У него не было желания оставаться на этом проклятом острове еще хотя бы пять минут, но он понимал, что так будет лучше. Ему придется потерпеть. Как бы это ни было трудно.

На следующее утро после поисковой операции — самой большой, которая за все время проводилась на этом острове, — был найден Адриано.

Значит, Адриано не столкнул своего друга Фабрицио в ходе ссоры со скалы, а потом сбежал — нет, они, совершенно очевидно, вместе совершили смертельный прыжок со скалы.

У молодежи на Джилио не было никаких перспектив. Те, которые хотели построить свое будущее, уезжали в Перуджу, Гроссето, Милан или, что еще лучше, в Рим. Оставшиеся здесь становились безработными, опускались и погружались в депрессию.

Матиаса все это не интересовало. Пока карабинеры не появлялись перед его квартирой, все было хорошо.

Он сидел на своем маленьком балконе, смотрел на море и скучал до смерти.

После обеда он не выдержал.

Несмотря на жару, он сел в машину и поехал в Джилио Кастелло. За это время каждый дом, каждая улица, даже захватывающий дух вид на море стали действовать ему на нервы.

И снова он остановился возле городской стены, где недавно размышлял, не покончить ли с собой, бросившись со скалы из-за своей святой влюбленности.

Из-за какого-то примитивного негодяя, который, как он теперь знал, не заслуживал ничего иного, кроме смерти.

Матиас уселся на стену и посмотрел вдаль. Море было темно-синее, гладкое как стекло, и ему захотелось разделить красоту и величие этого момента с кем-то еще. С каким-нибудь Адриано, который бы этого стоил, или со своим сыном. В одиночку эта красота ничего не стоила.

Здесь наверху, в самой высокой точке острова, его мобильный телефон работал хорошо.

Он набрал номер Алекса, и, чего Матиас никак не ожидал, тот ответил сразу же:

— Да!

— Хай, Алекс, это я! Как у тебя дела?

— Так, ничего.

— А что делаешь?

— Ничего.

— Как дела у бабушки?

— Без понятия. Я там еще не был.

— А когда ты собираешься сходить к ней?

— Когда будет время.

«За такой нерадостный телефонный разговор из Италии не стоит платить такие огромные деньги», — подумал Матиас и просто отключился.

Затем он набрал номер реабилитационной клиники.

Он назвонил на четыре евро семьдесят пять центов, пока наконец к аппарату подошел лечащий врач.

— Как моя мать себя чувствует? — спросил Матиас.

— Чуть лучше, — ответил врач.

— Насколько?

Врач немного помедлил и пояснил:

— Она начала разговаривать.

— Но это же фантастика! — воскликнул Матиас, которому захотелось спеть и станцевать на городской стене. — Это сенсация! И вы говорите, что чуть лучше!

— Да, именно. Мы рады, как и вы, но…

— Что значит «но»?

— Пожалуйста, не рассчитывайте, что сможете поговорить с матерью. Она не реагирует на вопросы и не отвечает на них. Ее речь абсолютно бессвязна. Иногда она произносит одно слово за день, порой у нее получается целая фраза или она даже рассказывает маленькие истории. Из прошлого или что-то из собственных фантазии, но в любом случае совершенно хаотично.

Да все равно! Все-таки это прогресс.

— Тут вы правы.

Матиас замолчал. От радости он не знал, что еще сказать.

— Как долго вы будете путешествовать? — спросил врач. — Было бы хорошо, если бы вы были здесь.

— Мне нужно еще три недели.

Врач вздохнул, давая понять, что относится к этому без понимания.

— Какие слова она говорит?

— «Аллилуйя», например, и «хм». Приезжайте и помогите ей немного упорядочить свои мысли. А сейчас извините, мне нужно работать.

И он положил трубку.

Матиас понимал, что ему срочно нужно вернуться домой. Но это было невозможно.

Следующие дни он оставался в порту. Пешеходных прогулок он выносить не мог, потому что на острове отовсюду — хоть с гор, хоть со скал и выступов — открывался вид на море.

С утра в десять-одиннадцать часов Матиас покидал квартиру, проходил триста метров вдоль порта, что именовалось утренней прогулкой, покупал газету и выпивал в баре утренний кофе. После этого он покупал фрукты на обед и возвращался на свой балкон. Было все труднее убивать время до вечера.

В девятнадцать часов он выпивал аперитив в баре под балконом, а ровно в восемь вечера заходил в ресторан.

От Луиджи, хозяина ресторана, Матиас ежедневно узнавал результаты следственных действий. И это был момент, в который каждый вечер улучшалось его настроение, поскольку у карабинеров до сих пор не было ни малейшего понятия о том, что произошло на скале.

— Я абсолютно уверен, что они совершили самоубийство, — сказал он.

Луиджи кивнул:

— Мы тут все так думаем.

— Но если действительно там был убийца, то полиция его поймает.

— Конечно, это само собой разумеется!

Вера Луиджи в достоинства итальянской полиции была непоколебима. Он снова налил гостю вина и ушел в кухню, потому что повар зазвонил в звонок.

Огромной проблемой по-прежнему оставалась загаженная и залитая кровью одежда в мусорных пакетах, которые Матиас до сих пор не выкинул, потому что не знал, куда их девать. Выбросить пакеты в море он не мог, потому что их неизбежно прибило бы волной к берегу. Бросить их в общественный контейнер для мусора он также не решался. Но если карабинеры однажды по какой-то причине появятся у него и найдут пакеты, то он пропал. Матиасу не оставалось ничего другого, кроме как забрать пакеты с собой, когда он будет уезжать с острова, и выбросить их где-нибудь далеко-далеко отсюда.

Обдумывание всего этого доводило Матиаса до безумия. Он больше не чувствовал себя комфортно, тем более находясь в этой квартире.

Может, он слишком часто спрашивает Луиджи о случившемся и о ходе расследования? Может, именно этим он навлекает на себя подозрения, потому что обычные туристы вряд ли заинтересовались бы двумя гомиками, упавшими со скалы? Он решил, что с помощью информации сможет защитить себя, но это было глупостью. Этим он только навлекал на себя опасность.

Ему надо уехать. Времени прошло достаточно, карта была бита.

Завтра он уедет. Потому что за это время он возненавидел этот остров, потому что он наводил на него страх и нервировал так, что Матиас сам себя не узнавал.

Он провел беспокойную ночь. Он дважды вставал, выпивал пару глотков своей воды и шел в туалет.

После этого возникала проблема, как снова уснуть. Ни на животе, ни на спине, ни на боку он не находил подходящего положения. Его мысли метались и кружились вокруг одного: только бы поскорее убраться отсюда!

В шесть часов утра о сне можно было уже не думать. Матиас принял душ, уложил вещи, закрыл квартиру и бросил ключи в маленький почтовый ящик перед бюро волосатого Йети. Он заплатил вперед, значит, проблем никаких не будет. Кроме того, он написал Йети короткую записку:

В семь часов тридцать минут он въехал на первый паром, который отправлялся в Порто Санто Стефано.

Он не имел ни малейшего понятия, куда едет.

Сегодня была пятница. В понедельник в пятнадцать часов тридцать минут у него была назначена встреча у нотариуса в Монтеварки, и надо было где-то провести выходные дни.

Он прожил десять дней на острове, но непосредственно у воды не был ни разу. Даже не омочил ноги в море, просто сидел на балконе и ждал, пока пройдет время. И больше чем шестьсот метров ежедневно пешком не ходил.