Сириусу с большим трудом удалось уговорить Гермиону идти спать. И вот теперь девушка стояла около двери в спальню Кристины. Она осторожно открыла дверь и шагнула в комнату. Всё было как в тумане, она никак не могла взять себя в руки. Перед глазами стояло лицо Гарри. Это любимое и родное лицо, искажённое невиданной болью. Его крик всё ещё пребывал в ушах и сильнее давил на сердце. Гермиона судорожно вздохнула, перебарывая боль в груди. Это зелье, которым хотел отравить её Малфой, испортило сердце девушки навсегда. Она знала, что теперь ей нельзя сильно волноваться или напрягать себя. Но сегодня вечером Гермиона ничего не могла сделать, не могла не бояться, не могла не думать о Гарри. Сейчас её сердце учащённо билось, и резкая боль, при каждом вздохе, не давала возможности трезво мыслить. Она обещала, если её сердце будет болеть, сразу сообщить Снейпу, но сейчас девушка не могла это сказать. Не хотела отвлекать профессора и волновать его ещё больше. Думала, что минут десять, и всё пройдёт. Она выпьет горячего чая и ей станет лучше, но она ошибалась…

Гермиона вошла в спальню и сразу увидела Кристину. Она стояла лицом к окну и смотрела на огромную луну, которая освещала комнату не меньше, чем солнце. Но свет её был призрачным и делал вещи немного не реальными и волшебными. Тени ветвей от деревьев за окном, словно диковинные животные, расположились по стенам и белым простыням двух кроватей. Кристина почувствовала в комнате присутствие ещё кого-то и обернулась.

— Гермиона?! — прошептала она.

— Это я, — девушка прошла в комнату.

— Ну что?! — напряжённо спросила Крис.

— Гарри пережил боль, — тихо начала Гермиона. — Сейчас он без сознания. Снейп говорил, что это ещё ничего не значит. Ему предстоит ещё борьба внутри себя, борьба с тёмными силами… Кристина, если бы ты знала, как он кричал…

— Я слышала, — кивнула девушка. — Поэтому я и ушла к себе в комнату — не могла это слышать. Но я это чувствовала, я чувствовала брата каждым кусочком своего сознания.

— Я думала, что он прямо сейчас умрёт на руках у Снейпа… — Гермиона шагнула к кровати и пошатнулась, резкая боль пронзила сердце, девушка облокотилась о стену, чтобы не упасть.

— Гермиона, тебе плохо? — Кристина сразу подбежала к подруге.

— Нет, всё хорошо, просто голова закружилась, — она попыталась улыбнуться.

— Может тебе немного поесть? — озабочено предложила подруга.

— Не надо, сейчас всё пройдёт.

Гермиона отошла от стены и направилась к кровати, но… На полпути она замерла на месте, резкая боль, сильнее чем прежде, ударила в грудь, и девушка, вскрикнув, упала на пол. Кристина с огромными глазами подбежала к ней и увидела, что подруга свернувшись в калачик, схватилась за сердце. Она сразу всё поняла и закричала:

— Клара!

— Да, хозяйка, — буквально через секунду появился домовой эльф.

— Найди моего отца и срочно приведи сюда. Скажи, что у Гермионы приступ.

— Да, — эльф с треском исчезла.

— Гермиона, ты меня слышишь! — Кристина обняла подругу. — Герми! — но та молчала, а только тихо стонала.

Кристине удалось перевернуть её, но поднять было не под силу, а поэтому она ждала отца и с ужасом смотрела в бледное лицо. Через несколько минут в комнату ворвался Снейп и сразу кинулся к девушкам. Он ловко поднял Гермиону на руки и опустил на кровать. Та тяжело дышала и вздрагивала. Профессор укрыл её одеялом и, коснувшись лба, прошептал:

— Давно это случилось?

— Пару минут назад, я сразу послала Клару, — дрожащим голосом ответила Кристина. — Она уже пришла сюда бледная и немного пошатывалась.

— Этого и стоило ожидать, такая эмоциональная нагрузка. Дочка, я сейчас принесу зелья, а ты не спускай с неё глаз, — Снейп выпрямился.

— Да, отец.

Как только за Снейпом закрылась дверь, Гермиона тихо застонала и открыла глаза.

— Что случилось? — она удивлённо посмотрела в перепуганное лицо подруги.

— У тебя был приступ, — осторожно ответила она. — Я позвала отца, он сейчас принесёт зелья.

— Зачем?.. — вскочила Гермиона и, охнув, вновь опустилась на подушки.

— Если бы ты себя видела — вся побледнела и дёргалась в конвульсиях на полу, — дрожащим голосом возразила Крис.

— Со мной уже всё хорошо, мне лучше, — заверила её Гермиона.

— Я не думаю, — дверь скрипнула, и вошёл Снейп. — Почему вы мне не сказали, что вам плохо?

— Я не хотела вас отвлекать…

— Господи, какие глупости, — нахмурился Снейп. — Вы хотели довести себя до инфаркта. Вы обязаны были мне сразу сказать, что у вас болит сердце.

— Я, правда, не хотела вас волновать. Вы были заняты Гарри, и это для меня важнее, — объяснила девушка.

— А теперь, впредь, вы мне будете всё говорить, понятно, — строго сказал профессор, а она кивнула. — Я вам дам зелье и снотворное. Вам нужно выспаться.

— Хорошо.

— Вот и отлично.

Гермиона выпила два флакончика и легла на подушки. Сильно тянуло в сон, она смутно помнила, что кто-то укутал в одеяло, а потом незаметно для себя уснула.

Снейп сгорбившись, сидел в кресле в практически кромешной темноте — горела только одна лампа недалеко от кровати. Под одеялами и подушками лежал юноша — очень бледный и исхудалый. Сейчас он вновь спал, но всего полчаса назад он метался по кровати, словно в лихорадке, иногда вскрикивая и всхлипывая. Юный волшебник боролся, боролся с тёмной силой, заточённой внутри его тела. Эта сила постепенно его убивает, но сейчас у него появился шанс сражаться и добиться победы в этой гиблой войне. Этому юноше с гордым именем Гарри Поттер пришлось пережить очень многое в своей жизни. Он никогда не заботился о себе, не боялся идти на смерть, в пекло войны, под стрелы, но он боялся потерять друзей или причинить им боль. Есть человек, который любит его больше жизнь, человек, который не сможет без него прожить. И ради этого человека он сейчас сражается, ради этого человека он живет и ради него он сейчас должен победить. Какая бы не была боль, он должен пережить, должен вернуться в этот мир, вернуться из мира снов.

Гарри опять застонал и выгнулся. Снейп резко встал и подбежал к постели. Юноша проснулся и снова стонал, и ворочался в постели. Он выгибался, сворачивался клубочком, снова выпрямлялся, стон вырвался из груди, и от этого сердце мужчины болезненно сжималось. Он боялся с каждым часом всё больше и больше, боялся потерять этого юношу, ставшего для него самым дорогим на свете. Он заменял погибшего сына, и спасти его стало самым важным в его жизни. Снейп осторожно приподнял Гарри и влил ему в рот зелье, но это не помогло. Его зелья уже не помогали этому бедному юноше, ему уже ни что не могло помочь. Эту мысль профессор настойчиво отгонял. Он снова укутал Поттера в одеяла и сел на край кровати.

Гарри не становилось лучше. Он метался по постели, в бреду шепча что-то непонятное, вскрикивая. Иногда подскакивая и вновь падая в подушки. Лицо, искажённое болью, вспотело, волосы прилипли ко лбу и сбились на макушке. Ничто не могло избавить его от этой боли, от этой не равной борьбы — в борьбе силы были не на его стороне, а на стороне тьмы и зла. Здесь лучшим решением могла быть только смерть, избавившая бы его от этих страданий.

Снейп судорожно вздохнул и опустил лицо в ладони. Он снова был бессилен, снова не мог ничего сделать. Он тот, на которого сейчас возложили надежды, все кто находится в доме. Сириус верит в него и уверен, что только профессор может спасти его крестника. Гермиона, готовая даже не думать о себе, лишь бы не отвлекать и не мешать излечению её любимого. Все надеяться на него, и что он может сказать? Что Гарри уже не спасти, что всё кончено, что в этой борьбе им не победить. Профессор сжал руки в волосах и затих, превратившись в небольшой бугор на краю кровати. Он просидел так остаток ночи, только когда первые лучи пробились в тонкую щель не плотно задёрнутых портьер, и защекотали щёку, резко вскочил. Как раз в этот момент вошёл Сириус и, остановившись на пороге, прошептал: