Из лёгких Тима выбило воздух, когда он проскользил по земле, перекручиваясь, как тряпичная кукла, пока не приземлился на спину. Широко раскрыв глаза от паники, он ждал, ждал и ждал, пока воздух, наконец, не вернулся в его лёгкие. Он полностью сосредоточился на том, чтобы убедиться, что может дышать, но его нос не прочистился. Он протянул трясущиеся руки, чтобы дотронуться до носа, его перчатка покрылась кровью и грязью. Это подходило и к привкусу у него во рту. Сглотнув и поперхнувшись, он попытался рассмотреть себя.

Всё его тело болело, особенно правая рука, прямо до плеча, но по крайней мере он был цел. Что касается снегохода... Тим поднял голову, чтобы проверить, и обнаружил, что снегоход укатился дальше. Никакого дыма. Никакого огня. По крайней мере, он не взорвётся. Парень надеялся на это.

Тим осторожно сел, проверяя каждую конечность, чтобы посмотреть, не сломано ли что-нибудь. Казалось, всё работало. С застывшей шеей он повернул голову, чтобы осмотреть руку. Он увидел кровь на куртке, и из кржи торчало что-то красное и мокрое. У него в голове всё плыло, он был уверен, что это сломанная кость, но когда его зрение прояснилось, он увидел небольшой отросток.

Похожий на ветку? Он дотронулся до него, и боль усилилась, но отвалился кусок какой-то окровавленной коры. Конечно же, в нём торчала ветка. Он посмотрел на след от полозьев, который оставил снегоход, когда упал на землю. Неподалёку стояло дерево, снег под которым был усыпан деревянными щепками и стружкой. Руку Тима, должно быть, проткнуло веткой, когда он ударился о дерево. Жутко, но лучше, чем если бы наружу торчала кость.

Тим несколько раз для пробы коснулся ветки. Он не думал, что она застряла слишком глубоко, так что после нескольких ровных вдохов вырвал её. Затем он закричал, потому что, чёрт побери, было, мать вашу, больно! Он позволил боли стать мотивацией, заставить его подняться на ноги и пройтись кругом. Он в порядке. Ему больно, но он в порядке.

Тим поковылял к снегоходу, у которого дела были похуже. Отломался большой кусок щита из стеклопластика, как и одна ручка руля. Хуже того, звено, которое приводило машину в движение, оторвалось. Как бы он ни любил автомобили, Тим не был механиком. Снегоход для него был бесполезен.

Он похлопал по карманам своей куртки в поисках телефона, прежде чем простонал, вспоминая, что так и не поднял его с пола. Вот вам и помощь. Тиму придётся идти пешком, и ему нужно было выдвигаться скорее, если он собирался сохранить тепло. Он помедлил, пытаясь решить, как далеко заехал. Его путешествие сюда было спонтанным. Тим мог быть всего в нескольких километрах от Колорадо-Спрингс, насколько знал, но в итоге он решил, что следует вернуться по тропе, которую оставил снегоход. Если он попробует пойти вперёд, дезориентированный, то в итоге может заблудиться или умереть. Хромая, перейдя холм, он нашёл занос, который подбросил его в воздух, и начал путь обратно к коттеджу.

Холодно. Не важно, как быстро он шёл – даже когда бежал вверх по холму так быстро, что кружилась голова – Тиму было холодно. Не ощущая времени, он не знал, как долго шёл, но сейчас был уверен, что находился близко к городу, когда разбил снегоход. Судя по тому, как извивался след от снегохода, он был пьянее, чем думал, возможно, из-за того, что последний раз ел только за завтраком.

Что-то ещё было не так. Правая рука Тима была мокрой, рукав пропитался изнутри, но не потом. Он был уверен, что кровоточит рана, но не осмелился снять куртку и проверить, чтобы его кожа не пострадала от смертельного зимнего прикосновения. Снег приносит тишину, и пока Тим поскальзывался и падал всё чаще и чаще, он был уверен, что эта тишина исходит от него.

Дойдя до ближайшей к коттеджу поляны, Тим набрал скорость, его дыхание стало поверхностным, воздух едва выходил с паром. Преодолев очередной холм и увидев коттедж, он издал радостный хрипящий звук, будто его мать, наконец, заметила, что он плачет из-за разбитого колена, и взяла его на руки. Тим переборол волну истощения, его мысли едва ли имели смысл. Он знал только то, что ему нужно попасть в светлое и тёплое место.

Тим в панике ударил дверь, чтобы открыть её, вдруг испугавшись, что она будет заперта. Дверь открылась, и он завалился внутрь, борясь с выбором. Камин. Джакузи. Сауна. Душ. Последнее звучало лучше всего. Тим разделся, пока шёл к ванной, каждая часть его тела онемела, кроме руки, которая ныла от боли. Он бросил на неё взгляд, когда снял куртку, и увидел смесь засохшей и свежей крови, но он отказывался смотреть дальше. Не раньше, чем согреется и смоет кровь.

Вода в душе казалась горячей для его замёрзшей кожи, даже когда Тим только включил её, но он ступил под поток, как только увидел пар. Ему стало больно, когда ощущения вернулись, кровь снова зациркулировала, и его руку защипало из-за открытой раны. Он пытался удерживать руку от прямого попадания воды, пока обрабатывал рану, которая оказалась хуже, чем он думал. Ветка не просто проткнула его, она оставила тринадцатисантиметровый порез на его коже. Даже пока вода смывала кровь, та всё продолжала течь.

Тим чувствовал головокружение, находясь на пороге обморока. Он прижался к стене душа, пока снова не встал ровно. Затем выключил воду, схватил полотенце и прошёлся им по телу, чтобы вытереться, прежде чем крепко обкрутил его вокруг плеча, чтобы замедлить кровотечение.

Пожалуйста, пусть там будет аптечка! Тим видел на кухне дурацкий нож для удаления сердцевины яблок. Если у них было это, то наверняка были и бинты или что-то такое. Он проверил шкафчик для лекарств, который был пустым, затем посмотрел под раковиной, где белая пластмассовая коробка с красным крестом стала наиболее ценным сокровищем в мире. Он схватил её и порылся в содержимом, нашел антисептик. Какова была вероятность, что в рану попала инфекция? Вместо этого он воспользовался марлей, закрыв рану, прежде чем обкрутить её тканевым бинтом. Он удостоверился, чтобы повязка была тугой и остановила кровотечение, прежде чем заклеил её.

Тим смотрел на повязку, ожидая, что сквозь неё начнёт просачиваться красный цвет. Когда этого не произошло, он посмотрел в зеркало и чуть не вздрогнул от своего отражения. Его нос был опухшим, по краям засохли кровь и грязь. Чёрт, у него было такое чувство, что каждая ноздря была забита этой смесью, но он был слишком уставшим, чтобы мыться дальше. Направившись в ближайшую спальню, Тим скользнул под плед. Уютный. Тёплый. Безопасный.

Когда он проснулся, день был ярким и щебетали симпатичные маленький птички. Тим дрожал, но его по-прежнему обвивал плед. Несмотря на прохладу, он вспотел, его голова горела. В горле стояло такое чувство, будто он проглотил толчёное стекло, так что Тим заставил себя подняться с кровати и попить. Плечо и рука пульсировали, он сонно взглянул на бинты, которые сейчас были темнее. Наверное, Тим спал на ране, и та вновь стала кровоточить, но он был уверен, что повязка достаточно тугая, чтобы остановить кровь.

Тим сложил руки под краном в ванной и выпил четыре горсти воды, прежде чем решил, что не выспался. Всего лишь ещё чуть-чуть отдыха, и он встанет и соберется с духом. Наверное, ему нужно поесть, но от мыслей о еде его выворачивало. Забравшись обратно в кровать, он накрыл голову лишней подушкой, чтобы закрыть свет. Когда он снова открыл глаза, подушки не было и в комнате было темно. Птицы замолчали.

Уже ночь? Но у Тима были опасения похуже. Всё его тело было в огне. Он сбросил одеяло и задрожал, его рука пульсировала так, будто у неё было своё собственное сердце.

– Я так облажался, – сказал он комнате, но не услышал ничего, кроме телевизора внизу, по-прежнему включённого после, скольких часов? Дня? Его мысли крутились в замешательстве. Трэвис сидел внизу и смотрел телевизор? Тим чуть не закричал, когда до него дошли все события. Он лежал в кровати, его дыхание потяжелело, пока он пытался обдумать свою ситуацию. Когда они приехали, коттедж казался святилищем, тёплым и полным комфорта. Теперь комната вокруг него стала тёмной и чужой.