Рикартиат сидел за столом, мрачно разрывая ломоть белого хлеба. Его взгляд остановился на вазе, принесенной госпожой Эльтари. По горлышку, переплетаясь, вился тонкий узор, а выпуклые бока покрывал рисунок — льняное поле, замок и белый волк.

— Рик, мы его найдем, — сказала Илаурэн. Она застыла у окна, время от времени с надеждой выглядывая. — Он не мог… его не могли уйти далеко.

В кухню ввалился инфист — до того бледный, что казался белее своих волос. Он оперся о столешницу, попросил воды и выдал:

— На восточной окраине создавали руны перехода. Я заплатил эльфу, который за этим делом следит, и он поделился информацией. Альтвиг попал прямиком в Велиссию, в Аль-Нейт, в подземелья под главной резиденцией. Полагаю, его будут судить, а потом повесят всем на радость.

Печали в голосе парня не было. Рикартиат посмотрел на него с укором:

— Доволен?

— Доволен, — согласился тот. — От твоего Альтвига одни проблемы. Если бы не он, ты бы не стал сражаться с Эстелем. Следовательно, нам не пришлось бы переезжать, а Илаурэн не вела бы себя так… ну, как ведет.

— Что за претензии? — оскорбилась эльфийка. — Не хочешь помогать — иди прочь. Мы у тебя ничего не просим.

Киямикира пожал плечами.

— Я знаю, — произнес Рикартиат, — у кого можно попросить.

— У кого? — искренне волнуясь, спросила девушка.

— У Шейна. Он имел дело с инквизицией, владеет шэльрэ и к тому же является повелителем.

Илаурэн прикусила губу. В седом человеке она крепко сомневалась. Но ситуация была серьезная, поэтому эльфийка признала:

— Да, идея хорошая. Пойдем сразу?

— Пошли, — кивнул менестрель.

Игнорируя инфиста, он спустился на первый ярус и принялся одеваться.

— Да что с вами такое? — завопил Киямикира вслед.

Девушка на него взглянула.

— Альтвиг — наш друг, — холодно сказала она. — И он нам доверился. Ради нас он бросил инквизицию. Ради нас не покинул Шатлен. И не сдал нас Улуму, хотя вполне мог это сделать. Рассказал бы ему, сколько в Алаторе еретиков и где их найти — и сам не попал бы в чертово подземелье. Но Альтвиг нас не выдал. И на твоем месте, — Илаурэн натянула берет, — я была бы ему хоть чуточку благодарна.

Киямикира смутился.

— А я что? У меня нет дара, я всего лишь…

— Да, тебе ничего не грозило.

И она вышла.

Инфист выругался.

Ночь не была для жителей Алаторы чем-то священным. Внутри кованых столбов, расположенных спустя каждые полвыстрела, бесновалось пламя. По улицам ходили патрули стражи, у замка несла службу личная королевская гвардия. Храмы Тринадцати Богов окружало смутное голубое сияние — признак светлого волшебства.

— Не злись на него, — попросила эльфийка.

Мреть не ответил. Он размашисто шагал к дому, где позволялось использовать переход.

Девушка поймала его за широкий рукав:

— Не злись. Киямикира всегда был себе на уме. Ты же помнишь.

— Помню, — огрызнулся менестрель. — Но нынешние его речи… они просто в край предательские. Неужели он думает, что я откажусь от поисков? Что я испугаюсь и убегу? Я, черт возьми, ждал восемьдесят пять лет! И только все начало налаживаться, как снова влезла чертова инквизиция! Да я ее на части порву! Я каждую тварь, поднявшую руку на носителей дара, размажу по мостовой!

— Скоро их не будет, — успокоила его девушка. — Скоро мы от них избавимся. Господин Сулшерат…

— Я в курсе, — перебил ее Мреть.

Она послушно замолчала.

Добравшись до цели, Рикартиат бросил эльфу-смотрителю шесть золотых монет. Тот широко распахнул глаза, не веря в это неслыханное богатство, и не только позволил нарисовать руны, но и помог.

Спустя десять минут маги уже стояли в форте Шатлен. Пронизывающий ветер заставил их поежиться и поднять воротники. К особняку Шейна менестрель и эльфийка шли, согнувшись и почти ничего не видя из-за бьющего в лицо снега. Холод залез под одежду, выстудил все, что мог, и ребята ощущали себя трупами. Замерзшими и подаренными некроманту трупами.

Поскользнувшись, Рикартиат хрястнулся на порог. Вместо стука кулаком получился один гулкий «бо-о-ом» головой. Повелитель открыл так быстро, будто ждал гостей у двери.

— Заходите.

— Заходим, — с облегчением вздохнула Илаурэн.

Шейн помог менестрелю встать и завел в холл. Мреть почесал лоб, убедился, что увечий не заработал, и сразу перешел к делу:

— Нам нужна твоя помощь.

Повелитель жестом пригласил его вглубь особняка:

— Адатальрэ мне рассказал.

— Быстро, — удивился Рикартиат. — Он меня пугает.

— Он не страшный, — улыбнулся седой. — Подумаешь, демон. Подумаешь, все его осуждают. У демонов, между прочим, поразительный кодекс чести. Они не отсиживаются дома, когда друзья попадают в беду.

Шейн провел гостей в зал, плюхнулся на диван и спросил:

— Так что мы будем делать? Используем руны и метнемся в Аль-Нейт?

— А у тебя есть другие идеи?

— Ну… — повелитель потер переносицу. — Знаете, основная резиденция нам не по зубам. Тут нужен хороший план. Надо сбить противника с толку и при этом остаться сильными.

Менестрель приуныл.

— Может, я побуду приманкой?

Седой смерил его оценивающим взглядом.

— Нет. Ты инквизиторам на один укус.

— А иллюзии? — подала голос Илаурэн. — Как насчет иллюзий? Они кого угодно заморочат. И пока детки будут играться, мы сбегаем в подземелье и вытащим Альтвига. Магию потратит кто-то один, а еще двое останутся для защиты. Что скажете?

— Звучит неплохо, — кивнул Шейн. — Насколько я помню, у тебя фантазии достаточно. Ты сотворишь какую-нибудь жуть, желательно — пострашнее и помощнее. Все вместе мы подождем, пока инквизиция очнется и выбежит на огонек. Потом я и Рикартиат подхватим тебя, смотаемся в подземелье и оттуда, если получится, настроим руны перехода. Отлично. Я готов. Вы раньше бывали в Аль-Нейте?

Эльфийка развела руками. Зато менестрель подтвердил:

— Да. Там неплохие таверны.

— Боюсь, в таверны мне вход заказан, — улыбнулся повелитель. — Я — опасный еретик, мне присвоен класс опасности «1-А». Отец Еннете и его компания в очередь выстроятся, чтобы первыми показать мне силу Богов. Хотя я не уверен, что она на меня подействует, — задумчиво добавил он. — Адатальрэ ее неплохо нейтрализует.

— Что ж, — подытожил Мреть. — Раз таверны не подходят, используем лес. Он берет столицу в кольцо, и туда редко кто ходит. Особенно зимой. Никому не хочется умереть среди елок.

— А нам хочется? — ядовито уточнила Илаурэн.

— А у нас нет выбора, — не дрогнул Рикартиат. — Чем дольше мы тут болтаем, тем больше вероятность, что до нашего прихода Альтвиг не доживет.

Он сказал это очень серьезно и был неприятно удивлен, когда Шейн засмеялся.

— Ой, да брось. Инквизиция не калечит своих.

— Альтвиг больше не…

— Альтвиг больше не, — согласился медиум. — Но отец Еннете его любит. Не кривись. Такое случается. Подберешь на улице псину, откормишь, отогреешь, а выбрасывать потом жаль.

— Он — не собака, — огрызнулся менестрель. — Он — мой друг. И я не хочу, чтобы он сидел в застенках дольше, чем этого требуют сборы и дорога в Аль-Нейт.

— Рикартиат. — Шейн обратился к нему очень серьезно, словно к ребенку, готовому на любую глупость. — Мы не станем брать резиденцию нахрапом. Мы все выведаем…

— Ладно, — перебил тот. — Ладно! Только давайте займемся делом!

В голубых глазах повелителя возникло сомнение. Но он его подавил и покорно пошел рисовать руны, в который раз пачкая углем пол.

Спустя полчаса троица уже стояла по колено в снегу. Смешанный лес вокруг столицы Велиссии мало защищал от мороза, ветра и метели. За ее отчаянным воем было едва слышно грохотание Волнистых Рек — где-то там, на западе, со стороны Морского королевства. Впереди, сквозь белые завихрения, смутно различалась Аль-Нейтская стена и высокая Проклятая Башня, якобы населенная привидениями. Шейн покосился на нее с интересом, прикинув, не прогуляться ли. Илаурэн, застывшая слева от повелителя, завопила: