Тот издал привычное "Мгмм" и ответил крепким рукопожатием.

- Вы охренели?! - крикнул Костя.

Кадд'ар. Который никогда не ошибается. Сказал, что они все помрут. Да, если бы ему сообщили, что на него нацелена тысяча ядерных боеголовок, которые спустят ему на голову после первого вздоха, Костя бы и то меньше напугался. Какого лешего лидер так говорит?! И почему других это ничуть не смутило?! Косте даже почудилось, что он различил некое подобие благодарной улыбки на лицах Хофу и Джийа.

- Ты чего это? - обратилась к нему Протея.

- В смысле "ты чего это?"?! А как, по-твоему, я должен реагировать на столь вдохновляющие заявления?!

- Да ведь он же не знает о даре Мгогоро! - произнес Сил. - Конечно, он занервничал: я бы на его месте и по боле стал переживать.

- Все просто. Раз в день Мгогоро может выиграть любой спор. Если это не касается изменения прошлого - тут даже союз Стражницы и Танцора бессилен, - успокоил товарища Кадд'ар, сделав быстрый снимок на фотоаппарате. - Полагаю, больше нас ничего не задерживает. Удачи, друзья.

Не прошло и секунды - и Гилада разбежалась. Лишь Костя (чью ошарашенную мину мечтал бы запечатлеть любой карикатурист) и могучий Мгогоро неторопливо двинулись в направлении Агартхи: к чему торопиться, когда судьба на их стороне?

Меньше чем за полчаса пятерка отважных заступников равновесия (Кадд'ар неизвестным образом сумел исчезнуть из поля видимости еще в самом начале забега) прибыли к главным воротам охваченной смутой Агартхи. Это зрелище надолго запечатлелось в их памяти: буквально за пару часов из прекраснейшего представителя архитектурного великолепия город превратился в собственную полыхающую могилу, наводненную рассвирепевшей толпой огнепоклонников. Разрушенные дома, сожженные палатки, слезные крики помощи - на миг от увиденного Гилада даже растерялась, ибо определить, с чего начать было практически невозможно. Все требовало их немедленного участия.

Внезапно на них выбежала тройка Воителей: их глаза были налиты алым безумством, а в уголках рта скопилась пена - точь-в-точь магия Х'асира. Издавая нечеловеческие звуки, они кинулись на Д'аку - без предупреждения, ведомые ненасытной жаждой крови. Хофу с легкостью отбился от одного, больно ударив его в горло и повалив на землю; Т'ьяки тоже не отставал от собрата - юноша разобрался с озверевшей парочкой точными выпадами по голеням. Без слов воины одобрительно посмотрели друг на друга, признавая боевые умения соратника, и расстались: Хофу и Сил побежали к Дому, а Т'ьяки остался оберегать Протею и Джийа, которые тут же принялись усмирять и лечить жителей. Но то было лишь преддверие беды...

"Могло быть и хуже"

Неизвестный оптимист.

Все сложилось совсем не так, как планировал Сваран: взбаламутившийся Культ Воителя с его маньяком-главой, травля ими Культа Бродяги, повсеместно царящие ужас и смерть - довольно неожиданный, а главное, неприятный поворот событий. Жалеть, конечно, Сваран ни о чем не жалел, но какое-то едва слышимое биение совести в нем все же было: разрушение жилых кварталов, вырезание беспомощных горожан, не принадлежащих Культам - это было чересчур, даже для него.

Хотя Сваран, на самом деле, и не заметил бы всех этих бесчинств, если бы не грандиозный провал монахов Матери с их вендеттой; он даже в мыслях не допускал, что столь могущественные подвижники Огня могут не оправдать возложенных надежд. Ведь начало было просто превосходным.

Утром четвертого дня (после возвращения из Маг Мелла), когда рассветные лучи только-только благословили детей Солнца своей любовью, Башня Света полыхнула ярким пламенем, высвободив из своих стен разгневанную стаю линчевателей, которая, только пересекши мост, принялась нещадно сжигать все на своем пути. Один из служителей наслал на город рой огненной саранчи, залетавшей в окна проснувшихся мирных граждан; другой расплавил все дороги, заключив Палаты Смеха в горящее кольцо. Кто-то из Карии - уцелевших на тот момент стражей порядка из числа сторонников Бродяги - даже попытался дать отпор, но их электрические длани оказались бесполезны пред гневом Огня, а настоятельные приказы прекратить бесчинства - немым криком покойника. Семь тысяч сынов и дочерей Матери уверенно ворвались внутрь Палат, взрывая алтари и изничтожая идолы. Некоторое время они выплескивали накопившуюся злость только на бездушные предметы мебели и декора, но вскоре, привлеченные шумом и запахом гари, появились первые служители Культа. И вот тут все пошло наперекосяк.

Его бывшие братья так ловко отбивались от беспощадных очередей огненных залпов, словно для них это было будничным занятием: как то прогулка по раскаленным плитам или семейный обед под метеоритным градом. Казалось, их вовсе и не заботили громкие проклятия, взорванные стены и полыхающие небеса - даже случайная гибель одного из собратьев не вызывала у них никаких эмоций, лишь быстрое и скромное пожатие плечами. Они продолжали петь свои успокаивающие песни, играть на радужных инструментах, одаривая слушателей религиозным экстазом, и рассылать воздушные поцелуи, отправляя получателей в собственный маленький рай. Но это еще не все. Если бы кто-нибудь непричастный к бойне вздумал бы подсчитать потери сторон, то несказанно поразился: Культ Матери с каждым новым часом терял все больше и больше своих приверженцев (и это при том что, по сути, ни у одного адепта Танцора не было в арсенале дара разрушения или изменения - лишь иллюзия и не более). Но никто из воинов Огня и не помышлял отступать - они упорно продолжали атаковать фантомных врагов, словно бешеные псы, которые лаяли на собственное отражение в мутной луже.

Тогда Сваран понял: если хочешь, чтобы что-то было сделано, нужно сделать это самому. Или, в крайнем случае, отправить исполнять свою волю кого-то более расторопного, старательного и, главное, предсказуемого.

Вместе с Инувой, который с момента начала действий Культа Матери благоразумно укрыл их в тени, они пристально следили за нелепой сценой баталии, развернувшейся в Палатах Смеха. Как они могли упустить из виду такую важную информацию о способностях Культа Танцора? Почему им даже в голову не пришло, что почти каждая их На Ал'ада была направлена на дальнюю дезориентацию, обезоруживание и примирение враждующих? Причем, Сваран был в этом абсолютно уверен (хотя и не знал, отчего), их силы будто бы специально даровались для защиты от Огня. Как такое могло произойти незамеченным? Создавалось впечатление, что Культ знал и был готов к сей пламенной неожиданности. Но ведь это невозможно: никто не может знать все, даже Боги. Или же может?

Нет, их план нуждался в немедленной корректировке.

- Думаю, настал тот момент, когда мне следует вступить в битву, - заговорил Сваран. - Инува, отправляйся в Культ Бродяги: вымани Калия и его сумасшедшую банду и приведи сюда - нашим огненным друзьям требуется подкрепление. А я пока разыщу Хазо; представляю, как удивится этот старый козел, встретив меня...

Инува не спорил. Юноша осторожно поднял их из измерения тьмы в пока нетронутой Секции Сна: все спальные места были аккуратно убраны, ночные горшки вынесены - идеальный порядок. Картина, которую совсем не ждешь увидеть в оккупированном здании.

- Ты еще здесь? - возмутился Сваран.

- Извини, просто... - замялся Инува, немного смутившись, -... я хотел тебе кое-что сказать напоследок. Пожалуйста, выслушай и, из уважения к нашей дружбе, не злись на меня. Я знаю, что сегодня умру - не спорь. Так должно произойти - я это чувствую. Не переживай, в том нет твоей вины: я сам решил помогать тебе, а, значит, сам должен нести ответственность за свои поступки. Я приложу все силы, чтобы перед смертью доставить сюда Главу Воителей - даю слово. И последнее...