— Ну, куда же она подевалась? Куда? — юноша вылез из-под кровати и стукнулся головой о тумбу. — Черт! — он схватился за голову и тут увидел Гарри. — О, Гарри!
— Можно узнать, что ты так рьяно ищешь?
— Да, одну фотографию, — Рон сел на кровать, потирая ушибленное место. — Хотел Кристине показать свою семью. Она не верит, что у меня куча братьев.
— Ей нужно познакомиться с Фрэдом и Джорджем, — хмыкнул Гарри.
— Слушай, хотел спросить, куда ты утром подевался? — Рон бросил взгляд на мокрую квиддичную форму, валявшуюся на стуле возле кровати Гарри.
— Сидел у озера, потом профессор Ральф утащил меня к себе в кабинет, — Гарри устало опустился на кровать рядом с другом. — Сказал, что я должен бороться за свою любовь.
— Тогда борись, — бодро сказал Рон.
— А она не хотела меня видеть? — поинтересовался Гарри.
— Кристина провернула одну вещь, может теперь получиться. Попробуй, — неуверенно сказал Рон.
— Тогда я пошел.
— Удачи!
Гарри спустился в гостиную. Гермиона всё также сидела в дальнем углу и читала огромный том по трансфигурации. Кристина что-то втолковывала Симусу, водя палочкой по бумаге, Гарри догадался, что это, наверное, стратегия предстоящего матча. Братья Криви играли в шахматы, Дин пытался что-то объяснить Невиллу размахивая его палочкой перед носом Лаванды, не забывая посылать жгучие взгляды в сторону девушки. Раньше Гарри обязательно улучил бы момент и поговорил с Гермионой без свидетелей, где-нибудь в библиотеке, но сейчас он панически боялся, что она сбежит, не захотев его выслушать, и надеялся, что на виду у гриффиндорцев ему будет легче её удержать. Он здорово ошибся — на публике Гермиона никогда не смогла бы пойти на попятный, это казалось ей позорной капитуляцией.
Набравшись смелости, Гарри направился к Гермионе, судорожно пытаясь пригладить непослушные волосы. Она не видела его, а сосредоточенно читала, но когда он подошел достаточно близко, девушка подняла глаза от книги.
— Герми, можно с тобой поговорить? — сказал Гарри так, чтобы слышала только она.
— Это уже не имеет смысла, — быстро сказала девушка, окинув его холодным строгим взглядом, и встала.
— Почему?! Дай мне тебе всё объяснить. Просто послушай!
— Твои объяснения не имеют никакого значения, Гарри Джеймс Поттер…
— Не называй меня так! — вспылил Гарри.
— Это твоё полное имя, — пожала плечами староста. — С малознакомыми людьми я предпочитаю официальный тон, — девушка твёрдо отодвинула его и направилась к Парвати Патил.
— Гермиона, — в состоянии крайней степени ужаса Гарри пошел за ней, но она даже не обернулась. — Гермиона…
— Ты хотела у меня что-то спросить? — не обращая внимания на Гарри, обратилась она к Парвати.
— Да, Герми…
— Гермиона, пожалуйста… — юноша коснулся ее плеча. Ему казалось, что если сейчас, немедленно она не заговорит с ним, не посмотрит на него — мир рухнет.
— Что ты хотела, Парвати? — Гермиона продолжала игнорировать его.
— С тобой ведь хочет поговорить, Гарри, — Парвати неодобрительно посмотрела на старосту.
— Правда?! — Гермиона изобразила на лице удивление, сквозь которое явственно проступала злость. — Я что-то его не заметила.
Это оказалось последней каплей. Что-то звонко треснуло… Или ему показалось? В груди поднималась волна такой ярости, что на миг он перестал различать окружающее.
— Не заметила, — очень тихо выговорил Гарри. — Значит, ты не хочешь со мной говорить!
— Вы правильно поняли, мистер Поттер, я не намерена с вами говорить сейчас и в ближайшие несколько лет тоже, — Гермиона скрестила руки на груди.
— Значит, пусть так и будет! Черт с тобой! — выкрикнул Гарри, и в гостиной все замолчали. — Если ты настолько зла — это твои проблемы. Но запомни, я больше никогда не подойду к тебе. НИКОГДА!
— А мне этого и надо! Ты подлец, Поттер! — Гермиона кричала ему в ответ. — Иди к своей Кристине, если ты считаешь ее лучше меня!
— Хорошая мысль! — Гарри круто развернулся и, уже плохо понимая, что делает, направился к столу Кристины. — Крис, ты хотела мне показать новую стратегию? — сказал Гарри таким тоном, что Симус предпочел побыстрее удалиться. При этом Гермиона с сухим хрустом сломала карандаш и выбежала из гостиной.
— Гарри… — начала перепуганная Кристина. — Это всё из-за меня.
— Это уже не важно… Да, ты и не виновата. Раз она не хочет меня слушать, значит, ей наплевать на меня! И, значит, мне тоже! Всё кончено!
— Как это — кончено?! — воскликнул подбежавший Рон. — Это после всего, что между вами было?
— А что между нами было? — Гарри удивленно вскинул брови.
— Той ночью…
— Замолчи! — юноша вытянул руку, словно обороняясь. — То, что было, останется со мной. Ей это уже не нужно. А ты, если хочешь, можешь попытать счастья — ты ведь мечтал об этом.
— Что ты такое говоришь! — прошипел Рон, сжав кулаки.
— Только то, что ты мне сам сказал — тебе нравится Гермиона. Ты ей подходишь больше. Вот и пусть она с тобой будет счастлива!
— Она же тебя любит, идиот! — Рон дошел до точки боевого кипения и стал ярко-малинового цвета.
— Не надо мне врать, Рон Уизли! — голос Гарри звенел, лицо было белее мела, глаза метали изумрудные молнии. Гриффиндорцы ещё никогда не видели его в таком состоянии. Юноша явно нарывался на драку, ему надо было куда-то выплеснуть то, что жгло его изнутри.
— Ты же мне обещал никогда не причинять ей боль!
— Я ничего ей не сделал! И я ни в чём не виноват! Если ты пытаешься её защищать, спроси сначала, нужна ли ей твоя защита, нужен ли ей, вообще, кто-нибудь. А не то она просто вышвырнет тебя, как надоевшую игрушку!
— Не смей так говорить о Гермионе!
— Не смей указывать мне, что делать!
— Ты… — Рон задохнулся. — Ты — самовлюблённый кретин! Который слышит только себя!
— А ты законченный осёл…
Этого Рон уже не вынес. Он вцепился в Гарри, они рухнули, опрокинув стол, и покатились по полу. Потасовка была короткой, но бурной. Перевес оказался на стороне Уизли, но их растащили быстрее, чем им хотелось бы. Рон прошипел что-то возмущённое и помчался вверх по лестнице. Кристина бросилась к Гарри.
— Не надо. Я заслужил, — сказал юноша удивительно спокойным тоном, когда, поднявшись на ноги, увидел, что на них смотрит вся гостиная с ужасом и удивлением.
— Гарри, у тебя будет синяк, — Кристина вытащила палочку.
— Не надо, я же сказал, — Гарри отвел её руку.
— Но, Гарри…
— Оставь меня в покое! — Гарри быстро выбежал из гостиной.
Он нёсся по коридорам так, что ветер свистел в ушах. Злость и ярость бушевали внутри, юноша пинал всё, что попадалось на глаза, портреты ахали ему вслед, а доспехи неодобрительно громыхали. Хорошо ещё, что Гарри не наткнулся на Филча, иначе, в теперешнем состоянии он мог откровенно послать завхоза подальше, за что ему влетело бы сполна. Оказавшись на улице юноша, почувствовал холодный ветер и моросящий дождь, которые немного остудили его. Он направился, было, к озеру, но сердце неожиданно сильно резануло — к озеру они всегда ходили втроём, когда надо было обсудить что-то, не предназначавшееся для посторонних ушей. Мысль о том, что втроём они теперь уже не будут ничего обсуждать, была невыносима. В груди появилось какое-то жжение, изнутри распирало, было трудно дышать. Если б юноша смог заплакать, ему наверняка стало бы легче, но он отвык плакать ещё в раннем детстве, лишив Дадли удовольствия видеть его слёзы. Развернувшись, Гарри медленно побрёл вдоль стен замка. Мысли перескакивали с одного на другое — он вспомнил, как ужасно разозлился на Гермиону на третьем курсе, когда она сообщила МакГонагалл о Всполохе, подаренном Сириусом; как поругался с Роном на четвёртом курсе, когда тот заподозрил его в обмане Огненного Кубка… Но никогда ещё он не ссорился сразу и с Роном, и с Гермионой, никогда ещё не лишался их обоих. На душе было паршиво и пусто — вряд ли что могло быть хуже. Гарри заметил небольшую нишу в Северной башне, — когда-то здесь была дверь в подземелья, потом её заложили, но не потрудились сделать это вровень со стеной. Юноша втиснулся туда и, обхватив колени руками, уткнулся в них головой. Дождь косыми струями забивал под маленький козырёк, мантия с одного бока быстро намокла, холодный ветер пробирал до костей, но это воспринималось как-то отстранённо — мысли о недавней ссоре были куда мучительнее. Что ему теперь делать?! А ведь сам виноват — надо было заставить Гермиону его выслушать, и нечего было так орать на Рона и лезть в драку. Он сам всё разрушил, и теперь потерял друзей.
