Минетти только приготовил себе кофе с молоком и обмакнул в чашку круассан, как зазвонил телефон. Это было совсем некстати. Хватит и того, что он все утро просидел на службе, потому что Нери по-прежнему занимался злосчастной аварией парома, но кофейный час — это было для Минетти святое. Поэтому он задумался, снять трубку или пусть телефон звонит дальше, но потом с тяжелым сердцем все же решил подойти к аппарату. В это нехристианское утреннее время, в двадцать минут десятого, могло произойти что-то важное, потому что друзья решались звонить ему только после одиннадцати утра.

В соответствии с этим он недовольно представился, нелюбезно рявкнул: «Пронто!»[76] — и вздрогнул, когда услышал, что звонят коллеги из уголовной полиции Германии. С того момента, как Нери вчера вечером рассказал ему о факсе из Берлина, он в глубине души уже боялся этого.

Комиссар Сузанна Кнауэр поздоровалась с ним и подключила переводчика, который значительно облегчил их беседу.

Минетти был благодарен ей за это. Он терпеть не мог объясняться с кем-то, кто не говорит по-итальянски.

— Вы получили мой факс? — дружелюбно начала Сузанна.

— Ну конечно. И должен сказать, что я с трудом верю, что ДНК убийцы в Берлине идентична с ДНК, которую мы нашли здесь, на острове.

— Это правда. Это очень странно, но все же это горячий след, по которому мы обязательно должны пойти.

— Конечно. — Минетти надеялся, что сеньора Кнауэр не услышала его тихого вздоха.

— Значит, человек, которого мы разыскиваем, был на Джилио или все еще находится там. Кроме того, он прислал нам открытку с острова. Это говорит о чудовищной и наглой заносчивости. Страха быть схваченным у него явно нет. И он также не страдает от недостатка самоуверенности.

— О! — Минетти невольно ухмыльнулся. Это было очень изящно сформулировано.

— Мы хотим попросить вас о помощи, комиссарио Минетти. Есть ли возможность установить, проводил ли приблизительно три недели назад какой-нибудь немец отпуск на Джилио?

— О Мадонна! — простонал Минетти. — Это очень, очень сложно. Когда мы получили ваш факс, то, разумеется, сразу же принялись за работу. Это означает, что мы перевернули небо и пекло. На острове тринадцать гостинец. Мы сразу же их проверили.

Он сам удивился, как легко слетела с его губ такая наглая ложь.

— Ну и что? — нетерпеливо спросила Сузанна.

Минетти окунул круассан в кофе и громко, с наслаждением, отхлебнул из чашки. Ему было все равно, услышит ли это его коллега, — в конце концов, он не просил ее звонить в это время. За эту короткую паузу Минетти принял решение рассказать о золотой скрепке. Таким образом поиски — по крайней мере теоретически — можно было бы немного сузить, потому что на острове было много немцев, которые проводили здесь отпуск летом. И Минетти не хотел, чтобы эта синьора Кнауэр заявилась сюда и подняла еще больше пыли.

— Мы, кстати, на месте преступления, то есть на месте, с которого сорвались и разбились насмерть оба парня, нашли золотую скрепку для денежных купюр. С инициалами M&S. Это о чем-нибудь вам говорит?

— Нет. Но знать это хорошо.

— Впрочем, это еще не доказательство. Скрепка может принадлежать кому угодно. У нас ежедневно сотни туристов, приезжающих на один день. В зависимости от времени года. И все совершают прогулки по скалам.

— Понимаю.

— В гостинице не зарегистрировался никто, к кому могли бы подходить эти инициалы. Но это, конечно, ни о чем не говорит. Человек, которого вы разыскиваете, мог записаться под любой фамилией.

На другом конце провода пару минут было тихо. Минетти знал: сейчас он занимается тем, что вдребезги разбивает надежды своей коллеги. Однако его это не смущало.

И он продолжил:

— Конечно, тут масса частных квартир. Но, между нами говоря, на острове Джилио живут бедные люди, и здесь никто не сдает квартиры официально. Все это проходит мимо налоговой инспекции. Это значит, что здесь вы не найдете никого, кто дал бы вам честный ответ. И даже если такое случится, то это точно так же, как в гостиницах: фамилии могут не соответствовать действительности.

Минетти услышал, как переводчик негромко рассмеялся.

— И это говорите вы, карабинер?

— А что я должен сделать? Обвинить жителей острова в уклонении от уплаты налогов? Нет. Здешние люди — мои друзья, и существуют вещи, о которых знают, но не говорят. Кроме того, это дело Guardiadi finanza[77]. Мы, карабинеры, занимаемся другими преступлениями.

Машинально он выпрямил спину и несколько секунд сидел прямо.

— Да быть такого не может, — пробормотала Сузанна Кнауэр, и Минетти сделал серьезное лицо. Пусть даже она не могла его видеть.

— Или же этот человек пробыл здесь, на острове, всего лишь один день, — добавил Минетти. Постепенно разговор начал забавлять его, потому что немка явно не имела ни малейшего понятия, как на Джилио тикают часы. Его настроение становилось все лучше. — Может быть, ваш убийца рано утром приехал на пароме, а вечером уплыл обратно? Тогда в любом случае он остается анонимом, потому что на билетах фамилии не печатают.

— Да быть такого не может, что у вас нет возможности составить для меня список немецких туристов, которые в то время находились на Джилио! — Любезный тон исчез из голоса Сузанны.

— Так оно и есть, синьора! Здесь не полицейское государство, а маленький, романтичный тосканский остров. Каждый может приходить и уходить, как ему нравится, не предъявляя паспорт. Попытайтесь выяснить, сколько итальянцев такого-то числа находились на Октоберфесте в Мюнхене. И вы тоже не добьетесь успеха.

Уже много лет Минетти мечтал о том, чтобы приехать на Октоберфест, но до сих пор у него это не получалось. Хотя почти все его коллеги уже побывали там и были в полном восторге.

Сузанна Кнауэр помолчала и наконец сказала:

— Да, вы правы, простите мое нетерпение, но в настоящий момент Джилио является нашей единственной зацепкой.

Ее голос звучал униженно, и это понравилось Минетти намного больше.

— Но объясните, фрау комиссар, почему вы уверены, что убийца, которого вы ищите, вообще немец?

— Он уже совершил два убийства в Берлине, поэтому это предположение очень близко к реальности.

— Возможно. Но он также может быть албанцем, французом, китайцем или русским. И тогда вообще не ясно, откуда начинать поиски.

— Вы считаете разумным, если я или мои коллеги приедут на Джилио?

— Скорее нет, хотя я с удовольствием познакомился бы с вами, синьора, потому что у вас очень приятный голос, — польстил ей Минетти. — Я думаю, тут вы ничем не поможете. То, что мы можем сделать, мы и так делаем. К тому же мы здесь, на месте, ориентируемся в обстановке намного лучше вас.

Сузанна не ответила. Она явно не знала, что сказать, и Минетти остался очень доволен собой. Он помешивал кофе и ждал.

— Хорошо. Тогда я попрошу вас, коммисарио, не упускать это дело из виду и информировать меня о мельчайших деталях, — сказала она после короткой паузы.

— Это само собой разумеется, с удовольствием!

— Большое спасибо за помощь.

— Grazie a lei e una buona giornata![78] — Минетти положил трубку.

Он откинулся на спинку стула, с наслаждением потянулся и остался очень доволен собой и тем, как без проблем утихомирил бурю.

Все шло хорошо. По крайней мере на Джилио. Он взял папку, написал сверху «Берлино/Джилио» и засунул ее поглубже в ящик стола.

Это был его последний день в Италии, прекрасный сияющий летний день в разгар лета, с темно-синим небом и прекрасной видимостью до самого горизонта, и Матиас почувствовал, как его охватывает тоска.

Позавчера неожиданно позвонила Тильда. Он знал, что она звонит только в случае крайней необходимости, и страшно перепугался, когда увидел на дисплее ее номер.