— Двадцать седьмого сентября?
— Да. А знаешь историю этого Праздника? Пока к воротам не подошли, расскажу... В 313 году к власти над Византией пришёл император Константин, впоследствии Великий. И пожелал он отыскать Крест, на котором был распят Иисус Христос. Вызвалась искать мать его, императрица Елена. Долго она его искала, да всё напрасно. Наконец, один еврей сказал ей, что Крест зарыт под капищем Венеры, которое соорудили язычники на горе Голгофе. Когда отрыли, то обнаружили Гроб Господень, неподалёку три креста, четыре гвоздя, пронзивших тело Господне и дощечку с надписью «Иисус Назарей, Царь Иудейский», сделанной Понтием Пилатом.
Но как узнать, на каком из трёх крестов был распят Богочеловек? Стали поочерёдно класть их на покойника. Когда был возложен Крест Господень, мертвец ожил. Вот этот Крест и был воздвижен для поклонения христиан. Произошло это по нашему старому стилю 14 сентября 326 года...
Ещё раз полюбовавшись на крепостные стены, зашли в лавру.
— Зело крепкие стены, — сказал Силуян.
Перед Успенским собором Силуян спросил меня:
— У тебя дочь крещёная?
— А что?
— Хочу в храм её с собой взять.
— Бери, не бойся...
— Ну вот и добре. А ты?..
— Я тоже не нехристь, но пойти в храм ещё не готов... Поброжу по территории лавры. Подумаю...
— Думай, мил человек, думай...
Вне Успенского собора увидел я усыпальницу Годуновых: царя Бориса Фёдоровича, его жены Марии Григорьевны, сына Фёдора и Ксении Фёдоровны, в иночестве Ольги.
Бедный царь, бедные жена и сестра, бедное чадо! Видно, тяжкая судьба выпадает всем правителям и их домочадцам, коим приходится быть на престоле в Смутные времена...
Может, и не так бы ужасна была кончина Годуновых, не надень он на себя ещё при жизни царя золотую гривну[54] и не возьми в подарок наследственный царский золотой сосуд Мамая...
И когда вернулся Силуян из храма, я, в свою очередь (мол, и мы сами с усами!), поведал ему историю о том, почему Годуновы здесь захоронены, хотя всем им, родом из Костромы, Ипатьевский монастырь издревле служил усыпальницей...
Царь Фёдор Иоаннович, слабовольный и болезненный сын Ивана Грозного, был женат на сестре Бориса Годунова. Поэтому Русью фактически правил его шурин да властная, гордая красавица Ирина.
Однажды царь совсем занемог. Уже и саван ему был приготовлен. Борис испугался: после смерти Фёдора ему и его сестре конец придёт — порешат завистливые бояре. Он отсылает в начале 1585 года нескольких доверенных лиц в Вену. Борис тайно предложил Вене обсудить вопрос о заключении брака между Ириной и австрийским принцем и о последующем возведении принца на московский трон. Но затеянное им сватовство завершилось неслыханным скандалом: царь Фёдор выздоровел, а переговоры получили огласку. Фёдор Иоаннович был оскорблён до глубины души и, несмотря на свою кротость, собственноручно избил шурина палкой.
Боярская партия тут же использовала промах Годуновых. Сам Борис как зачинщик этих переговоров готовился к худшему. Тогда 30 ноября 1585 года он кладёт в кассу Троице-Сергиева монастыря тысячу рублей — фантастическую сумму для того времени. Даже коронованные особы позволяли себе такое лишь в исключительных случаях. Вклад в монастырь служил верным способом обеспечить будущее семьи. Опала влекла за собой конфискацию имущества, но это правило не распространялось на имущество и деньги, вложенные в монастырь...
В ход были пущены (и это не в первый раз!) любовные чары Ирины, которые безотказно действовали на царя Фёдора, и гроза миновала.
Через шесть лет счастье снова повернулось к Годуновым. «Не было бы счастья, да несчастье помогло», — говорят на Руси. Это изречение проверено веками.
...В 1591 году крымские татары при поддержке Османской империи пошли на Москву и 4 июля заняли Котлы. Русские полки, ведомые Борисом Годуновым, вышли им навстречу. Сильным пушечным ночным огнём они принудили хана Казы-Кирея к бегству. Татары в полном беспорядке бежали к Оке, многие из них утонули, на дно ушёл даже возок хана. Казы-Кирей вернулся в Бахчисарай ночью с подвязанной рукой.
Москва чествовала Бориса Годунова как героя. На пиру в Кремле царь Фёдор снял с себя золотую гривну, надел на шею шурину и подарил золотой сосуд, захваченный Дмитрием Донским в ставке Мамая на Куликовом поле. Замечаете, как начинают родниться Годуновы с Троице-Сергиевой лаврой: вклад в тысячу рублей, а потом вот этот сосуд, связанный с именем Дмитрия, которого на битву благословил Сергий Радонежский, основатель этой лавры.
А потом так развивались события.
После смерти Фёдора Иоанновича царём стал Борис Годунов. Первым выборным царём... Великую злобу на него затаили именитые бояре, такие, как Шуйские, Голицыны, Ляпуновы, Басмановы. Ведь Годуновы считались худородными... Эти бояре в конечном счёте способствовали тому, чтобы на Русь пришёл Лжедмитрий — монах Гришка Отрепьев, выдавая себя за истинного «сына» Грозного.
13 апреля 1605 года Борис Годунов скоропостижно умер в Кремле. А через несколько дней князь Василий Голицын, заклятый враг Годуновых, после учинённого бунта, явился со стрельцами на подворье и велел задушить сына Бориса Фёдора и его мать. Три смерти датированы на досках усыпальницы одним годом и одним месяцем — апрелем 1605-го.
В этом месте Силуян сказал неожиданные по силе слова:
— Как будто мы сквозь время проходим...
— Так вот, Силуян Петрович, бояре не оставили в покое и прах Бориса. Они извлекли его труп из Архангельского собора и закопали вместе с женой и сыном на заброшенном кладбище Варсонофьева монастыря за городом. А потом, как известно, те же бояре «открестились» от самозванца, кинули его на Лобное место, сожгли на Красной площади, пеплом зарядили пушку и выстрелили на запад.
Царём избрали Василия Шуйского. Это был уже второй избранный царь на Руси. Он-то и пожалел первого: по его повелению из Варсонофьева тела Годуновых были перенесены в Троице-Сергиеву лавру. А через два года этой лавре пришлось испытать на себе страшную осаду: тут-то и выяснилось — какие крепкие стены у неё, а в обители — люди... Выдержала осаду эта обитель... Да ещё с каким героизмом! Были и потом свои Пересветы и Осляби...
— Перебью-ка я тебя, мил человек... А иначе быть не могло. Ведь ты знаешь, что однажды Богородица, удостоив своим посещением преподобного Сергия, сказала ему: «Не бойся, избранник Мой, услышана молитва твоя об учениках твоих... Не скорби и об обители твоей... Отныне она будет иметь изобилие во всём — не только при жизни твоей, но и после того, как ты отойдёшь к Богу».
...С Запада, куда выстрелили из пушки пепел Самозванца, пришло снова войско во главе уже со вторым Лжедмитрием и стало табором в Тушине. Лжедмитрия Второго русский народ метко окрестил «тушинским вором». Его воины грабили окрестности Москвы напропалую. Узнав о том, что в Троице-Сергиевой лавре хранятся накопленные на протяжении почти трёхсот лет несметные богатства, Лжедмитрий Второй посылает туда один из своих отрядов в количестве 30 тысяч человек.
27 сентября 1608 года он подошёл к крепостным стенам лавры. В монастыре в это время находилось 300 монахов, их слуги, небольшой отряд войска, посланный царём Василием Шуйским, и жители близлежащих слобод, нашедшие убежище от неприятеля за крепостными стенами, — всего 2500 человек. Руководили ими воевода Григорий Долгорукий и Алексей Голохвастов. На стенах монастырской крепости они расположили 90 орудий. При каждом находился каз с кипящей смолой. На Водяной башне стояли медные котлы, каждый на сто вёдер; в них также варили смолу.
«Храбрецы» Самозванца Второго денно и нощно пытались взобраться на стены, но сверху на них изрыгали огонь пушки, летели ядра, камни, брёвна и лилась кипящая смола. Попыток взять приступом крепость было множество, и все они заканчивались безрезультатно.
Тогда враги предприняли подкоп. До стены оставались какие-нибудь метры, и тут на подвиг и смерть вызвались два добровольца: крестьяне Никон Шилов и Слот. Ночью они спустились в подземный ход и зажгли там приготовленный порох. Неоконченный подкоп тотчас взорвало, герои погибли...
