— Я тоже многого не понимаю… Может, она столько слышала про мою историю, что теперь я её интересую как живой экспонат музея восковых фигур? — попытался отшутиться Гарри. — Но, тем не менее, я считаю, что хватит вам ругаться, Гермиона, пора уж и помириться, — твердо сказал юноша и посмотрел в глаза подруги. — Кристина не такая уж и плохая. Возможно, у неё трудности в семье, может, ещё какие проблемы, мы же ничего о ней не знаем. Вдруг это просто защитная реакция такая, как в квиддиче: лучшая оборона — нападение?
— Ты её защищаешь?! — возмутилась Гермиона.
— Я не защищаю и не оправдываю её, я просто предполагаю, — пошел на попятную Гарри.
— Смотри, — с угрозой сказала Гермиона.
— Не бузи, — улыбнулся юноша, — больше не буду.
— Слушай, Гарри, давай сыграем в шахматы, — предложил вдруг Рон, надеясь разрядить обстановку.
— Хорошая идея!
— А уроки?! — всполошилась Гермиона.
— Успеем, — махнул рукой Рон. — Гарри, ты не сходишь за коробкой? Она у меня в тумбочке.
— Сейчас.
Гарри вскочил с дивана и в два прыжка оказался на лестнице. Через пару минут после него, словно бы невзначай, по той же лестнице отправилась Кристина. Гермиона, похоже, этого не заметила. Отыскав, наконец, шахматы Рона Гарри вышел из спальни и сразу же наткнулся на Кристину. Девушка стояла, опершись о подоконник и скрестив руки на груди. Вид у неё был весьма серьезный, хотя в глазах прыгали какие-то искорки. Гарри испытал неприятное ощущение, словно она видела его насквозь, по спине побежали мурашки.
— Гарри, мне нужно с тобой поговорить.
— Ну, — он положил коробку с шахматами на подоконник, не зная, куда деть руки.
— Ты ведь капитан сборной Гриффиндора? — начала Кристина.
— И что, — Гарри не понимал, к чему она клонит.
— Знаешь, когда я училась в Русской школе магии, то играла за команду своего факультета и была вратарем. И вот тут я недавно услышала, что у вас это место свободно…
— Ты, действительно, играла вратарем?! — обрадовался Гарри. — Сколько лет?
— Играла. С третьего курса — три года подряд. Ты не против, если я попробую поиграть в вашей команде? — неуверенно сказала Кристина — Завтра ты посмотришь меня на тренировке…
— Я очень даже не против! — Гарри чуть не прыгал, не в силах сдержать радость. — Нам очень нужен вратарь, и ты как нельзя кстати!
— Спасибо! — Кристина лучезарно улыбнулась и схватила Гарри за руки. — Ты не представляешь, до какой степени мне важно помогать тебе и быть рядом с тобой!
— О чём это ты?! — юноша всерьёз испугался её порыва.
— Я не могу, не могу тебе всё рассказать! Мне запрещают! — она сморщилась и сердито топнула ногой. — Они ничего не понимают, глупые люди! Гарри, поверь мне, то, что я здесь — это не случайно… Прости, если я произвожу странное впечатление, но я так давно знаю о тебе, так часто слышала про тебя, что мне ужасно хочется убедиться, что ты живой и настоящий, и что ты именно такой, как я себе представляю…
— Ничего не понимаю… — растерянно промямлил юноша, и неожиданно в памяти всплыли слова из письма Сириуса:
"…Если я не ошибаюсь, в этом году вам придется познакомиться с одним человеком. Когда это случится, постарайтесь быть всегда вместе. Этот человек, точнее, девушка, откроет тебе, Гарри, много тайн, я не хочу торопить события. Тебе все расскажет Дамблдор…"
И видения настойчиво повторяющегося образа именно той девушки, которая сейчас стоит перед ним, судорожно сжимая его руки и глядя в глаза с тревожным волнением. И изречения профессора Трелони о том, что таинственная незнакомка имеет большое влияние на его дальнейшую судьбу… И собственные смутные ощущения…
— Я не знаю, о чём именно ты говоришь, но могу сказать, что тоже ощущаю странную связь между нами… Я воспринимаю тебя как старую знакомую, словно уже видел тебя раньше, — задумчиво произнес Гарри, решив не добавлять, где именно он видел девушку, чтоб не вызвать насмешки.
— О! Я так рада… — дымчато-хрустальные глаза стали чуть-чуть голубоватыми и Кристина, приподнявшись, неожиданно поцеловала его в щёку. От растерянности и смущения юноша стал алым, как гриффиндорский флаг…
— Гарри Поттер!!! — на последней ступеньке лестницы стояла Гермиона и метала молнии. — Я вам тут не помешала?
— Герми, это… — Гарри медленно из красного становился абсолютно белым.
— Гермиона, прекрати! Это совсем не то, что ты думаешь! Ты ничего не понимаешь! — выкрикнула Кристина.
Совершенно не замечая девушку, вроде её тут никогда и не было, Гермиона, твёрдо печатая шаг, подошла к Гарри и, размахнувшись, влепила ему звонкую пощёчину. И тут же внутри у неё всё оборвалось — даже в страшном сне ей не могло привидеться, что она способна его ударить. На белой щеке юноши проступал красный отпечаток ладони, изумрудные глаза смотрели на Гермиону в упор, в них было смятение, и гнев, и досада, и что-то ещё, от чего у девушки засосало под ложечкой, и она готова была в ту же секунду броситься ему на шею и разрыдаться.
— Гермиона, он и, правда, ни в чём не виноват. Мы разговаривали… Это я сама его поцеловала… — снова встряла Кристина, — Гарри интересует меня совсем по-другому…
— Заткнись, — тихо и отчетливо, тоном, не терпящим возражений, проговорила Гермиона, уже справившаяся с минутной слабостью. — Тебя никто не спрашивает. Уходи отсюда, пока Гриффиндор не потерял сотню баллов. — И продолжила тем же тоном, обращаясь к Гарри, когда Кристина ушла в свою комнату:
— Я думала, что ты совсем другой, а ты такой же, как и сотни обыкновенных мальчишек. Как только появляется новая юбка, вы сразу бросаетесь за ней…
— Герми, ты все переворачиваешь, — спокойно сказал Гарри. — Дай мне объяснить…
— Нечего тут объяснять, Гарри, ты уже всё сделал! — прикрикнула Гермиона.
— Неужели, ты считаешь, что я могу тебе врать?
— Я не знаю, что ты можешь, я видела, что ты делаешь! — сорвалась на крик девушка. — Твои объяснения мне совершенно не нужны, Гарри Джеймс Поттер! Я больше не хочу тебя видеть и слышать! Оставайся со своей Кристиной… — Гермиона кричала так громко, что её голос эхом отдавался от каменных стен.
— Герми, успокойся, я умоляю тебе, послушай… — Гарри попытался её обнять, но…
— Не смей приближаться ко мне и дотрагиваться до меня! — Гермиона отшатнулась. — Прощай! — круто развернувшись, она побежала к своей комнате.
— Герми, открой! — он опоздал на пару секунд. — Открой, пожалуйста, дай же мне сказать! — Гарри стал барабанить в дверь
— Убирайся, — раздался глухой голос Гермионы.
— Ну, хорошо, — юноша не выдержал, раздражение поднялось ослепляющей волной. — Раз ты такая упрямая дура, Гермиона Грейнджер, что не хочешь даже выслушать меня, слова не даешь сказать, оставайся наедине со своим дурацким характером! Дуйся на весь свет. Если ты ненавидишь Кристину, это ещё не значит, что остальным нужно так же к ней относиться, — высказался Гарри достаточно громко для того, чтобы староста наверняка услышала, и метнулся к лестнице.
В гостиной стояла полная тишина. Все гриффиндорцы молча смотрели наверх, где только что разыгралась ссора, громкие отголоски которой не слышали разве что кресла за неимением ушей. Рон пребывал в шоке, когда Гарри появился на нижней ступеньке лестницы, все уставились на него, что моментально взбесило юношу.
— И что вы таращитесь на меня?! — он развел руками. — Каждый может поругаться! — юноша подошел к Рону и швырнул шахматную доску на диван. — Вот шахматы, но мне расхотелось играть, пойду спать.
Рон не успел произнести ни слова, Гарри отвернулся и направился в спальню. Он с силой захлопнул за собой дверь и повалился на кровать. Злость на Гермиону уже прошла, и в душе образовалась ужасная пустота, как будто оттуда вырвали нечто неизмеримо ценное и дорогое. Никогда он ещё так сильно не ругался с Гермионой. Гарри знал, что завтра ничего не изменится — она не отойдет, и будет на него все так же злиться. Хотя, по сути, он ни в чём не виноват, это злость на Кристину затмила ей разум. А Гарри лишь попался под горячую руку. От этих мрачных мыслей его отвлёк скрип двери, и в комнату робко протиснулся Рон.
