, выпуская кровавую реку.

- В-верно, все верно...Все так, как и должно быть, - обреченно проговорил Сваран. - Я знаю, почему так происходит. Это справедливое наказание за смерть моих братьев из Культа. За то, на что я их обрек в угоду своей ненасытной мести. Твоими устами Вселенная дает мне понять, что я совершил Зло, а потому сводит меня в неравном поединке со своим Вестником Добра.

- Чего? Это кто еще Вестник Добра? Я?! - воскликнул Боунз и рассмеялся. - Открою тебе секрет...Я совсем не такой лапушка, каким мог показаться с первого взгляда. Издеваться над людьми мне в радость, глядеть, как они страдают тем паче. Даже На Ал'ада Безликого для меня не наказание - а возможность стать тем, кем я всегда стремился быть. Знаешь, что у меня за цена? Каннибализм. Хотя, мы с вами и разных видов, но, полагаю, для сделки это не имеет большого значения. Поскольку, в силу нее, я способен есть только человечину, отныне вы все для меня не боле чем, разумная пища, умеющая разговаривать. В твоем случае, ненадолго, потому как, и тебя это должно несказанно обрадовать, я сделаю тебя - моей первой трапезой.

От услышанного предсказания у Сварана вся жизнь промелькнула перед глазами. Значит, вот как все закончится - он превратится в корм для монстра, чей дух пропитан мраком. И нет пути к спасению. Никто и ничто ему не поможет.

Интересно, - думал Сваран, - где сейчас Инува? Что с ним стало? Убили или взяли в плен? В любом случае, это уже не имеет значения. Смирение, как учат монахи Стражницы - вот он путь благодетели. Если его участь - смерть от нечестивой руки изувера, то последние мгновения он проведет в спасительном очищении души в лучах покорного принятия неизбежной участи.

- Как говаривал один знатный доктор-мозгоправ с Земли (чьи кулинарные предпочтения мне крайне близки): щечки - это главный деликатес, - сказал Боунз, оскаливаясь. - И по такому важному поводу, не могу себе в нем отказать.

Сваран почувствовал, как острие ножа скользнуло по его щеке, без труда разрезая мягкую плоть. Мужчина хотел закричать, но решил, что не доставит Пришельцу такого удовольствия - пускай заканчивает свое грязное дело, а он будет терпеть до самого конца, ибо ничего боле ему не оставалось...

- Боунз, стой! Прекрати сейчас же! - донес ветер чей-то строгий приказ.

Юноша поднял взгляд: те слова принадлежали Кадд'ару, который на всех порах мчался в его сторону вместе с вспотевшим и немного побледневшим Х'асиром и кем-то странным, кто был одет в костюм Сил.

"Шутки ради поступим по справедливости"

Из сборника народных пословиц

Константин никогда не любил законников (хотя и сам мог бы когда-нибудь, сложись его жизнь немного (кардинально) по-иному, вступить в их бравые (и не очень) ряды). Как и всех человеческих особей их волновал лишь собственный шкурный интерес, который они ловко маскировали под правовые догматы и целесообразность во славное имя государства.

И вот он, не больше не меньше, Спаситель Агартхи, и его верная команда должны сидеть в зале заседания Совета Зё и выслушивать неоправданные нападки в свой адрес за то, что они якобы имели какое-то отношение к случившимся бесчинствам, почти повлекшим за собой гражданскую войну. Будто бы поразительная оперативность, с которой Гилада отреагировала на опасность, была возмутительно слаженной и эффективной. Что не могло не вызывать вполне логичных подозрений на счет Д'аку. Положение усугублялось еще двумя факторами. Во-первых, очевидным участием Х'асира в создании неуправляемой своры всеубивающих бесконтрольных воинов, который всецело признавал свою вину и требовал наказать его по заслугам. И, во-вторых, обвинителем и судьей в оном процессе был Зё Бродяги - Настоятель Бараво, кто (пускай и в былые старые добрые времена поддерживал Гиладу и ее начинания) стремился повесить всю ответственность на первых попавшихся несчастливцев. Он не собирался долго копаться в причинно-следственной связи произошедшего - ему было необходимо немедленно найти виноватых и выставить их народу напоказ, дабы продемонстрировать умение Зё справляться с проблемами. Настоятель говорил, что провел собственное независимое расследование (что в некоторой степени было правдой) вместе с Культом Хранительницы и выяснил: кто, как и почему причастен к случившейся трагедии. В итоге, после длительного монолога, в котором он поведал, что, не смотря на старания фанатичных приверженцев Матери и подрыв Палат Смеха, Культу Танцора удалось выжить. Согласно сведениям, предоставленным Фурахой, в один прекрасный момент один из Бастионов Целительницы внезапно наполнился раненными и немного шокированными монахами Иллюзии, которые почти сразу же предложили свою помощь в спасении пострадавших горожан. Более того, как выяснилось, дети Матери также не были похоронены под пестрыми обломками Палат - они оказались запертыми в стенах Башни Света вместе с несметным количеством миловидных котят. Следовало отдать братии Огня должное: на громогласные и беспрекословные требования Настоятельницы Фашивы продолжить наступление и зачистить Агартху от оставшихся еретиков, служители единогласно отказались, признав вражеский Культ и оберегающее их божество не такими уж отъявленными, беспринципными гадами, как им твердили до этого. В момент, когда Бараво захватил ее вместе с отрядом следопытов, Фашива грозилась изничтожить всех предателей, осмелившихся пойти против священной воли Матери.