— А что дальше? Нужно искать противоядие, — вздохнул Гарри.

— И мы его найдем, — Гермиона привстала и обняла его.

— Да, — юноша запутался пальцами в ее волосах и зашептал ей на ухо ласковые слова.

Они так сидели до того момента, пока не пришла мадам Помфри и не дала старосте факультета лекарство и завтрак. А потом Гарри сидел с девушкой и наблюдал как она ела завтрак, хотя сам еще не крошки в рот не брал. О еде он просто не мог думать, любая пища становилась поперек горла, когда юный волшебник думал о ней. Юноша смотрел на Гермиону, не отрываясь, и следил за каждым ее движением, чтобы быть готовым ко всему. Девушка иногда кротко улыбалась ему, но все же ее бледное лицо и залегшие синяки под глазами не давали Гарри Поттеру покоя. А мысль о том, каков будет результат анализа, жгла сердце и тревожила душу.

Не прошло и получаса после окончания ее завтрака, как в палату ворвались Рон и Кристина.

— Как ты? — сказали они в один голос.

— Нормально, когда вы все рядом, — улыбнулась староста.

— Ты представляешь, сегодня Снейп снял со Слизерина около сотни баллов, — радостно заявил Рон.

— Да?! — Гермиона искоса посмотрела на друга. — И за что?

— Ну, сначала… — начала Кристина. — Крэбб и Гойл сварили что-то взрывоопасное и подпалили нашему Малфою мантию, — Гарри бросил быстрый взгляд в сторону сестры и злобно улыбнулся. — А тот решил отомстить, и они получили свое.

— Так им и надо, — прошипел Гарри. — Я так рад, что Снейп снял очки не с нашего факультета.

— Да, согласен, не все же нам сносить лишения, — заметил Рон, а ловец Гриффиндора посмотрел на него, но его взгляд наткнулся на появившегося в дверях Снейпа.

— Профессор?! — Гарри выпрямился и сосредоточено посмотрел в темные глаза.

— Вы принесли Поттеру домашнее задание? — Снейп вопросительно посмотрел на Рона и Крисс. — Или прогуливаете урок Защиты?

— Ах, да, — Кристина протянула юноше тетрадь. — Мы пойдем.

— Пока, — сказали в один голос Гарри и Герми.

— Я провел анализ, — Снейп глубоко вздохнул. — И думаю, вы в любом случае должны знать результат.

— Говорите все, как есть, — Гермиона вскинула глаза на профессора.

— Яд уже почти сделал свое дело. Поражено более половины сердца… — юноша с ужасом раскрыл глаза, а профессор, быстро на него посмотрев, продолжил. — Но он пока еще не затронул жизненно важных артерий, — Гарри облегченно выдохнул. — Но… скоро и это случится… Я думал, что этот яд не настолько сильный, но ошибался, — алхимик провел рукой по лбу и попытался, продолжить, но был уже не в состоянии выдержать взгляд зеленых и карих глаз. — Я буду делать все, чтобы найти противоядие.

— Профессор, — Гарри, наконец, справился с непослушным голосом. — Сколько у нас времени?

— Пару дней — не больше, — Снейп быстро посмотрел в полные боли и горя зеленые омуты глаз юноши и отвернулся. — И даже я это признаю… Вас может спасти только чудо, мисс Грейнджер.

— Но ведь это чудо есть, я знаю, — девушка сжала пальцы любимого и смотрела на Снейпа.

— Я буду его искать, — алхимик развернулся. — Сейчас постоянно пейте это зелье, и если у вас заболит сердце, сразу зовите мадам Помфри. И еще хочу попросить вас обоих, постарайтесь не думать о смерти, жить как раньше и думать, что это всего лишь болезнь, которая обязательно пройдет. Это помогает и придает силы… — а потом добавил тихим и чужим голосом. — Только это помогало мне, когда я пытался спасать сына…

— Профессор, я могу хоть чем-то помочь?.. Хоть что-то сделать? — Гарри пытался проглотить застрявший ком в горле.

— Нет смысла, будьте лучше с ней. Вы сейчас нужны друг другу… — Снейп выдавил что-то похожие на кривую улыбку и, сгорбившись, вышел из палаты.

— Мне его так жаль, — прошептала Гермиона. — Он винит в смерти сына только себя, и что он был так безрассуден…

— Когда тоже самое случилось и с тобой, он совсем расклеился, — закончил Гарри.

— Давай не будем об этом. Профессор сказал, что нам нужно думать о лучшем, жить как обычно. Что там за домашняя по Зельям?

— Гермиона?!

— Я не могу позволить нам отстать по программе.

Они занимались уроками до обеда. Девушка все же заставила любимого поесть, а потом пришли Рон и Кристина, принесся кучу подарков от Гриффиндорцев, желающих скорейшего выздоровления старосты. Они вчетвером сидели до самого вечера в палате. Мадам Помфри была не прочь, она понимала, что девушке сейчас важно быть в кругу друзей и не думать о смерти. Но к вечеру Гермионе стало немного хуже, она устало опустилась на подушки. Гарри старался держать себя в руках, но взгляд на ее бледное лицо и потухшие глаза, разрывал его сердце, и оно словно останавливалось, не давая дышать. С большим трудом мадам Помфри и Гермионе удалось заставить Гарри вернуться в гостиную, потому что пациентке нужен был уход. Хотя медсестра надеялась, что сам Гарри хоть немного отдохнет. Юноша взял с нее слово, что если что-то случиться — его сразу позовут.

Когда юный волшебник вошел в спальню Гриффиндорцев, друзья молча посмотрели на него и не стали задавать вопросы. Он был им благодарен и, плотно задернув полог, лег в одежде. Рон посмотрел на скрывающую друга ткань и, глубоко вздохнув, тоже лег. Гарри не мог спать, сон просто не шел. Он пролежал в одежде пару часов и когда комната, наконец, погрузилась в царство Морфея, вышел в гостиную. Она была освещена только парой факелов на лестнице и камином. Юноша опустился на пол рядом с камином и уставился в огонь. Сердце болезненно сжалось, и воспоминания нахлынули против воли. Первый день в школе в этом году, когда он так же сидел у камина, а потом пришла она… ее встревоженное лицо совсем рядом, нежные ладошки…

Гарри сжался в комок и с силой схватился за волосы, пытаясь подавить стон, рвавшийся из ноющей души… стараясь не думать об этом, не вспоминать, не думать о смерти… "Она выживет, обязательно выживет. Надежда умирает последней!" — шептал он себе. Но предательский внутренний голос повторял одно и тоже, что нет противоядия, что слишком мало времени. И тут случилось то, чего юноша никогда раньше не допускал, что всегда старался побороть и не дать вырваться. Предательская слеза появилась в уголке глаза и скатилась по щеке. Он порывисто вытер ее, но уже текла другая, а потом еще одна. Гарри был уже не в состоянии их остановить и, спрятав лицо в ладони, тихо заплакал…

Что-то влажное, теплое и шероховатое коснулось щеки. Гарри вздрогнул и поднял голову, рядом с ним сидел черный пес. Всего через мгновение он стал человеком. Сириус крепко обнял крестника и зашептал:

— Ты не должен сдаваться! Не сейчас.

— Сириус… тебе легко говорить… — пробормотал юноша.

— Возможно… — тихо ответил Сириус. — Есть одна загвоздка, я никогда не любил по-настоящему…

— У тебя не было девушки? — удивленно воскликнул юный волшебник.

— Настоящий нет, были подружки, но я никогда не любил так сильно, как ты и не знаю, что это такое, но я испытывал другие чувства. Когда терял друзей… — на мгновение мужчина умолк. — Нужно не сдаваться и верить, ведь вера, иногда, спасает лучше, чем самые редкие противоядия.

— Я не могу, Сириус… как только я подумаю о ней… ее бледное лицо… потухшие глаза…

— Гарри! Вытри слезы… ты ведь никогда не плакал… и сейчас не должен… — бодро сказал Сириус. — Ты не должен показывать Малфою свою слабость, он того и ждет, что ты будешь расстроен, агрессивен, а это ему на руку. Слизеринцу все равно кого отравить, главное — сделать тебе больнее…

— Он мне угрожал и не раз…

— Ты должен быть выше и сильнее его. Пока то, что ты веришь в выздоровление Гермионы — будет для него самой большой неприятностью…

— Я попробую, Сириус, но не обещаю… — кивнул Гарри.

— Завтра же утром ты встанешь, приведешь себя в порядок, плотно поешь и пойдешь на уроки. Не забудь громко упоминать, что староста школы поправляется. Поверни его месть в его же сторону, — улыбнулся Блэк. — Я знаю, ты справишься. Она будет рада.