Горело даже само пространство, разваливаясь на кусочки пепла. Отец Еннете скалился, словно зверь, и пытался достать противника, не давая ему продохнуть. Шейн уклонялся, закрывался щитами и выглядел ничуть не лучше. Презрев обширные заклинания, инквизитор и повелитель сошлись в бою на магических клинках: у первого — белоснежный меч с широким лезвием, у второго — парные даги темно-синего, как ночное небо, цвета.

Они двигались быстро и ловко, парировали атаки, пытались пробить защиту. Седой использовал хитрость и «обронил» одну дагу. Та, едва коснулась камней — сковала их льдом. Отец Еннете поскользнулся, и другая дага воткнулась ему в плечо.

Это было бы победой, если бы на лестнице не возник отец Ольто в сопровождении трех своих подчиненных. Шейн зарычал, оттолкнул инквизитора и вспыхнул, будто свеча, ослепительным голубым пламенем.

Альтвиг услышал, как кричит Илаурэн, но броситься ей на помощь не успел. Резиденция заскрипела, затрещала, завыла раненым зверем, и парень почувствовал, что летит. Мимо пронеслись фигурки в черных рясах, а далеко внизу нависла земля. Парень зажмурился и приготовился расшибиться — пока не сообразил, что вполне свободно висит по соседству с черной тучей.

— Что за?.. — начал было он.

— Моя стихия, — отозвалась позади Илаурэн. — Это воздух. Мы левитируем. Левитируем, потому что Шейн… — эльфийка побледнела то ли от страха, то ли от злости. — Эй, Шейн! — обратилась она к повелителю. — Шейн! Ты меня вообще слушаешь? Шейн Эль-Тэ Ниалет!

— По-моему, ему плохо, — осторожно произнес Альтвиг.

— А мне, по-твоему, хорошо? — огрызнулась девушка. — Я его сейчас убью! Разорву в клочья! У-у-у!

И она, презрев опасность, бросилась к повелителю. Тот висел, словно на ниточках кукловода, и не обратил на угрозу никакого внимания. Из-за упавших на лицо волос было неясно, в сознании он или нет.

Альтвиг, не желая становиться свидетелем, опасливо покосился на инквизиторов. Полет им, кажется, нисколько не навредил. Молодой парень — его, наверное, недавно завербовали, — размахивал кулаками и кричал. Что именно — беглец разобрать не смог, но на всякий случай ответил ему улыбкой. Получилось виновато и криво.

— Шейн, ты, чертов придурок! — продолжала Илаурэн. — Что нам делать теперь?! Почему ты не потрудился подумать — просто подумать, это ведь не сложно! — о последствиях?!

— Рэн, — рассеянно ответил повелитель. Альтвигу показалось, что он только что пришел в себя — и нельзя с точностью утверждать, будто причиной стали не эльфийские вопли. — О… а где это мы?

Парень закрыл уши ладонями. Девушка выругалась столь грязно, что ей бы позавидовали даже в Морском Королевстве.

— Ты чего? — удивился седой. — Все нормально. Во-первых, мы сбежали от инквизиции. Во-вторых, спасли Альтвига. В-третьих, не ранены.

— СБЕЖАЛИ?! — окончательно рассвирепела Илаурэн. — А ты не считаешь, о мудрейший из людей, что они убьют нас, едва мы спустимся?!

— А зачем нам спускаться?

— Шейн, — обратился к нему Альтвиг, чтобы прервать девушку. — Может, ты и умеешь ходить по воздуху, но я — нет.

— Пфе, — пожал плечами повелитель. Парень заметил, что манжеты его рубашки тлеют — а значит, голубое пламя не исчезло. — Позовем Кайонга, всего-то проблем. Давайте, кричите. — И, подавая пример, он во весь голос заорал: — ГОСПОДИН КАЙОНГ!!!

— Э-э-э… — протянула эльфийка, левитируя поближе к Альтвигу.

— Госпо-ди-и-и-ин Кайо-о-о-о-онг! — весело вопил Шейн.

— Это конец, — Илаурэн подняла дрожащую ладонь и сняла берет. — Он свихнулся.

— Мне всегда говорили, что блаженным надо поддакивать, — согласился Альтвиг. — Так что… эм… господин Кайонг? Не могли бы вы…

— Не мог бы я спасти трех идиотов, ты хочешь сказать? — прозвучал мрачный голос у него за спиной. — А что мне за это будет?

Совершив медленный разворот, парень увидел молодого каратрима с короткими красными волосами и янтарными глазами безо всяких зрачков. Он был одет в синий с серебром костюм для верховой езды. От правого уха к нижнему веку, а оттуда — вниз, к скуле, тянулся воспаленный шрам.

— Э-э-э… — растерянно выдал Альтвиг. — Здравствуйте.

— Привет, — согласился господин Кайонг. — Подождите минуточку. Я перевоплощусь, а потом, наверное, с удовольствием вас сожру.

— Приятного аппетита, — пожелал ему Шейн.

— Ты дьявольски нагл, Эль-Тэ Ниалет, — фыркнул каратрим.

Его тело странно выгнулось и начало изменяться. Самым странным, пожалуй, был момент появления крыльев — огромных, бросивших тень на половину города. И человек, и дракон из Кайонга получились прекрасные: изящные, гибкие, насмешливые. Мелкая красная чешуя мало напоминала волосы, но цветом явно была обязана им.

— Залезайте, — пригласил дракон, опуская шипастую шею.

Альтвиг спросил себя, все ли нормально, прежде чем последовать за Илаурэн.

Менестрель очень слабо помнил, как добрался до берега и избавился от хвоста. Помнил только, что уткнулся в благословенно холодный снег, и что тот податливо прогнулся под пальцами.

Очнулся он тогда, когда высокий беловолосый эльф — Смерть этого мира, — ткнул его носком сапога в плечо.

— Чего тебе? — неуважительно бросил Рикартиат.

— Вставай. После купания сон на снегу не пойдет тебе на пользу.

— Ну и что?

Остроухий вздохнул. Ему ужасно не хотелось стоять здесь, на холоде, да еще и рядом с Нижнелуньем. Поэтому он наклонился, схватил парня за воротник и поставил на ноги. Вышло не очень устойчиво.

На лице Мрети полыхал нездоровый румянец. Он дрожал, как лист на ветру, и был вынужден прилагать немало усилий, чтобы сосредоточить взгляд на эльфе.

Повисло молчание. Остроухий задумчиво изучал воду, чистую и прозрачную. Менестрелю показалось, что он за всю свою жизнь не видел такого безрадостного существа.

— Зачем ты сюда приперся? — хрипло уточнил он. — Надеялся, что я сдохну? А вот нет… не дождешься…

Рикартиат отметил, что земля почему-то спешит навстречу — и был подхвачен ледяными руками эльфа.

— На любезный прием я и не рассчитывал. Впрочем, мне без разницы. Я пришел дать тебе один совет.

— Не нужны мне твои советы, — сонно ответил Мреть. — Катись к черту.

— В начале весны, — не обратил на него внимания остроухий, — не смей выходить на улицу. Спи, пиши новые песни, проводи время с Альтвигом — но из дома не выходи.

— А что будет, если выйду?

— Ты умрешь.

Менестрель собирался спросить, с какой это радости, но эльф пропал. Исчез, будто иллюзия. Его заменил Ахлаорн, который выглянул на поверхность.

— Ты в порядке, Рик?

— В полном, — соврал Рикартиат. — Вот сейчас немного посплю — и пойду домой. Расскажу Илаурэн, как принес тебе лапы хоййо… и как ты их ел… и как скорчил самую кислую рожу в мире… деликатес, тоже мне…

Он лег, попытался закутаться в промерзшую куртку и уснул.

— Я отнесу его семье Айнэро, — мягко произнес некто. У менестреля создалось впечатление, что этот некто ему знаком. — Девочка обрадуется.

— Дело твое, — бесстрастно ответил эльф.

Интересно, ради чего он вернулся? Ведь вроде бы уходил. Да и славно — пускай проваливает, от его общества нормальным людям не по себе…

Рикартиат плыл среди бесконечной тишины. Ему было спокойно, уютно и тепло. Темная ночь распростерла свои крыла, спрятала песнопевца в постели из маховых перьев, но…

— Ужасно. Я бы ни за что к русалкам не сунулся, — признался Альтвиг.

— Его стихия — вода, — вежливо пояснила Илаурэн. — У каждого-мага стихийника есть… так сказать… дополнительная ипостась. Товарищи Рика могут принимать облик водяных, маги огня обращаются в звезды, маги земли покрывают свои тела камнем — отличная защита, кстати, — а я умею отращивать крылья.

— А-а-а, — протянул парень с такой интонацией, что сразу становилось ясно: он недоумевает. — Прости, я, наверное, ослышался… обращаются в звезды?

— Нет-нет, все правильно, — эльфийка рассмеялась. — Звезды — это не просто комочки света. Они рождаются, живут и умирают. Мы похожи.