– Я не играю в игры, – сказал Бен, качая головой. – По крайней мере, не намеренно. Иногда у меня такое чувство, будто я могу сделать это, что мы можем начать сначала, но затем я вспоминаю и... – Бен опустил глаза. – Я через многое прошёл.

У Тима внутри всё рухнуло. Конечно же.

– Джейс, – произнёс он.

Бен кивнул.

– Ты многого не знаешь.

– Тогда расскажи мне! – в отчаянии сказал Тим. – Пожалуйста!

Бен сделал глубокий вдох и кивнул.

– Я не знаю, как много тебе рассказала Эллисон, но Джейс страдал от аневризмы. Он однажды был на волосок от смерти, и это было достаточно ужасно. Когда это произошло во второй раз... – Губа Бена задрожала. – Мы были вместе. Дома. Джейс хотел, чтобы я подержал его, что было странно, потому что обычно это он держит меня. Он знал, что не выживет, или сдался - я не знаю, но мы были в кровати, и я сделал то, что он сказал, хоть это и было чертовски больно. – Бен вытер глаза. – Он этого хотел, и я знаю, что это звучит глупо, но я думал, что если удержу его достаточно крепко, это всё изменит – что я не потеряю его. Я всё ещё обнимал Джейса, когда он умер.

– Должно быть, для тебя это было адом, – сказал Тим, сжимая челюсть. – И вот я, достаточно глупый, чтобы думать, что смогу просто влиться обратно в твою жизнь и снова сделать всё идеальным. Прости. Конечно, ты не можешь любить никого другого.

– Нет! – Бен сделал шаг вперёд, качая головой. – Ты не понимаешь! Я люблю тебя! Я так сильно люблю тебя, что едва могу сдерживаться! Всё, чего я хочу, – это прикасаться к тебе, целовать тебя – что угодно, что сблизит нас, как только возможно. Но затем я вспоминаю, как больно было терять Джейса. – Бен схватил Тима за руку с дикими глазами. – Я знаю, ты считаешь меня смелым, но потеря Джейса практически сломала меня. Я не могу пройти через это снова. Мысли о том, чтобы наблюдать, как однажды умрёшь ты, одного образа достаточно, чтобы разбить мне сердце.

Тим притянул Бена ближе, поцеловал его в лоб, прежде чем прижаться щекой к его макушке. У этой проблемы не было решения, никакого способа гарантировать Бену, что никому не будет больно снова. Тим знал, какую боль приносит любовь. Эти двое были неразделимы, но любовь и боль научили его одному. Он поцеловал волосы Бена, отпустил его и сделал шаг назад.

– Джейс стоил этого.

Бен выглядел удивлённым.

– Что?

– Я даже не буду спрашивать, потому что вопроса нет. Джейс стоил того, чтобы пройти через всю эту боль, и ты стоил ада, через который мы прошли подростками. – Тим посмотрел Бену прямо в глаза. – Я не могу честно сказать, что я стою этого, но буду стараться и обещаю, что тебе не придётся смотреть, как я умираю. Не важно, что случится в будущем, я не умру первым.

Бен моргнул, и когда на его губах появилась улыбка, она принесла с собой вздох.

– Из всей лжи, которую ты говорил мне за все годы, эта самая красивая.

Тим покачал головой.

– Это не ложь. Не важно, как сильно мне придётся цепляться за жизнь, не важно, как много потребуется аппаратов для поддержания жизни и докторов, я не умру первым. Моя любовь к тебе достаточно сильна, чтобы заставлять меня жить. И когда наконец придёт твоё время, я не переживу потери и последую прямо за тобой.

– Ты не можешь этого обещать, – сказал Бен, но его глаза светились.

– Есть только один способ доказать, что я не прав, – ответил Тим.

Они проехали лодку, полную пьяных пассажиров, один из которых прокричал: «Юхуууууу!», прежде чем они услышали громкий всплеск. Хорошо, может быть, он мог понять, почему Нану достали лодки, но вскоре вечеринка отправилась своей дорогой, оставляя их в вечернем спокойствии.

Тим обвил рукой плечи Бена, пока они вместе стояли лицом к воде.

– Значит, ты меня любишь, да?

– Слово любовь и вполовину не описывает этого чувства, – выдохнул Бен. – И ты прав. Джейс стоил этого. Как и ты. Просто сдержи это обещание, ладно?

– Будет сделано.

Вдали они слышали группу мариачи. У них тоже были свои лодки, которые возили музыкантов, играющих за деньги, и хоть Тим обычно считал музыку раздражающей, то, как песни легко парили в вечернем воздухе, делало их звук прекрасным.

Тим прижался носом к шее Бена, целуя его кожу.

– Возвращайся к столу. Мы должны съесть немного этой еды, иначе Нана никогда нас не простит.

Они поклевали остатки еды, предложив оставшееся забрать домой владельцу лодки. К счастью, у парня была огромная семья. Затем они выпили пива, глядя через воду, пока лодка медленно снова везла их домой. Их высадили прямо у дома Наны, где они протиснулись через щель в старом заборе.

Тим держал две бутылки, которые схватил по пути с лодки.

– Хочешь ещё пива, прежде чем мы пойдём?

Бен не ответил, глядя на него с выражением лица, которое, возможно, соответствовало выражению Тима. Он видел там страсть, но было и что-то большее. Интерес. Тоска. Любовь. Тим поставил пиво на землю.

– Мы начинаем заново, – сказал он. – Сегодня первый день нашего знакомства.

– Странное место для знакомства, – ответил Бен.

– Не прямо здесь, – сказал Тим. – Я встретил тебя ранее днём. Ты бродил по улицам с грустным видом.

– Почему я был грустным?

– Это первое, что я у тебя спросил.

– На испанском? – глаза Бена замерцали.

Тим усмехнулся в ответ.

– Тебе это нравится, да?

– Ну, – застенчиво произнёс Бен, – полагаю, я заблудившийся турист. А ты отзывчивый местный житель.

– Хорошо. Я подошёл к тебе и сказал: «Por qué estás tan triste, mi hermoso muchacho? Déjame que ahuyente esas nubes que ensombrecen tu rostro».

Бен оперся на стену дома.

– И я ответил: «А?»

Тим рассмеялся.

– Тогда я попробовал снова, на английском. «Прекрасный мальчик, почему ты выглядишь таким грустным? Позволь мне прогнать эти тучи с твоего лица».

– Как ты это сделаешь? – спросил Бен.

– Con un beso[18].

Прежде чем Бен успел спросить, что это значит, Тим сделал шаг вперёд, чтобы показать ему, положив одну руку на стену и нежно прижимаясь губами к губам Бена. Затем он отстранился, наслаждаясь ответной улыбкой.

– Видишь? – произнёс он. – Вот он. Солнечный свет, даже посреди ночи.

Бен сделал глубокий вдох.

– Я грустил, потому что потерялся. Вот, что я сказал бы тебе. Но теперь, раз ты нашёл меня, может быть, ты можешь забрать меня с собой домой.

– И вот так мы оказались здесь. – Тим нервно усмехнулся. – Видимо, добирались до дома на лодке. Пойдём внутрь.

Бен кивнул.

В доме было тихо, единственный свет горел в гостиной. Тим поискал взглядом записку, которую оставила Нана. Они будут спать в мастерской. Взяв Бена за руку, он провёл его через дом наверх, чувствуя облегчение, когда они дошли до комнаты, не разбудив Нану. Задержав дыхание, он как можно тише закрыл дверь и повернулся к Бену. Затем они оба улыбнулись. Проскальзывание наверх в спальню определённо пробудило воспоминания.

Маленькая кровать в углу была только застелена. Бен присел на край и снял свои туфли. Тим нетерпеливо скинул свои, отчаянно желая оказаться рядом с Беном, но также знал, что значит этот момент. Последний раз, когда Бен делил с кем-то кровать, был во время его последних мгновений с Джейсом.

Тим выключил свет и открыл окно, впуская звуки ночи – движение, насекомые, голоса и плеск воды на берегу – все напоминания о разнице мира, в котором они находились. Если повезёт, это удержит вдали болезненные воспоминания. Затем он подошёл к кровати, на которой всё ещё сидел Бен.

Тим провёл пальцами по волосам Бена и наклонился для поцелуя. Бен взялся за него, отклоняясь назад и притягивая его следом. Они ёрзали и двигались, не разрывая поцелуя, пока забирались полностью на кровать. Тим снял рубашку Бена, затем свою, пока Бен разбирался с их брюками. Прежде чем он смог зайти слишком далеко, Тим обвил Бена руками и перевернулся, целуя его глубоким поцелуем, не желая больше ничего, кроме этого.